Пираты «Грома» - [44]

– Во всяком случае, не здесь, – холодно ответил Сабатини. – Едва ли они осмелятся показаться в таком месте, не правда ли?

– Сами они – возможно, но у них были помощники среди персонала. Мы еще не совсем уверены, кто именно, но выясняем это. Если вы увидите их или кого-то, кто на них работает, немедленно уведомите нас, и вы не пожалеете. Это заведение лишь бледная тень той награды, которая ждет тех, кто поможет их арестовать. Тот, кто сделает это, уподобится богам.

Сабатини тихонько присвистнул:

– Похоже, они вам здорово нужны. Уж вы мне поверьте, как только я увижу их, сразу вспомню о вас.

– Очень хорошо. Я намерен покинуть эту планету сегодня вечером. Желаю вам хорошо провести время.

С этими словами огромное создание повернулось и исчезло за дверями бара.

Все порывались заговорить, перебивая друг друга, но Нейджи предостерегающе поднял руку, нагнулся и нашарил под столом крошечную гладкую пластинку толщиной не больше волоса, а размером с ноготь. Вал оставил "жучка".

– Черт бы побрал этих ублюдков, – с подчеркнутой досадой заметил Нейджи. – Идем, это место потеряло для меня всякую привлекательность. Поищем Амала и Джем и попробуем найти удовольствие в чем-нибудь другом.

Его спутники неразборчиво пробормотали что-то в знак согласия и, пока Нейджи аккуратно прилеплял "жучка" на прежнее место, встали и вышли. "Попечители", как их тут называли, отыскались через пару минут.

– Покажите нам наше жилье, – приказал Нейджи. Остальные в молчании последовали за ним.

"Попечители" привели их в номер люкс: круглая гостиная с кушетками, встроенным баром и развлекательным центром, окруженная четырьмя отдельными спальнями.

– Амал, я хотел бы видеть шефа по неотложному делу личного характера, – сказал Нейджи рослому блондину. Тот был явно растерян, услышав просьбу, не укладывающуюся в обычные стереотипы.

– Сделаю все, что смогу, сэр.

– Передай, что это касается Вала и нашего здесь статуса. Думаю, он согласится уделить мне минуту.

– Да, сэр. Я постараюсь. – Амал поклонился и вышел.

Нейджи сделал знак остальным наклониться поближе.

– Пока я не вернусь, не говорите ничего, что не предназначалось бы для посторонних ушей, – прошептал он. – Неизвестно, как далеко зашло дело.

Каждый понял его. Все они слышали голос Вала, голос человека, на которого тот был нацелен. Голос Козодоя.

* * *

Фернандо Савафунг был маленьким худеньким азиатом лет пятидесяти с тонкими черными усиками, аккуратной короткой прической и седеющими висками. Он обладал приятным голосом и манерами опытного адвоката. Только по усталым глазам и по тому, как он непрерывно курил сигарету за сигаретой, можно было понять, в каком напряжении протекает жизнь хозяина Халиначи и какой груз ответственности лежит на нем. В разговоре он время от времени вставлял испанские словечки.

– Да, сеньор Нейджи, я удивлен, что вы пришли ко мне по такому поводу.

Бывший шеф безопасности сидел, вальяжно развалившись в кресле, напротив правителя Халиначи.

– Я не привык встречаться с Валами в баре, – ответил он. – И в особенности к тому, чтобы они оставляли "жучков" у меня под столом. Как мне узнать, могу ли я свободно поговорить со своими спутниками?

Савафунг нахмурился:

– Это мне совсем не нравится. Значит, он вас знает?

– Сомневаюсь, иначе мы бы сейчас не беседовали. Скорее он затеял этот разговор в качестве отвлекающего маневра, а сам тем временем просканировал нас, измерил наше кровяное давление, частоту пульса, реакцию зрачков и что-то заподозрил. Думаю, что я могу по меньшей мере потребовать, чтобы ваши люди обшарили все места, где он побывал – и, кстати, мое жилье, – и навели там порядок.

– Немедленно позабочусь об этом. Я не могу себе позволить оставлять такие происшествия без внимания.

Нейджи кивнул:

– Отлично. В свете всего этого, думаю, нам пора потолковать и о другом.

Савафунг откинулся в кресле и зажег очередную сигарету:

– Итак, насколько я понимаю, слухи о безвременной кончине нашего дорогого доктора оказались несколько преувеличенными. Помня, насколько он умен и осторожен, я подозревал это с самого начала. Но устроил побег явно не он. Может быть, вы?

– Ну-ну... Это к делу не относится. Мы просто временно нанялись на работу, поскольку у нас не было особого выбора.

– Надеюсь, вы понимаете, что я мог бы назначить свою цену только за то, что я не позову сюда Вала и не подтвержу его подозрения?

– Могли бы, но не назначите. Вы не хуже меня понимаете, что в наше время любой вексель, выданный Главной Системой, может оказаться очень недолговечным. Но я мог бы обеспечить ваше молчание – или уничтожение Халиначи – всего лишь сообщив вам, из-за чего поднят весь шум.

– Si. Когда я впервые услышал об этом, я сказал себе: ну ладно, кто-то сбежал. И что из того? Потом я услышал, что угнан очень большой корабль. Опять-таки, что с того? Они станут флибустьерами, и либо их поймают, либо о них уже никогда никто не услышит. Но почему Главная Система вдруг так на них ополчилась? Потом я услышал, что Главная Система вторглась на Мельхиор – и только ради того, чтобы найти Клейбена мертвым, а все его файлы – стертыми. Тогда у меня зародились подозрения. Тогда я начал задумываться, какова же должна быть угроза Главной Системе, чтобы Клейбен стал тратить такие усилия на маскировку. Для того, кто обладает такими талантами и ресурсами, как он, нетрудно вполне убедительно имитировать свою смерть, но зачем? Это должно быть нечто столь ценное и столь опасное, что за эти сведения можно было бы заплатить любую цену. Алчная сторона моей натуры немедленно пробудилась. И вот через несколько месяцев появляетесь вы. Понимаете?