Пирог с казённой начинкой - [11]

Шрифт
Интервал

«А может, все еще банальней, / И просто бабник ты. Кобель. / Вот так тебя я описала. / Тебе хоть чуточку больней?» Так ему, проклятому! Ох, права лирическая героиня книги Наталии Коротченко «Воздушный поцелуй» (Саратов, типография «Техно-Декор»). Чем такие, с позволения сказать, мужики, лучше уж никаких.

«Часть мужчины на витрине / Непристойного калибра, / Не стесняясь, в магазине, / А еще, представьте, вибро!» Это Светлана Федорова, «Взгляд на настоящее» (Саратов, издательство «Научная книга»).

«Чем дальше в лес, тем больше дров. / Натура тем богаче, / Кто в годы влез, сложнее кровь, / И мозг все боле значим». Из книги И. Юртаева «Мимолетности» (Саратов, издательство «Аквариус»). Мозг! Вот что все важнее с годами! А не то, на что засмотрелась в предыдущем стихотворении лирическая героиня книги С. Федоровой…

Боюсь, куда-то саратовскую музу сносит не в ту сторону. Ну ее, к лешему, интимную лирику! Есть у нас писатели, которые озабочены не только сексуально. «Я родился в Турковском районе, / Повезло мне, ох, как повезло! / Не на Севере Крайнем, не в тундре, не в «зоне», / Не в столице — всем снобам назло!» Это Вячеслав Сидоров, книга «Испытательный срок» (Саратов, АНО «Волга — XXI век»). Чукотские и московские снобы рыдают от зависти.

«Природа, / Женщина, / Россия. / Три образа, как три коня, / Без понуканья и насилия / Через года несут меня». Узнали мощные строки Н. Палькина? (Сборник «Что хотите говорите». — Саратов, Приволжское книжное издательство). У Николая Васильевича в «Мертвых душах» Чичикова несла одна только Русь-тройка, а у Николая Егоровича тут же рядом с Русью впрягаются еще и Природа и Женщина, и все трое, как миленькие, тащат через года почтенного стихотворца — и пусть еще радуются, что он их не бьет.

Доедет ли эта телега до Москвы? А до Казани? «Сколько лет, как Россия по дорогам буксует. / И, к несчастью, ее оскорбляется честь. / А с золотою казною олигархи блефуют, / Человеку безработному нечего есть». Это Валентин Ермолаев, сборник под бесхитростным названием «Стихи» (Саратов, издательство «Научная книга»).

Еще об одной саратовской книжке — чуть подробнее. Издательство — «Аквариус», автор — В. Ганский, а название («…И мой Пушкин») заставляет вспомнить о знаменитом эссе Марины Цветаевой; для наглядности обложка украшена портретом Александра Сергеевича.

До сих пор саратовская публика знала Валерия Михайловича, по преимуществу, как автора курьезных детских стихов (строка «Цап я папу за большой — и пошли мы с ним домой» вошла в анекдоты). В новом сборнике представлена, как правило, гражданственно-патриотическая лирика. Однако и на сей раз читатель не всегда сможет разобраться в прихотливых извивах музы Ганского. «Я в душе всегда берег / Русь есенинских берез (…) / Эстрадность Евтушенки, / Души его оттенки». В одной душе оттенки другой? Тонко. «Здесь арии пел Собинов, / На нем играл Рахманинов». На ком играл Рахманинов? Неужто, упаси Боже, на Собинове?..



А еще в новой книге Ганский предстает не только как поэт, но и как литературовед, и как драматург. Некоторые фразы по-прежнему загадочны («не чуждый пробы собственного поэтического пера»), однако жемчужина книги — пьеса «Близнец». Не будь автор этого драматургического экзерсиса столь пафосен, мы бы заподозрили, что Ганский взялся написать продолжение пародийно-издевательской пьесы «Сергеич» известного юмориста Виктора Ардова: у Ардова поэт точно так же читает хрестоматийные пушкинские стихи, а в промежутках болтает с Пущиным, психует от тоски и безуспешно волочится за Аннушкой Керн. Впрочем, у Ганского вместо Керн на сцену приглашены коллеги-поэты — Маяковский, Есенин, Высоцкий и все тот же Евтушенко. В уста им вложены их собственные строки, но некоторые связки между сценами, увы, принадлежат перу самого Ганского. «Его отношение к Пушкину, его исследовательское видение схожи, по-моему, с позицией замечательного мультипликатора Ю. Корштейна», — читаем в послесловии кандидата филологических наук Ивана Васильцова. Будь фамилия мультипликатора напечатана тут без ошибки, автор «Сказки сказок» едва ли бы обрадовался сравнению с Ганским. Но теперь, к счастью, Юрий Норштейн может сделать вид, будто речь в послесловии идет вовсе не о нем…

Пожалуй, хватит примеров. Среди авторов, чьи книги в разное время были представлены на том самом стенде, еще немало подобных «печальников горя народного», но, судя по всему, нет ни безработных, ни голодающих. Выпуск книги — удовольствие не из дешевых, а продажи книг — вполне символические. Большинство саратовских литераторов, даже членов СП, зарабатывают на жизнь чем угодно, только не литературой. И это радует.

«— Да какой я там писатель?! — Невольно раздражаюсь я. Мне, честно говоря, претит, что меня всегда называют писателем, хотя, что греха скрывать, я очень горжусь тем, что меня печатают, хоть и понемногу» (Из книги М. Меренченко «Городские жители», Саратов, издательство «Саратовский писатель»).

Ну да: саратовский писатель — это звучит гордо. Но, к счастью, тихо.

Между Махмудом и борделем

У президента Ирана Махмуда Ахмадинежада — положение не из легких. Юридически он избран на второй срок, однако оппозиция (а это не меньше трети иранских избирателей) считает результаты выборов сфальсифицированными. Хотя на стороне победителя и корпус Стражей исламской революции, и сам аятолла, глава исполнительной власти в стране чувствует себя не слишком уверенно. Власть ускользает из рук. И вдруг… О радость! Помощь пришла откуда не ждали — с волжских берегов. На страницах саратовской газеты «Земское обозрение» появилась статья с заголовком-призывом: «Ахмадинежад, побеждай!»

Продолжить чтение
Еще от автора Лев Аркадьевич Гурский
Убить президента

Начальник Службы Безопасности Президента России сообщает Президенту, что на него готовится покушение…С этого события начинается остросюжетный политический триллер известного писателя Льва Гурского, живущего ныне в США. Действие триллера разворачиваетсяво второй половине 90-х годов в Москве, вкоре после выборов нового Президента.

Перемена мест

Частный детектив Яков Штерн – одинокий волк: он занимается опасными расследованиями, не полагаясь ни на чью помощь, и избавляется от своих противников собственными средствами, пусть не всегда законными. Но однажды, взявшись исполнить деликатное поручение очаровательной незнакомки, наш сыщик внезапно обнаруживает, что кто-то невидимый начинает оберегать его от многочисленных покушений. Но кто? С какой целью? И какова будет цена за эту помощь?

Никто, кроме президента

Расследуя похищение крупного бизнесмена, капитан ФСБ Максим Лаптев внезапно оказывается втянут в круговорот невероятного дела невиданного масштаба. Цель заговорщиков – сам президент России, и в средствах злодеи не стесняются. Судьба страны в очередной раз висит на волоске, но… По ходу сюжета этого иронического триллера пересекутся интересы бывшего редактора влиятельной газеты, бывшего миллиардера, бывшего министра культуры и еще многих других, бывших и настоящих, – в том числе и нового генсека ООН, и писателя Фердинанда Изюмова, вернувшегося к новой жизни по многочисленным просьбам трудящихся.

Министерство справедливости

Когда ржавые скрепы рассыпались и подлый мир канул в небытие, его вчерашние хозяева и их верные слуги шустро расползлись по всему глобусу и забились в глубокие щели. Они сменили имена, паспорта, номера банковских счетов и понадеялись на юридические увертки, а еще больше — на короткую память обывателей и великодушие победителей. Как будто они оказались правы: шли месяцы, а родина официально не преследовала сбежавших ворюг и кровопийц… Но значило ли это, что о них забыли совсем?

Булгаковские штучки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Автограф

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Рекомендуем почитать
Стихотворения М. Лермонтова. Часть IV…

Рецензия входит в ряд полемических выступлений Белинского в борьбе вокруг литературного наследия Лермонтова. Основным объектом критики являются здесь отзывы о Лермонтове О. И. Сенковского, который в «Библиотеке для чтения» неоднократно пытался принизить значение творчества Лермонтова и дискредитировать суждения о нем «Отечественных записок». Продолжением этой борьбы в статье «Русская литература в 1844 году» явилось высмеивание нового отзыва Сенковского, рецензии его на ч. IV «Стихотворений М. Лермонтова».

Сельское чтение. Книжка первая, составленная В. Ф. Одоевским и А. П. Заблоцким. Издание четвертое… Сказка о двух крестьянах, домостроительном и расточительном

«О «Сельском чтении» нечего больше сказать, как только, что его первая книжка выходит уже четвертым изданием и что до сих пор напечатано семнадцать тысяч. Это теперь классическая книга для чтения простолюдинам. Странно только, что по примеру ее вышло много книг в этом роде, и не было ни одной, которая бы не была положительно дурна и нелепа…».

Калеб Виллиамс. Сочинение В. Годвина

«Вот роман, единодушно препрославленный и превознесенный всеми нашими журналами, как будто бы это было величайшее художественное произведение, вторая «Илиада», второй «Фауст», нечто равное драмам Шекспира и романам Вальтера Скотта и Купера… С жадностию взялись мы за него и через великую силу успели добраться до отрадного слова «конец»…».

Недовольные… Соч. М. Н. Загоскина…

«…основная идея и цель комедии г. Загоскина нам очень нравится. Честь и слава художнику, который делает такое благородное употребление из своих дарований; честь и слава художнику, который употребляет свой высокий, данный ему богом талант на осмеяние невежества и эгоизма, на исправление общества! Но еще более ему чести и славы, если эта благородная цель гармонирует с направлением его таланта, если она дружна с его вдохновением, если она есть следствие его привычных дум… только под этим условием невежество устыдится своего изображения; в противном же случае оно не узнает себя в нем и будет над ним же издеваться!..».

Репертуар русского театра. Издаваемый И. Песоцким. Третья книжка. Месяц март…

«…Всем, и читающим «Репертуар» и не читающим его, известно уже из одной программы этого странного, не литературного издания, что в нем печатаются только водвили, игранные на театрах обеих наших столиц, но ни особо и ни в каком повременном издании не напечатанные. Обязанные читать все, что ни печатается, даже «Репертуар русского театра», издаваемый г. Песоцким, мы развернули его, чтобы увидеть, какой новый водвиль написал г. Коровкин или какую новую драму «сочинил» г. Полевой, – и что же? – представьте себе наше изумление…».

«Сельский субботний вечер в Шотландии». Вольное подражание Р. Борнсу И. Козлова

«Имя Борнса досел? было неизв?стно въ нашей Литтератур?. Г. Козловъ первый знакомитъ Русскую публику съ симъ зам?чательнымъ поэтомъ. Прежде нежели скажемъ свое мн?ніе о семъ новомъ перевод? нашего П?вца, постараемся познакомить читателей нашихъ съ сельскимъ Поэтомъ Шотландіи, однимъ изъ т?хъ феноменовъ, которыхъ явленіе можно уподобишь молніи на вершинахъ пустынныхъ горъ…».