Пираты Карибского моря. Проклятие капитана - [188]

Когда фрегат оставлял за кормой по левому борту берега острова Санто-Доминго, старший помощник, несший вахту на мостике, прокричал:

— Что там с бушпритом?

— Надуло «пузо» у кливера, — поспешил сообщить Добрая Душа. — Сейчас поправим! — И помчался на бак.

Старший помощник хорошо знал, что образование «пуза» особенно вредно при крутом курсе судна относительно ветра, по которому, собственно, и шел фрегат. «Пузо» ликвидировали, и ветер неожиданно сменил направление. Хорхе немедля отдал команды взять курс фордевинд и установить паруса на фок-мачте на один галс, а на грот-мачте на другой, при этом совсем убрать паруса на бизани. «Андрес II» с легкостью пошел вперед. И тут же послышался голос марсового:

— Впереди по курсу корвет! Без опознавательного флага.

Корвет — малый трехмачтовый фрегат, который отличался тем, что до тридцати пушек на нем устанавливалось не под палубой, а непосредственно на ней.

Добрая Душа быстро поднялся на мостик, попросил подзорную трубу, долго вглядывался и наконец изрек:

— Швырните мои внутренности на обед акулам, если это не Белобрысый! Отъявленный негодяй! Хитер и беспощаден!

— Свистать всех наверх! По местам стоять! К бою изготовиться! — прокричал старший помощник, и тут же из своей каюты появился капитан.

— Буквально за минуту до того, как я услышал вашу последнюю команду, Успех заволновался, зарычал, — сказал Педро и взял подзорную трубу. — Это уже в который раз перед встречей с противником. Невиданное качество у пса.

— Известно ведь, что многие животные предчувствуют приближение землетрясений, ураганов, — пояснил Хорхе. — Успех же у нас породистый.

Английский пират Пол Смит — Белобрысый был хорошо известен в Вест-Индии прежде всего как невероятно похотливый мужчина. В каждом порту у него имелась жена. Но люди знали о нем и другое. Губернатор Северной Каролины, чтобы поиметь большие доходы, оженил Белобрысого на шестнадцатилетней девушке, уроженке столичного города Роли. И Белобрысый принялся получать сексуальное удовольствие от сладострастного наблюдения того, как приглашаемые им пираты, до шести мужиков в вечер, у него на глазах и по его наущению пользовали его молодую жену. Этот пират предпочитал грабить торговые суда, шедшие в Испанию, поблизости от Бермудских островов и в Карибском море, те, что шли в Вест-Индию. Его постоянной базой был Нью-Провиденс на Багамах. Другим любимым занятием Белобрысого — и губернатор Роберт Кларк это знал и тому способствовал — было веселиться на вечеринках, устраиваемых губернатором специально для него. В них принимали участие влиятельные люди и богатые коммерсанты. Белобрысый же открыто занимался любовью с их женами и дочерьми. И эти так называемые почетные граждане шли на подобные сделки, лишь бы в следующий раз Белобрысый продал им подешевле награбленное добро.

В то же самое время у другого американского пирата, капитана Робертса, в его кодексе правил в одной из статей значилось: «Каждый моряк, который, встретив добропорядочную женщину, постудит с ней недостойно и если она при этом не будет согласна, будет приговорен к смерти».

Робертса не боялись так, как Белобрысого. Одно упоминание его имени вызывало дрожь у простых горожан. При этом, однако, в отношениях с членами своего экипажа Белобрысый придерживался правил, бытовавших еще при существовании корпорации Береговых братьев. Каждый первый день нового года Белобрысый проводил собрание своего экипажа. На нем утверждался и подписывался «кодекс борта», старый или с внесенными в него изменениями. На мостике, у штурвала, устанавливали тумбочку, на которую клали принятый и подписанный только что текст, Библию и ставили кружку рома. Каждый подходивший, положив одну руку на Библию и другую на кружку с ромом, клялся верности кодексу. Белобрысый его соблюдал и часто прислушивался к советам членов пиратского экипажа.

— Мой капитан, на корвете убирают бизань совсем. Должно быть, собираются совершить поворот, а знают, что их посудина рысклива и плохо идет по ветру, — произнес Хорхе, в который раз приятно удивив де ла Круса своими мореходными познаниями.

— Разорви мне грудь ядром, если он уйдет от нас! — донеслось со шканцев грозное заверение Доброй Души. — Ну, мои храбрецы, не осрамите капитана!

Капитан же внимательно поглядел в подзорную трубу и сказал:

— Скорее, похоже, он не собирается уходить, а выбирает удобную позицию для атаки. А мне казалось, нам предстоит его догонять. — И распорядился: — Санчес, уберите свою команду с палубы! Пусть на ней будет меньше матросов.

— Полагаете, Белобрысый пойдет на абордаж? — По лицу было видно, что Хорхе сомневался. — Тогда он действительно оголтелый.

— Орудийный бой ему не выиграть против наших пятидесяти шести пушек. Уйти? Он знает, что не уйдет. Затем — престиж. Да и потом, его головорезы большие мастера абордажного боя. — И далее полным голосом: — Добрая Душа, приготовиться к встрече! Команду Санчеса в дело только после свалки судов! Пусть смелее идут на абордаж. Встретим их у нас на палубе.

Первый выстрел произвел корвет с угонной пушки. Де ла Крус поставил фрегат кормой к пирату, словно бы собирался уходить, а Меркурий ответил выстрелами из погонного орудия. Вторым и третьим выстрелами противника на фрегате разорвало нижнюю шкаторину кливера и верхнюю шкаторину триселя. Де ла Крус меж тем делал вид, что никак не может справиться с нужной постановкой парусов и потому не поднимает абордажные сети.