Пираты-призраки - [26]

– Джессоп, поосторожней в выражениях! Прекратить! Я не позволю тебе так говорить о помощнике капитана! – сказал он резко. – Доложите, что случилось, а затем отправляйтесь в кубрик, все до единого.

– Мы бы уже давно вам все объяснили, сэр, – ответил я. – Но старпом не дал никому из нас даже рта раскрыть. Произошло ужасное несчастье, сэр. Что-то упало с мачты прямо на Джока... Я вынужден был замолчать, даже не закончив предложения, так как откуда-то сверху донесся громкий крик.

– На помощь! На помощь! – звал кто-то, а затем крик перешел в пронзительный вопль.

– Боже мой! – воскликнул я. – Сэр, это кто-то из матросов на фор-бом-брамселе!

– Всем слушать! – приказал второй помощник. – Слушать!

Еще не успел он договорить, как крик раздался снова – прерывистый, как будто тому, кто кричал, зажимали рот.

– Помогите!.. Господи!.. Ох!.. На помощь!.. На помощь!

Первым пришел в себя Стаббинс.

– Быстро наверх, ребята! – закричал он. – Святые угодники! Быстро наверх!

Одним прыжком он оказался на вантах фок-мачты. Я взял в зубы кольцо фонаря и последовал за ним. Пламмер двинулся за мной, но второй помощник оттащил его назад.

– Хватит двоих, – сказал он. – Я сам полезу. – И он стал подниматься следом за мной.

Совсем скоро мы были уже на марсе. Свет фонаря не позволял мне видеть хоть что-то впереди в темноте; но Стаббинс, который был уже на салинге < Салинг – узел крепления частей вертикального рангоута (мачты-стеньги) – рама из продольных и поперечных брусьев.> на несколько выбленок впереди, внезапно закричал срывающимся от быстрого подъема голосом:

– Они дерутся... Как дьяволы!

– Что? – переспросил второй помощник, переводя дыхание.

Очевидно, Стаббинс не услышал его, поскольку не последовало никакого ответа. Мы миновали салинг и перелезли на ванты брам-стеньги. Там наверху ветер ощущался значительно сильнее, чем на палубе и над головой шумно хлопала развеваемая им парусина, но в остальном было тихо.

И вдруг снова из темноты над нами раздался ужасный вопль. В нем было все – и крик о помощи, и яростная отборная ругань.

В нескольких метрах от бом-брам-рея Стаббинс приостановился и, повернув голову, посмотрел на меня:

– Давай быстрее... Фонарь... Джессоп! – крикнул он, судорожно хватая ртом воздух. – Еще минута... И тут... Произойдет убийство!

Я догнал его и вытянул вверх руку с фонарем. Он наклонился и взял его, затем, вскинув фонарь над головой, поднялся еще на несколько выбленок выше. Передвигаясь подобным образом, он добрался до уровня бомбрам-рея. Я находился чуть ниже, и в том положении мне казалось, что фонарь бросает лишь несколько неверных, трепещущих лучей вдоль рея; тем не менее я коечто смог разглядеть. Прежде всего мой взгляд скользнул по надветренной половине рея, и я сразу же убедился, что на ней ничего нет. Оттуда мой взгляд переместился на подветренный конец. Я различил неясные очертания какой-то фигуры, которая, повиснув, билась на рее. Стаббинс вытянул вперед руку с фонарем. Мне стало лучше видно. В той, с неясными очертаниями фигуре, я узнал Джейкобса, матроса второго класса. Правой рукой он держался за рей, а левой, казалось, отбивался от кого-то, кто находился позади него, ближе к концу рея. Иногда он издавал стон и с шумом выдыхал воздух, иногда испускал проклятия. В какой-то момент, когда его как будто начали отдирать от рея, он завизжал, как женщина. Весь его вид говорил об отчаянном положении. Вряд ли я смогу передать словами впечатление, которое произвела на меня эта необычная картина. Я смотрел широко раскрытыми глазами, но, похоже, не осознавал до конца, что же все-таки происходило на самом деле.

За те несколько секунд, что я напрягал зрение и переводил дыхание, Стаббинс успел перелезть на другую сторону рея, обогнув мачту. Я поспешил следом.

Второй помощник, который находился ниже меня, не мог видеть того, что происходило на рее, и он окликнул меня, требуя доложить обстановку.

– Это Джейкобс, сэр, – крикнул я в ответ. – Такое впечатление, что он как будто отбивается от кого-то. Трудно разглядеть.

Стаббинс продвигался по пертам к наветренному концу рея, теперь он держал фонарь над головой и вглядывался в темноту; я направился в ту же сторону. Второй помощник догнал меня, но вместо того, чтобы перебраться на перты < Перты – тросы под реем, позволяющие матросам продвигаться вдоль рея, дающие опору при креплении парусу и т.п. Перты отстоят от рея на 3 фута, это чуть больше половины среднего роста человека.>, он забрался на рей и там остановился, ухватившись за растяжку. Он закричал, чтобы кто-нибудь из нас передал ему наверх фонарь, что я и сделал после того, как получил фонарь от Стаббинса. Помощник держал его на вытянутой руке, так что фонарь осветил всю подветренную часть рея. Свет рассеивал темноту лишь до того места, где Джейкобс вел свою странную борьбу. А дальше все оставалось неразличимым.

На передачу фонаря второму помощнику ушло несколько секунд. После этого Стаббинс и я сразу двинулись к концу рея, перебираясь по пертам. Мы медленно переставляли ноги; но хорошо еще, что мы вообще хоть что-то делали; я бы даже осмелился назвать наши действия смелыми, принимая во внимание те жуткие и мрачные обстоятельства, что сопутствовали им. Боюсь, что мне не удастся подобрать нужные слова для того, чтобы описать странную сцену, происходящую на рее. Может быть, вы сами сможете представить ее. Второй помощник стоит, вытянув шею, на середине рея с фонарем в руке, его тело раскачивается, следуя каждому крену корабля. Слева от нас – Джейкобс, спятивший, дерущийся, ругающийся, задыхающийся, взывающий к Богу; а за ним – только тени и ночная тьма.