Пиратское братство - [28]

– А что тут странного? – возразил Пьер. – Капитан очень осторожный и предусмотрительный человек. Он зря никогда не рискнет. Ведь мы пираты, а корабль взяли португальский.

– Ну и что? Кто нас тут знает? Ничего бы не случилось, если бы мы немного пошлялись по городу.

– И навлекли бы на себя беду, да?

Гардан безнадежно махнул рукой. Мол, что с тобой говорить. А Пьер продолжал невозмутимо, хоть и без особого желания:

– Зато капитан постоянно ездит в город. Видно, дела у него там свои имеются.

– Вестимо – свои. Небось, наших дел он не вершит.

– Опять ты несешь несуразное, Гарданка. Зачем так говоришь о капитане? Он не такой уж плохой, как тебе кажется. Где бы мы еще так вольготно жили? А жратва тут просто княжеская по сравнению с остальными кораблями, на которых мы плавали. Разве не так? И не бьют никого. Плохо это, что ли?

– А! – махнул рукой Гардан, и Пьер понял, что друг не соглашается с ним, и это его немного огорчало. – Хотелось бы по-настоящему погулять в море. Как это делают настоящие пираты. Вот уж у кого жизнь, наверное!

– Ну да, хорошая! Резня на море, пьянки на берегу – и в неделю ничего нет в карманах. Потом опять все снова, и так продолжается, пока тебя не повесят, изловив где-нибудь неожиданно.

– Обязательно повесят?! Не всех же ловят!

– А ты знаешь хоть кого-то, кто избежал бы такой участи? Я что-то не припоминаю таких случаев. А с нашим капитаном мы вскоре выйдем в мир с тугим кошельком и сможем устроить свои жизни по своему разумению.

– И многие опять же вскоре все прогуляют, в кабаках пропьют и снова – нищие. Ты так это понимаешь?

– Ну, это дело каждого, а я, например, не собираюсь тратить все на кабаки и баб. Мне дело свое охота иметь, и покрепче. Хочу жить богато, спокойно и красиво. Чтоб меня уважали вокруг и считали достойным человеком. Так говорит и наш капитан. Он к этому нас и готовит. И я согласен с ним. А ты разве против?

– Шайтан его знает, Петька! Но что-то гложет меня. Как-то мне не по себе такая жизнь. Уж слишком праведная она получается для морских разбойников.

– А мы вовсе и не настоящие разбойники.

– Кто же тогда мы? Интересно бы узнать.

– Во всяком случае, простых купцов мы не грабим, а если и забираем что, так не все, а то и платим сполна или почти так.

– И все же мы разбойники, только вялые и тихие какие-то.

– Чего кипятишься? Ты же клятву давал, вступая в братство? А теперь отступаешь от своего слова, да?

– Клятву! В нашем тогдашнем положении трудно было избежать этого.

– Ты еще узнаешь, что наш капитан много лучше всех остальных. Он не жадный и честнее многих, если не всех.

– Ну ты и сказанул, Петя!

– А где ты видел капитана честнее и порядочнее? Я пока не знаю таких.

Такие разговоры друзья частенько вели между собой, но никогда не переходили грань, за которой может возникнуть трещина в их дружбе.

Вечером капитан вернулся на шлюпке с берега. Вид у него был озабоченный и молчаливый. Матросы сразу обратили на это внимание, и по судну поползли тихие разговоры со всевозможными догадками и предположениями.

Уже при фонарях капитан собрал команду на баке. Матросы расселись на палубе в ожидании разрешения их догадок. Эжен Дортье сказал без вступления:

– Волки! Братья! Сегодня, еще до полудня, в порт вошла фуста из Каликута. Ее капитан сразу же направился к вице-королю, который и принял его в своем дворце. Тут же пронеслись разные слухи, но потом глашатай разъезжал по городу и оглашал приказ вице-короля о досмотре всех фуст и о поимке пиратов, ограбивших португальскую казну. Плохо то, что стало известно наше название – «Волк». Волки! Стало быть, оставаться нам здесь больше нельзя. Уже чиновники со стражей объезжают корабли в поисках такой фусты. Нам немедленно надлежит сняться с якоря и уходить, пока не поздно. Так что вопросов задавать не надо, а сразу начинайте выполнять сказанное мною. По местам, волки! За дело! И погасить фонари!

Матросы с тихими разговорами бросились выполнять обязанности, заранее оговоренные для каждого.

Палуба погрузилась в темноту. Лишь яркие южные звезды подмигивали судну, которое на веслах, дабы не привлекать к себе внимание поднятыми парусами, стало медленно выходить в открытое море.

Огни города и кораблей постепенно удалялись и по прошествии двух часов и вовсе пропали в душной жаркой ночи.

Поставили паруса. Фуста слегка накренилась и веселее побежала по длинным пологим волнам, держа курс на зюйд. Куда теперь лежал путь судна? Это знал один капитан, но хранил пока в тайне, и многие матросы поглядывали с надеждой на корму, где он прохаживался.

– Опять в пути, – как-то вяло промолвил Пьер, разминая ноющие пальцы после длительной гребли. – Интересно, куда мы направимся? Уже столько насмотрелись за два года без малого, что даже не верится, что могут быть еще какие-то неведомые страны.

– Капитан придумает. Старожилы говорят, что он много плавал на востоке и хорошо знает тамошние моря. Может, туда курс держим?

– А далеко это, Гарданка?

– А кто его знает. Говорят, что месяца два можно плыть, а коли ветры окажутся противными, то и больше.

– Неужто так далеко?! А как же мы вернемся к себе домой? Просто не верится, что такое может произойти. Жуть берет от мысли о таких расстояниях!