Пирог с крапивой и золой - [41]
— Что с ней?
Голос чужой. Какой-то сиплый и надломленный.
На этот раз пан доктор молчит очень долго, не сводя с меня глаз, а пани Зузак вдруг отбрасывает его руку и с неожиданной яростью вцепляется в дверной косяк, будто хочет выломать кусок дерева, из ее рта вырывается совсем немузыкальный вой.
— Она что, умерла? — руки тут же взлетают к лицу, и я зажимаю себе рот.
Что я несу, такого быть не может! Кто угодно мог умереть, но только не Дана! Такие, как она, пляшут на могилах таких, как я.
Все эти дикие, грешные мысли остаются запертыми внутри, а наружу вырывается только:
— Боже! О, боже!
Дергаю себя за волосы, щиплю за щеки до боли, но реальность остается собой: наставница рыдает и выглядит при этом какой-то совсем хрупкой и маленькой, пан Лозинский смотрит на нас обеих с раздражением и будто бы презрением.
Перед глазами поползла, шелестя кирпичной чешуей, пылающая комната.
— Мне стоило взять нашатырь, — замечает доктор.
— Нет! — упоминание нашатыря подействовало не хуже его самого. — Нет! Пан доктор, — горло сжалось, я едва выдавливаю слова. — Скажите, это я?.. Это — из-за того, что я? Я… убила?
Виктор Лозинский только разочарованно прищелкивает языком:
— Если только вы просочились сквозь щель под дверью, выбрались в лес и…
Дана улыбается из-за его плеча бескровными губами. На ней пышный венок из молодой крапивы, на лице пляшут отблески холодного костра, а волосы змеятся по всему полу, медленно подползая к моим ступням.
— Всего семнадцать, — вновь заходится пани Зузак. — Заря жизни!
— Нам пора. — Доктор нетерпеливо дергает подбородком. — Вас ждут в кабинете директора. Вас, пани Зузак, я провожу только до ближайшей кушетки. Вам нужен покой.
Разум разрывается на части. Ноги переступают сами, будто я немецкая шагающая кукла с заводом, но глаза почти не видят. Только бьют по перепонкам набат кровотока и оглушающая тишина, царящая в пансионе.
Мне видится… разное.
То как меня в наручниках увозят на полицейской машине. То моя мать, рыдающая в ногах какого-то важного чиновника. Ее платье задралось выше всяких пределов. Родители Даны швыряют в меня камни, и мои кости дробятся легко, как ореховая скорлупа.
Вижу горящий остов пансиона и почему-то первогодку Сару в одном из окон. Почему все горит?
Лица пансионерок проплывают где-то на периферии зрения, как нераскрашенные маски. Все молча смотрят. Что они видят? Мне одновременно любопытно и в то же время совершенно наплевать.
А еще мне видится папка с вырезками. Раскрытые двери все закрываются передо мной, одна за другой. Пока я не остаюсь одна напротив черной двери с узором из ладоней, месяца и листьев крапивы. Это наш узор, наш знак. Это дверь, за которую ушла Кася. За ней же притаилась и Данутина смерть. Кто знает, может, там она ждет и меня?
До столкновения с реальностью остались только один пролет и двадцать шагов.
Почему все так? Кася, Юлия, Дана. Наши судьбы связаны, и чем сильнее я вырываюсь, тем туже затягиваются силки. Что же будет с нами всеми?
Будущее так страшно, страшнее смерти.
Мысли мечутся, образы перекрикивают друг друга, накладываются лоскутами, как журнальные картинки в пестром коллаже. Но тихий голос, что звучит громче остальных, продолжает твердить одно и то же, раз за разом, пока не заглушает весь мир.
Так звучит совесть, так звучит бог:
— Ты же хотела ей смерти.
Еще немного, и я соглашусь. Да, хотела. Хотела!
— Чего вы хотели, Магдалена?
Я что, вслух это сказала?
— Пить, пан доктор. Пить очень хочется.
Пан Лозинский останавливается напротив окна и берет меня за руку. Считает пульс. Прохладными пальцами касается шеи. Запрокидывает мне голову и велит смотреть на потолок, в одну сторону, в другую. Куда угодно, лишь бы не ему в глаза. Он может увидеть, он может понять. Не надо…
По щеке катится горячая слеза, и пан Лозинский стирает ее большим пальцем.
— Я бы отвел вас в лазарет, но, боюсь, сейчас это невозможно.
Потому что там Дана. Потому что наших мертвых сначала уносят в лазарет. А потом они покидают нас.
Остаток пути и вовсе не отпечатывается в моем сознании. Двери кабинета директрисы. Зеленое сукно, жесткий стул. Белые руки, скрещенные на груди, и строгий взгляд мужчины с портрета.
В кабинете собрались почти все наставницы и сестра Марта. Я различаю их по голосам, не смея поднять головы.
Утыкаюсь взглядом в собственные колени. Край форменного платья выглядит обтрепавшимся, на шерстяном чулке поползла петля, обнажая бледную кожу в бурых росчерках ссадин. В дыре уже уместилась бы крупная монета. Сложенные руки совсем чумазые. Под ногтями жирная траурная кайма. Наверное, я выгляжу особенно отталкивающе на фоне опрятного интерьера, но мне все равно.
Кто-то плачет, все сиденья в комнате заняты. Резко пахнет сердечными каплями.
Пани Ковальская сыплет вопросами: о дверях пансиона, о замке на моей двери. Все это не ко мне, и я молчу. Откуда мне было знать, как Дана покинула здание? Все это время я медленно запекалась в печи. И за что? За то, что эта стерва пыталась ткнуть меня горящей спичкой в глаз.
И тут, незаметно для всех остальных, во мне снова вскипает гнев. Он высушивает слезы, обостряет слух, заставляет мою челюсть сжаться. Почему это я сижу здесь, будто подсудимая? В чем меня пытаются обвинить?
Луиза Спегельраф, дочь Верховного судьи, после революции работает на фабрике. Скрываясь от властного интригана-отца, она старается не выдать благородного происхождения, но все равно оказывается вовлечена в политические интриги. Антуан, новый король Кантабрии, страстно желает вернуть принадлежащий ему по праву трон, но насколько безумна его затея? Жоакин Мейер, борец за равенство, избранный народом президент, крайне харизматичен и умен, но не скрывается ли за благородными словами неуемная жажда власти? Невольный обман, случайно оброненное слово – так пишется история.
По воле главы криминального мира Кантабрии, Луиза и ее друзья отправляются в анархичную Иберию. Если они выполнят его приказ, то смогут начать новую жизнь. Но сдержит ли слово Теодор Крысиный Король? Принцессу Агнесс короновали на глазах всего света, но тут же с позором изгнали из столицы. Она хочет лишь спокойной жизни и исцеления для ее возлюбленного короля. Но позволит ли государство воплотиться её планам? Юстас Андерсен слепо следует за идеальным человеком – герцогом Спегельрафом, – не зная его истинных целей.
Заняв должность в городке Пенлее, судья Ди тут же приступает к расследованию убийства своего предшественника. Тем временем по окрестностям рыщет страшный тигр, дух убитого бродит по зданию суда, а труп монаха отыскивается в чужой могиле. В конце концов судья Ди приходит к выводу, что все эти внешне не связанные события имеют одну причину.
1150 год до нашей эры.Заговор по свержению живого воплощения бога Ра — всемогущего фараона Рамзеса III — удалось предотвратить.Однако фараон пал жертвой ненависти своей супруги, царицы Тии. На престол взошел его наследник, легендарный Рамзес IV, но он тяжело болен.На окраинах царства по-прежнему неспокойно, а вечный соперник Египта — Вавилон — плетет дипломатические и политические интриги. Как противостоять могуществу сильного и хитроумного противника? Открытое противостояние бесполезно.И тогда фараон отправляет в Вавилон единственного человека, которому может доверять, — дознавателя Симеркета.Его официальная миссия — доставить в Египет изображение бога, приносящее чудесные исцеления.Но помимо этого Симеркет получает и тайное задание, куда более опасное…
«Банк, хранящий смерть» — второй роман известного английского писателя Дэвида Дикинсона (р. 1946 г.) в серии о лорде Пауэрскорте (с предыдущим издательство «СЛОВО» уже познакомило российских читателей)1897 год. Вся Британская империя с волнением ждет празднования юбилея королевы Виктории. Но тут происходят странные, зловещие события: в Темзе находят обезглавленный труп известного лондонского банкира, затем при загадочных обстоятельствах погибает его брат, а потом власти узнают, что Великобритания в опасности — стране угрожают и ирландские террористы, и члены немецких тайных обществ! Кто может помочь империи в столь сложный момент? Только лорд Пауэрскорт! Конечно же он с блеском справляется с поставленной перед ним ответственной задачей.
Зимней ненастной ночью в замке Вайнторп-касл происходит странное, необъяснимое убийство. Юный Генри Лейвенхэм заколот у дверей спальни своей молодой и красивой мачехи. Как он там оказался? Кто его убил? Неужели и правда сын хозяина замка, Роберт Вайнторп, которого застали над мертвым телом с кинжалом в руке? Родной сестре Роберта, настоятельнице Тиндальской обители Элинор, приехавшей в замок лечить больного племянника, и ее спутникам надо успеть найти подлинного убийцу прежде, чем уляжется непогода и за подозреваемым сможет прибыть шериф.
Жадные до власти мужчины оставляют своих возлюбленных и заключают «выгодные» браки, любым способом устраняя конкурентов. Дамы, мечтающие о том, чтобы короли правили миром из их постели, готовы на многое, даже на преступления. Путем хитроумнейших уловок прокладывала дорогу к трону бывшая наложница Цыси, ставшая во главе китайской империи. Дочь мелкого служащего Жанна Пуассон, более известная как всесильная маркиза де Помпадур, тоже не чуралась ничего. А Борис Годунов, а великий князь и затем император российский Александр Первый, а княжна Софья Алексеевна и английская королева Елизавета – им пришлось пожертвовать многим, дабы записать свое имя в истории…
Драгоценные камни…Они переходят из рук хозяев к ворам и контрабандистам, а затем — к купцам, ювелирам, новым владельцам.Они всегда оставляют след…Кэтрин Стерн, страстно увлеченная историей камней, сквозь времена и расстояния прослеживает странный, загадочный, опасный путь драгоценности, которую некогда носила Елизавета Английская…