Пираты сибирского золота - [47]
С другой стороны, может быть, они хотели побыстрей избавиться от следов душегубства, которое сами и сотворили. Связанный же паря был одним из двух, кто это место и нашёл, — подумалось Тимохе. Часа два варнаки провозились, ладя узкую длинную лестницу. Спустили её в шурф, и Егорша, взяв конец верёвки, стал в него спускаться.
Минут через двадцать он вылез, лестница была поднята, и, взявшись за конец, они стали вытягивать эту верёвку, отходя от шурфа. Чёрный мешок с болтающейся головой они оттащили волоком к пустому шурфу и сбросили в него труп. Лестницу второй раз спустили в выработку. Егорша снова спустился, и тем же путём они вытащили дохлого медведя с палёной шкурой. Это их озадачило. Как могла шкура оказаться сверху пригорелой в глубоком шурфе? Поспорив, они опять волоком оттащили и сбросили в шурф с мертвецом ещё и тушу медведя. Затем в две лопаты начали засыпать нечеловеческую могилу. До конца не засыпали, бросили работу и закипятили чай. Тимоха, пожевав молодой хвои, продолжал следить за событиями из своего укромного местечка.
Доски для проходнушки они отнесли на берег ручья, а рядом разбили палатку. Перетащив в неё свои пожитки и положив рядом инструменты, взяли двуручную пилу и отправились в тайгу выбирать лесину для нового воротка. Вблизи были только корявые и какие-то кривые деревья, да ещё и тонкие. Прямые стволы были в глубине. И когда Тимоха услышал звук пилы, слабо доносящийся до поляны, он решился. Пильщики его видеть не могли. Он вышел, подбежал к связанному, быстро разрезал верёвки.
— Это варнаки-душегубы, убили моего напарника, а меня таскают уже почитай четвёртую неделю, чтобы им наладил промывку, — мужик растёр кисти, и кинувшись в палатку, выскочил с двустволкой, патронами и пистолетом. — Сосунки, — сказал он. — Ушли в тайгу за деревом, а оружие оставили.
Звук пилы стих и снова возобновился.
— Этих надо кончать, они друга моего сгубили. Проверив, заряжено ли ружьё, он перегнул стволы, вынул сначала один патрон, осмотрел его, затем другой.
— Оба с картечью, — сказал он вслух.
Вернув стволы в боевое положение, спросил:
— Ты — спаситель мой, может думаешь, что их не надо кончать?
Тимоха ответил:
— Я с тобой! — и снял карабин с плеча.
Они ушли с поляны в тайгу и, пройдя вдоль края, затаились у того места, откуда должны были выйти дровосеки. Кряхтя и устало переговариваясь, треща по сучкам ногами и напрягаясь под двумя не очень толстыми, но ровными лесинами под полторы сажени, ничего не ожидающие варнаки попали под залп. Дуплетом с небольшого расстояния в Александра Аркадьевича выстрелил давешний пленник, а второго срезал Тимоха. Убиенные так и не успели ничего понять. Два заряда картечи снесли голову первому, второй сверкал бельмом — пуля вошла ему в видящий глаз.
— Ну вот, теперь давай знакомиться, — сказал рябой мужик.
Так Тимоха повязал себя кровью с Федькой Корявым. Бросив до утра придавленные мешками останки, они вернулись к палатке. Заварили кулеш, чай, во вьюке нашли штоф водки. Выпили, поели, и Корявый поведал Тимохе, что это место он отыскал прошлой осенью, найдя в верховьях лога кварцевую жилу с видимым золотом. Сюда они с товарищем пришли, когда сошёл снег и в речке упала вода. Решили пробить два шурфа. Первый почти ничего не дал, а второй взял много сил, но оказался с россыпью, как мыслил старатель, уходящий вверх по логу к той самой коренной кварцевой жиле. Мало того, что с россыпью — с «бешеным» металлом и самородками. Они решили быстро дойти до посёлка, собрать своих ещё человек пятьшесть и назад. Двоим с работами не справиться. Когда они разглядывали первые самородки, их оглушили и повязали. Товарища убил Егорша, а Фёдора оттащили в зимовье, где жил беглый каторжник — их подручный.
Тот почти три недели стерёг Корявого, пока его приятели в посёлке добывали снаряжение и продукты, продав самородки, забранные у сидельца и убиенного. Уходя с зимовья, они и своего другана не пожалели. Труп его закопали, вырыв яму прямо в зимовье . Вот такие дела. Как говорится, не рой другому яму — сам в ней сгниёшь.
С этого времени они сдружились и много лет работали вместе, разошлись не по вражде или ссоре, а в силу обстоятельств и плохо друг о друге не только не говорили, а даже в мыслях не держали.
Заброшенное зимовье
(Из воспоминаний старца Василия)
К Николе зимнему старатели, вернувшиеся после тяжёлого сезона промывки золота и, по большей части, прогуляв деньги, полученные за металл, по-утихомирились. Семейные, а потому более степенные, занялись починкой жилищ, заготовкой леса и подлёдным рыболовством. В разросшемся посёлке чаще стучали топоры и звенели пилы, чем слышались разгульные песни и стрельба по пьяному делу.
К празднику в усадьбе Сурова готовились серьёзно. Ждали обоз из Иркутска. У промышленника по результатам сезона промывки не хватало полпуда золота, которое он обязался поставить кабинету в качестве уплаты за новый участок. Участок могли отобрать, а он только обустроил прииск и начал вскрышные работы. Старец приболел, и беседу они вели один сидя в кресле, а другой лёжа на тахте. Демьяныч обрадовал Василия тем, что с обозом должен приехать врач с хорошими китайскими лекарствами, которые его враз поднимут, и возвращающийся на пару недель сын, который наладил в Иркутске пробирное дело. После чего спросил совета:
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.