Пираты Карибского моря. Мертвецы не рассказывают сказки - [14]

Открыв глаза, Генри Тернер увидел перед собой лицо лейтенанта Скарфилда. Позади лейтенанта стояли два британских солдата, доктора и сестры милосердия, бросившие на время своих больных, за которыми должны были ухаживать здесь, в военном госпитале Сен-Мартена. Генри вновь закрыл глаза и поморщился от вновь накатившей на него боли.

О том, как он попал сюда и что с ним случилось до этого, Генри помнил ясно и четко, во всех деталях. Он помнил, как «Монарх» был взят на абордаж жутким капитаном Салазаром и его мертвым экипажем. Помнил, как умирали солдаты и матросы, проколотые насквозь почти невидимым призрачным оружием, помнил о том, как капитан Салазар сохранил ему жизнь и отпустил на свободу с единственной целью – передать через Генри сообщение капитану Джеку Воробью.

А потом были бесконечные дни, проведенные в море на обломке дерева. К тому времени, когда Генри добрался до Сен-Мартена, он уже начинал сходить с ума от жажды и голода. И от страха тоже. Острота переживаний с тех пор слегка притупилась, но с новой силой вспыхивала всякий раз, когда находился новый желающий выслушать рассказ о призрачных пиратах и волшебном Трезубце, способном спасти их всех.

Отец! Вспомнив о своем отце, Генри попытался подняться, но не смог, потому что его запястья оказались пристегнутыми наручниками к кровати.

– Сэр, – умоляюще посмотрел Генри на лейтенанта Скарфилда. – Снимите с меня наручники. Мне необходимо найти капитана Джека Воробья.

– А мне необходимо охранять этот остров и прибрежные воды, – невозмутимо ответил лейтенант. – Рукава твоей одежды были оборваны, это значит, что тебя держали на корабле под стражей.

– На нас напали мертвецы, сэр, – скапал Генри. – Я пытался предупредить капитана!

Помнится, эта попытка не уберегла его от обвинения в предательстве. Или попытке поднять мятеж? Не важно.

– Ты трус, – не согласился с ним Скарфилд. – Решил отсидеться в карцере, вместо того чтобы честно погибнуть в бою.

С этими словами лейтенант повернулся И пошел прочь, оба солдата зашагали вместе 6 ним, следом потянулись доктора с сестрами, и Генри остался один.

Он откинулся на подушку и закрыл глаза. Все складывалось для него, прямо скажем, не очень удачно. Он оказался в военном госпитале, среди солдат, которым, очевидно, приказано не спускать с него глаз. Ну, и как ему в такой ситуации поделиться с кем-нибудь правдой о том, что произошло с «Монархом», и убедить в своей невиновности?

– Я не верю, что ты трус.

Приоткрыв один глаз, Генри увидел подошедшую к его кровати сестру милосердия. Она поднесла к его губам стакан воды, он сделал из него большой глоток. Хотя Генри, конечно, приятно было узнать о том, что хоть кто-то не считает его трусом, однако разговаривать ему совершенно не хотелось, и он сказал:

– Прошу тебя, сестра, оставь меня в покое.

К удивлению Генри, сестра милосердия не повернулась и не ушла, наоборот, наклонилась ближе и тихо прошептала:

– Я рисковала своей жизнью, чтобы прийти сюда и узнать, так ли искренне, как я сама, ты веришь в то, что Трезубец Посейдона может быть найден.

Полуприкрытые до этого глаза Генри моментально распахнулись, чтобы внимательнее взглянуть на странную сестру милосердия. Теперь он заметил и выглядывающее из-под белого халата порванное грязное платье, и выбивающиеся, не желающие прятаться под накрахмаленной шапочкой упругие, непокорные рыжеватые пряди. Кроме того, слишком уж красивой и юной была эта девушка для обыкновенной сестры милосердия. А затем Генри заметил блеснувший у нее на запястье обрывок металлической цепочки и окончательно уверился в том, что никакая это не сестра милосердия.

– Ты ведьма? – спросил он.

– Я такая же ведьма, как и сестра милосердия, – ответила Карина Смит, пряча цепочку в рукав халата. – Скажи лучше, почему ты ищешь Трезубец.

Генри оглянулся по сторонам, проверяя, не подслушивает ли их кто-нибудь.

– Трезубец способен снимать любые наложенные на моряков проклятия, – объяснил он, понизив голос. – Одно из таких проклятий наложено на моего отца...

– А тебе известно, что наука отрицает существование проклятий? – перебила его девушка.

– Ага. Существование призраков она тоже отрицает, – ответил Генри и поежился, прибавив про себя: «Но я-то их видел. Своими глазами видел».

– Выходит, ты сошел с ума? – спросила Карина. – Да, не нужно мне было приходить сюда...

– Но ты пришла. Почему?

Карина хотела уйти, но задержалась. Она действительно неспроста пришла в госпиталь и решила, что было бы неправильно просто так взять и уйти.

– Мне нужно покинуть этот остров, – сказала она. – Я хочу раскрыть тайну карты...

– Что Мужу Не Прочесть? – волнуясь, закончил за нее Генри. Откуда эта девушка узнала про карту, которую, как полагают, оставил после себя сам Посейдон?

Девушка тоже очень удивилась тому, что Генри известно об этой карте.

– Ты что, читал древние тексты?

– На всех языках, – просто, без тени зазнайства, ответил Генри. – Но ту карту не видел ни один моряк.

– По счастью, я-то не моряк, а всего лишь женщина, – проворчала в ответ Карина. Она полезла под халат и вытащила записную книжку. Книжка была древней, с пожелтевшими от времени страницами, в потертом кожаном переплете. На лицевой стороне обложки была вытиснена звездная россыпь, а в самом центре поблескивал крупный красный рубин.