Пираты - [20]

Шрифт
Интервал

Дядя Стэнли вбил себе в голову, что ему нужен попугай. Он взял плоскодонку, посадил на весла балбеса Маджа и отправился вверх по реке осуществлять свой замысел. Мы же принялись отскребать борт.

Мы соскоблили акры всевозможных водорослей, тонны рачков, мидий и иных ракушек, а также прыскающих водой губок. Эбби обнаружил отверстие, через которое поступала вода. Ядро разбило доску обшивки намного ниже ватерлинии. Дыра была почти с кулак величиной.

– Три попадания.- Канонир великодушно признал мою правоту.

– Или больше.

– Нет, только три. – Он сверкал стекляшкой, зажмурив здоровый глаз. – Разве что в другом борту.

– Нет, возразил я в свою очередь. – Все с этого борта.

– Посмотрим, – не спешил соглашаться упрямый Эбби.

Он отодрал от пробоин свои смолистые пластыри, вырезал поврежденные участки и заменил их заплатами из здорового дерева, плотно законопатив швы. Стук и звон его стальных инструментов не давал птицам успокоиться, и они все время кружили над нами пестрой каруселью. Немного краски, немного смазки – и корпус столь же крепок, как в день спуска на воду. Точнее, одна сторона корпуса.

На следующий день мы накренили «Дракона» на другой борт и снова отскребали океанскую живность. Эбби простукал каждую доску, но и невооруженным глазом было видно, что этот борт не пострадал в неравном сражении. К возвращению капитана и Маджа с их второй экскурсии по реке «Дракон» уже покачивался в устье.

Увидев приближающуюся парочку, я не смог сдержать улыбку. В лодке были места для двух гребцов, но греб лишь дядя Стэнли, греб лениво, еле шевелясь. Мадж, развалившись, полулежал на корме. Между ними столь же мирно восседал пестрый попугай. Когда они приблизились, оказалось, однако, что это вовсе не птица, а лишь пучок перьев, воткнутых в половину кокоса, довольно искусно изготовленный муляж. Лодка их двигалась чуть быстрее течения, и пассажиры ее казались парой пацанов, переживших потрясающее приключение.

Лишь теперь мне бросилось в глаза, что капитан и Мадж были неразлучными друзьями. Хотя Баттерфилд не уставал клясть беднягу Маджа на каждом шагу – и за дело, – было видно, что ему этот парень очень нравится. Они поднялись на борт, смеясь и все время почесываясь. Комары заели их до полусмерти. Мадж нес искусственного попугая так бережно, как будто это была настоящая живая птица. Под одобрительным взглядом Баттерфилда Мадж разгладил птичьи перья и со сладчайшей улыбкой вручил кокос в перьях капитану.

Капитан, наконец, снова стал самим собой.

– Чего зубы скалишь? Лодку поднять, снимаемся! – обратился он ко мне.

Заплаты держали, протечек больше не было.

– Тугой, как барабан! -: говорил о корпусе Эбби. Он ходил с высоко поднятой головой и горделиво посматривал на меня до самого Тринидада.

В Порт-оф-Спейне, на северо-западной оконечности острова, мы погрузили сахар и кофе. Пятидесятифунтовые мешки укладывали на подстилку из скорлупы кокосовых орехов, и драконья голова на носу опускалась все ниже, словно собираясь хлебнуть портовой воды. Затем люки задраили, «Дракон» пустился в долгий обратный путь.

Там, где приходилось бороться с ветром, теперь веяли великолепные пассаты, подгоняя нас под синим или усыпанным звездами небом. Мы прошли Гренаду и Гренадины, островную россыпь на кромке Карибского моря. И вот однажды утром к корме направился Мадж, чтобы сменить меня у штурвала. Тут-то на нас и посыпались неприятности.

Мадж потел, его бил озноб, глаза горели ужасом.

– Что случилось? – обеспокоился я.

– Не пойму, – еле выдавил он из себя. Трясся он, как собака, вылезшая из воды; руками обхватил плечи, как будто стараясь унять дрожь.- Жутко холодно. Голова раскалывается.

Он покачнулся и, чтобы удержаться на ногах, схватил меня за плечо обжигавшей сквозь одежду рукой.

– Скажи капитану, Джон. Кажется, я умираю. – Он упал, потеряв сознание.

Я прыгнул к световому люку капитанской каюты. Баттерфилд сидел за столом, приканчивая завтрак. На мой стук он поднял голову, пережевывая кусок намазанного маслом сухаря, остаток которого он нежно держал двумя пальцами.

– Сэр! Маджу плохо! – крикнул я.

– Плохо? – переспросил Баттерфилд с набитым ртом. Он мгновенно выскочил из-за стола и исчез из моего поля зрения. Вот уже его башмаки стучат по капитанскому трапу. Все еще с сухарем в руке, он опустился возле Маджа на колени, подошли и другие, привлеченные суматохой, окружили нас. Горн подошел последним, но протиснулся вперед.

Баттерфилд приподнял голову старого друга:

– Дэйна!

Тот не отзывался.

Я увидел на затылке Маджа какие-то шишки.

– Что с ним случилось? – растерянно спросил Баттерфилд.

– Он сказал, что умирает,- сообщил я. Дядя Стэнли побледнел:

– Умирает…

Горн рассмеялся:

– Не бойтесь, не умрет. – Он пихнул Маджа носком башмака в ребра. – Вставай, вставай! Подтянись, дружище!

– Оставьте его, – промямлил Баттерфилд, слабым движением руки отталкивая ногу Горна. – Тоже, доктор нашелся.

– Это всего лишь лихорадка. – Горн тоже опустился на колени и ущипнул Маджа за щеку, довольно чувствительно, как мне показалось. Мадж тут же очнулся, заморгал и обвел взглядом собравшихся.

– Все в порядке, баранья ты башка, – обратился к нему Баттерфилд.- Не бойся, не умрешь.


Еще от автора Йен Лоуренс
Грабители

Известный писатель Йен Лоуренс по праву может считаться гражданином морской стихии: значительная часть его жизни протекает в дальних путешествиях по морям. Наверное, поэтому так увлекательны и достоверны его книги, написанные в духе бессмертного «Острова сокровищ» Роберта Льюиса Стивенсона.Ужасный шторм настиг у побережья Великобритании торговую шхуну «Небесный остров». Увидев блеснувший свет маяка, команда направила терпящий бедствие корабль к берегу, но вместо спасительной гавани его ждали смертоносные скалы.


Контрабандисты

Йен Лоуренс, известный писатель и морской путешественник, часто признавался, что любимой книгой его детства был «Остров сокровищ» Стивенсона. Именно поэтому он пишет свои приключенческие «пиратские» романы в духе лучших вещей Стивенсона, Жюля Верна и Саббатини.Шестнадцатилетний Джон Спенсер возмужал и стал настоящим моряком. Теперь ему предстоит вести в Лондон вдоль английского побережья отличную торговую шхуну под грозным названием «Дракон». К несчастью, ни Джон, ни его отец не обратили внимания на зловещее предупреждение загадочного незнакомца, который советовал им «держаться подальше от этой проклятой шхуны».


Рекомендуем почитать
Морская лихорадка

Поэзия и проза (компиляция из разных источников):  рассказы из сборников "A Mainsail Haul" и "A Tarpaulin Muster", стихотворения из сборника "Salt Water Poems and Ballads" и др., глава из поэмы "Мазилка". Составитель (и переводчик нескольких рассказов) — Виктор Федин.


Я выжил на тонущем «Титанике»

Основано на реальных событиях! Самое знаменитое кораблекрушение в истории глазами десятилетнего мальчика. Как он сумел спастись и помочь своим близким? И почему стольким пассажирам «Титаника» это не удалось? Джордж Колдер – самый везучий мальчик на свете. Ведь он отправляется в путешествие на величайшем корабле из всех, что когда-либо были построены, – на «Титанике». Это будет лучшее приключение в его жизни! Но случается невозможное. Корабль, названный «непотопляемым», начинает… Тонуть! И Джордж остаётся в одиночестве, потерянный и напуганный, на судне, которое неотвратимо уходит под воду.


От «Наутилуса» до батискафа

В своей увлекательно написанной книге «От „Наутилуса“ до батискафа» современный французский писатель Пьер де Латиль рассказывает о том, как после многих лет мучительных поисков и неудач людям удалось наконец сконструировать батискаф — подводный аппарат, свободно перемещающийся под водой и способный спускаться на дно величайших впадин Мирового океана.


Человек, который вышел из моря. Контрабандный рейс

Французский писатель Анри де Монфрейд (1879–1974) начал свою карьеру как дипломат во французской миссии в Калькутте, потом некоторое время занимался коммерцией — торговал кожей и кофе. Однако всю жизнь его привлекали морские приключения, и в 32 года он окончательно оставляет государственную службу и отправляется во французскую колонию Джибути, где занимается добычей жемчуга. По совету известного французского писателя Жозефа Кесселя он написал свою первую повесть «Тайны Красного моря» — о ловцах жемчуга, которая с восторгом была принята читателями, а автор снискал себе славу «писателя-корсара».


Федька-Зуек - Пират Ее Величества

В этом романе удачно сочетается то, что обычно вытесняет друг друга: лихо закрученный сюжет — к историческая точность деталей, достоверность психологии персонажей — и экзотика дальних путешествий. Шестнадцатый век повернут к читателю его малоизвестными гранями. История русского паренька, сделавшего карьеру английского пирата, вряд ли оставит Вас равнодушным. К тому же язык и стиль автора (ранее русскому читателю неизвестного, в отличие от западного) позволяют говорить о том, что это — настоящая проза.


Когда время против нас

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.