Пираты - [53]

Баттерфилду крепко досталось в его временной тюрьме.

– Он весь в синяках,- сообщил Мадж, обнаруживший капитана и отнесший его в каюту.- Плох капитан, сдается мне.

Беттсу и Фримэну тоже от ночной прогулки лучше не стало. Они заползли в свои койки, с судном управлялись лишь я, Дашер и Мадж. Так мы и гуляли взад-вперед по бухте Святого Элмо, сопротивляясь южному ветру.

Волны, которые столько миль подгоняли нас, пихая в корму, теперь накатывались на борта. Они гулко разбивались о доски обшивки, а то и обрушивались на палубу, заливая ее водой. Как бревно, качалась шхуна в таких глубоких провалах между волнами, что вода окрашивалась взвесью донного песка. И на правом галсе пугающе трещала стеньга, заставляя трястись такелаж.

Сейчас мы шли левым галсом на запад, к Сморщенной Голове. Если бы удалось ее обогнуть, мы были бы в безопасности. Сразу за мысом – гавань Пенденниса. Но чтобы туда попасть, надо пройти Надгробные Камни.

Мадж о них слышал. Фримэн и Беттс тоже. Нет в Англии моряка, который о них не знал бы. Только Дашеру о них было не известно. Он с интересом смотрел на мощные буруны, вздымающиеся вокруг смертельных подводных скал.

Дашер переполнен впечатлениями от своего подвига. Он любуется собой.

– Мне, как марсовому, это не нравится, Джон,- произнес Дашер. – Ручаюсь, ты не хотел бы вести туда судно.

Я не стал рассказывать, что я это уже однажды сделал, что я увидел фальшивые маяки и указывал рулевому, куда держать, что я направил прекрасный парусник «Небесный Остров» навстречу его страшной судьбе, в лапы мародерам.

– Но за ними вода тихая, – продолжал Дашер.- Сверху это хорошо видно. Нам, работающим в вышине, среди птиц, открывается отсюда прекрасный вид.- Тут он взглянул вверх, на марса-рею, и храбрость его оставила. – Бог ты мой, Джон, эта штуковина болтается!

Он был прав, но не полностью. Рея прочно сидела на мачте, а болталась она, потому что стеньга мачты была готова сломаться.

– Когда вы проверяли такелаж, что вы там видели? – спросил я.

Дашер нахмурился.. f

– Манжета?… Нет, фланец… краг,- искал он обозначение. – Я на самый верх не лазил, но Горн говорил, что эта штука с трещиной.

Мачта держалась на честном слове. К этому металлическому кольцу крепились ванты и оттяжки. Если оно лопнет, мачте конец.

Я довел «Дракона» до Сморщенной Головы, до ветра и течения, которое стремилось загнать нас к северу. Волны бились об оконечность мыса, который, как я точно знал, нам не обогнуть.

Я посмотрел на Надгробные Камни, на скалы за ними, на которые я однажды взбирался, убегая от убийц-мародеров. На утесах появились темные фигуры, люди, которых раньше там не было. Женщины, дети, мужчины, они столпились у края утеса, как вороны на крыше.

Дашер помахал им.

– Они пришли посмотреть, как мы выйдем.

Я криво усмехнулся:

– Они пришли посмотреть, как мы разобьемся.

Это жители Пенденниса. Они пришли так же, как приходили десятилетия до этого, следить за борьбой крохотного суденышка с грозной стихией, чтобы дождаться его гибели. Сейчас они гадали, что у нас в трюмах, что может поместиться в таком маленьком объеме, что волны выкинут на берег, когда море одолеет нас.

– К развороту! – сказал я.

Дашер и Мадж пошли к малому кливеру. Я повернул штурвал и направил «Дракона» в море, через юг. Паруса опустели, обвисли, снова наполнились, мы сменили галс и пошли на восток, и весь Пенденнис пополз за нами по скалам.

Мы дошли до мыса Нордграунд, стараясь отвоевать себе хоть немного моря, но волны отбрасывали нас обратно, и мы ничуть не удалились от берега, когда мне снова пришлось кричать:

– К развороту!

«Дракон» направил нос на юг и на мгновение замер. Казалось, он не завершит разворот. Паруса трепетали, волны нанизывались на бушприт. Судно замерло, и толпа на берегу прильнула к краю утеса. В следующее мгновение начнется дрейф к берегу, глядишь – и мы уже в полосе прибоя. Но очередная волна ударила в нос и дала нужный толчок. И вот мы снова направляемся на запад: судно, его команда, толпа на берегу.

Нам надо было больше парусов, но некому было их ставить. Можно было лишь надеяться, что ветер изменится раньше, чем сломается стеньга; что он ослабеет настолько, что мы сможем обогнуть какой-нибудь из мысов. Немножечко везения! Но казалось, что ничего хорошего нас не ждет без Горна на борту.

Снова «Дракон» шел на запад. Стеньга треснула и согнулась. Сморщенная Голова приближалась. Волны катились мимо нас к берегу, бились о Надгробные Камни. Брызги доставали до людей, застывших в ожидании на вершине скалы.

– Лодка! – крикнул Дашер, схватив меня за руку.

Я тоже увидел на гребне волны крохотную лодочку. Она обходила мыс, направляясь на восток. Гребли двое: мужчина и мальчик. Мальчик в черной зюйдвестке через какое-то время отвлекся от гребли, чтобы вычерпать воду. Мужчина был богатырского сложения. Он боролся на равных с волнами и прибоем, течение помогало ему.

– Благослови их Господь,- вырвалось у Дашера. – Они идут к нам на помощь.

– Помочь нам издохнуть, – мрачно поправил его Мадж. – Они перережут нам глотки и направят «Дракона» на берег, и кто потом расскажет, что произошло? Уж конечно, не эти стервятники на утесах.