Пират Его Величества - [106]

Шрифт
Интервал

— Он намерен вести нас через Пролив или пойдет вокруг Мыса?

— Еще не говорил, — ответил Гектор.

— Тогда от лоцмана проку немного, — фыркнул Жак, только что подошедший к друзьям. Понизив голос, он спросил: — От тех лоций, что мы скопировали, будет толк, когда мы станем искать вход в Пролив?

— Откуда я знаю? Мы же их не проверяли.

— Если навигационные записи капитана Лопеса были столь ценны, то я не понимаю, почему донья Хуана просто не вышвырнула их за борт? Выронить папку из кормового иллюминатора она могла в любой момент, — сказал Дан.

— Откуда тебе знать, как думают эти аристократки! — сказал ему Жак. — Донья Хуана могла ведать ценность папки и захотела вернуть ее в руки испанцев. Но, вероятнее, ей доставляло удовольствие дурачить шайку тупоумных моряков. Для нее это была игра, демонстрация своего превосходства.

Он умолк, потому что у него за спиной кто-то кашлянул. На палубе только что появился Бэзил Рингроуз, с квадрантом и записной книжкой в руках. Вид у него был больной, кожа выглядела восковой и бледной, глаза были налиты кровью, а дыхание — затруднено. Многие в команде считали, что он до сих пор страдает из-за того, что, решив провести ночь на берегу, укрылся под деревом манзаниллы. Ночью разразился проливной дождь, и когда Рингроуз проснулся, кожа у него покрылась красными пятнами — пока он спал, на него с дерева стекали ядовитые капли. Сами пятна и вызванное ими жжение давно прошли, но Рингроуз никак не выздоравливал, мучаясь от частых головных болей, а временами в глазах темнело и он почти слеп.

Рингроуза настиг очередной приступ жестокого, выворачивающего наизнанку кашля, и штурман, протянув руку, схватился, чтобы не упасть, за ванты у наветренного борта.

Заговорил Дан:

— Я тут спрашивал Гектора, как нам лучше идти — вокруг Мыса или через Пролив.

— Я бы выбрал Пролив, — сипло ответил Рингроуз. — При условии, что мы отыщем туда вход. Весьма вероятно, вдоль побережья россыпи всяких островов и рифов. Того гляди, налетим на какой-нибудь и разобьемся в щепки.

— Тогда почему не идти вокруг Мыса?

— Потому что английский корабль там ни разу еще не проходил. Об этом наш капитан, предлагая уплыть из Южного моря, как-то забыл упомянуть. Испанцы и голландцы ходили вокруг Мыса, но, насколько мне известно, больше никто. Даже сам Дрейк выбрал Пролив. Там, дальше, ледяные острова. — Рингроуз отхаркнул и сплюнул через поручни сгусток мокроты. — Так или иначе, вокруг Мыса путь длиннее. Сомневаюсь, что до Рождества мы вернемся в родные воды. И кто знает, какой прием нас там ждет.

— Вряд ли худший, чем тот, что устроят испанцы, если мы останемся здесь, — сказал Жак.

Рингроуз наградил его сардонической улыбкой.

— Ты не забыл, что мы — охвостье незаконной военной экспедиции? Капитан Шарп и его приятели покинули Ямайку, даже не испросив разрешения у губернатора. Ни одному из наших главарей не давали задания отправляться в набег на Мэйн. Следовательно, все мы — пираты, если властям угодно будет так считать.

— Но у сэра Генри Моргана никакого разрешения не было, а он напал на Панаму и получил рыцарское звание.

— Он вернулся с такой добычей, что стал слишком богат, чтобы его судили. А мы? Что добыли мы, хоть из кожи вон лезли? По несколько сотен песо на каждого! Откупиться от неприятностей не хватит. Кроме того, у нас нет тех связей с богатыми и влиятельными людьми, какие имел Морган.

Наступило недолгое молчание, потом вновь заговорил Рингроуз:

— За то время, что нас не было на Ямайке, случиться могло что угодно. Новый король на троне, другой губернатор, объявлена война или подписаны мирные соглашения. У нас нет никакого представления о том, что переменилось и как перемены повлияют на наше возвращение. И узнаем мы не раньше, чем сами там окажемся. — Он посмотрел на небо. — Гектор, солнце уже почти в зените.

Гектор отправился с Рингроузом на корму, где у игровой доски, скрестив ноги, сидел Сидиас, по-прежнему погрузившийся в перипетии игры в нарды. Он даже не поднял головы, когда по палубе скользнули тени. Рингроуз произвел полуденное наблюдение и записал результат. Гектор заметил, что рука штурмана дрожит.

— Как думаете, сколько нам еще идти до Пролива? — сказал Рингроуз нарочито громко, чтобы Сидиас не мог больше притворятся, что ничего не замечает.

Грек нехотя поднял голову. Он наморщил лоб, словно бы глубоко задумавшись, а потом объявил:

— Пять или шесть недель. — Потом вновь обратил свое внимание на раскладную доску и подчеркнуто показным движением переставил одну из шашек, ясно давая понять, что у него нет желания продолжать разговор.

* * *

Через шесть недель после отплытия от Пайты Сидиас заявил, что пора поворачивать к суше, и Шарп последовал его указанию. Словно бы соглашаясь с подобным решением, ветер сменился и задул с идеального румба, с юго-запада, и благодаря посвежевшим порывам на траверзе «Троица» устремилась вперед как подстегнутая. Настроение на корабле быстро поднялось, люди повеселели и преисполнились надежд. Прошло какое-то время, температура воздуха упала, и команда догадалась, что корабль достаточно отклонился к югу и уже где-то неподалеку Пролив. Людей охватила беззаботная радость, они словно бы праздновали завершающий этап плавания. Были початы тайные запасы бренди и рома, и кое-кто, напившись, шатался и запинался о доски палубы. Гектор, однако, тревожился все больше. Они с Рингроузом по счислению пути определяли положение корабля. Бывало, навигаторы расходились друг с другом во мнениях относительно хода «Троицы», того, сколько миль пройдено, снесло или нет галеон с курса океанским течением. В каждом случае Гектор уступал, полагаясь на мнение более опытного товарища, и отчасти потому, что болезнь сделала Рингроуза раздражительным и обидчивым. Доверия заслуживали только наблюдения, полученные с помощью квадранта, и по этим данным выходило, что корабль находится на пятидесятом градусе южной широты. Но ничто не говорило, насколько близки они к материку, и Гектор давным-давно махнул рукой на Сидиаса, решив, что тот в лучшем случае бесполезен, а в худшем лучше не задумываться. Грек был игроком по натуре, и в том, что они в целости доберутся до побережья, полагался на удачу. Когда бы его ни спрашивали, скоро ли на горизонте появится земля, Сидиас отвечал уклончиво. Его задача, как он постоянно отвечал, состоит в том, чтобы опознать открывшийся берег, а потом указать, в какую сторону нужно идти кораблю. Грек был настолько необщителен, что Гектору пришлось как-то вечером разыскать Сидиаса и в глаза спросить, неужели его не волнует, как он вернется обратно в Пайту. В ответ грек равнодушно пожал плечами.


Еще от автора Тим Северин
Дитя Одина

Этих людей проклинали. Этими людьми восхищались. С материнским молоком впитывавшие северную доблесть и приверженность суровым северным богам, они не искали легких путей. В поисках славы они покидали свои студеные земли и отправлялись бороздить моря и покорять новые территории. И всюду, куда бы ни приходили, они воздвигали алтари в честь своих богов — рыжебородого Тора и одноглазого хитреца Одина. Эти люди вошли в историю и остались в ней навсегда — под гордым именем викингов...


Слон императора

Когда величайший из владык Западного мира решает наладить дипломатические отношения с могущественным правителем Востока, он делает поистине королевский жест. Карл Великий решает отправить в подарок Харуну ар-Рашиду самых удивительных животных, которых только возможно найти в его владениях: огромного тура, белых медведей и – диковина из диковин – легендарного единорога. Конечно, всех этих существ надо сперва раздобыть, но для этого у короля есть верные слуги. Честь разыскать редкостных зверей и доставить их через полмира, из Ахена в Багдад, выпала Зигвульфу, саксонскому принцу без королевства…


Побратимы меча

Этих людей боялись.Этих людей проклинали.Этими людьми восхищались.В поисках славы они покидали свои студеные земли и отправлялись бороздить моря и покорять новые территории. И всюду, куда бы ни приходили, они воздвигали алтари в честь своих богов — рыжебородого Тора и одноглазого хитреца Одина. Эти люди вошли в историю и остались в ней навсегда — под гордым именем викингов…Скитания Торгильса, сына Лейва, продолжаются. И каждый его шаг, каждый поступок оказываются звеньями незримой цепи, сплетенной искусным мастером, который повелевает судьбами северян, — многоликим Одином.


Последний конунг

Этих людей боялись. Этих людей проклинали. Этими людьми восхищались. В поисках славы они покидали свои студеные земли и отправлялись бороздить моря и покорять новые территории. И всюду, куда бы ни приходили, они воздвигали алтари в честь своих богов – рыжебородого Тора и одноглазого хитреца Одина. Эти люди вошли в историю и остались в ней навсегда – под гордым именем викингов…Эпоха викингов завершилась столь же неожиданно, как и началась, – на арену истории вышли новые силы. Старые боги покинули своих приверженцев, героический Север растратил воинственный пыл в междоусобных стычках.


Меч Роланда

Саксонский королевич Зигвульф потерял на войне семью, владения, богатства – все, кроме благородного имени и самой жизни. Его победитель, король англов, отправляет пленника франкскому королю Карлу Великому в качестве посла, а вернее, благородного заложника. При дворе величайшего из владык Западного мира, правителя, само имя которого стало синонимом власти, Зигвульфа ждут любовь и коварство, ученые беседы и кровавые битвы. И дружба с храбрейшим из воинов, какого только носила земля. Человеком, чьи славные подвиги, безрассудную отвагу и страшную гибель Зигвульф воспоет, сложив легендарную «Песнь о Роланде»…


Экспедиция  «Улисс»

Следуя за мифом, знаменитый путешественник Тим Северин повторил на точных копиях старинных кораблей маршруты мифических и полумифических первопроходцев — святого Брендана, Ясона, Одиссея, Синдбада и других, поименованных и безымянных. Сам Северин называет свой метод подтверждением мифов «детективом» (расследование легенд и сказаний) или «экспериментальной филологией».


Рекомендуем почитать
Уроки немецкого, или Проклятые деньги

Не все продается и не все покупается в этом, даже потребительском обществе!


Морфология истории. Сравнительный метод и историческое развитие

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Трэвелмания. Сборник рассказов

Япония, Исландия, Австралия, Мексика и Венгрия приглашают вас в онлайн-приключение! Почему Япония славится змеями, а в Исландии до сих пор верят в троллей? Что так притягивает туристов в Австралию, и почему в Мексике все балансируют на грани вымысла и реальности? Почему счастье стоит искать в Венгрии? 30 авторов, 53 истории совершенно не похожие друг на друга, приключения и любовь, поиски счастья и умиротворения, побег от прошлого и взгляд внутрь себя, – читайте обо всем этом в сборнике о путешествиях! Содержит нецензурную брань.


Убит в Петербурге. Подлинная история гибели Александра II

До сих пор версия гибели императора Александра II, составленная Романовыми сразу после события 1 марта 1881 года, считается официальной. Формула убийства, по-прежнему определяемая как террористический акт революционной партии «Народная воля», с самого начала стала бесспорной и не вызывала к себе пристального интереса со стороны историков. Проведя формальный суд над исполнителями убийства, Александр III поспешил отправить под сукно истории скандальное устранение действующего императора. Автор книги провел свое расследование и убедительно ответил на вопросы, кто из венценосной семьи стоял за убийцами и виновен в гибели царя-реформатора и какой след тянется от трагической гибели Александра II к революции 1917 года.


Империя протестантов. Россия XVI – первой половины XIX в.

Представленная книга – познавательный экскурс в историю развития разных сторон отечественной науки и культуры на протяжении почти четырех столетий, связанных с деятельностью на благо России выходцев из европейских стран протестантского вероисповедания. Впервые освещен фундаментальный вклад протестантов, евангельских христиан в развитие российского общества, науки, культуры, искусства, в строительство государственных институтов, в том числе армии, в защиту интересов Отечества в ходе дипломатических переговоров и на полях сражений.


Бунтари и мятежники. Политические дела из истории России

Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.


Мираж Золотого острова

Новые приключения Гектора Линча!Юный ирландец вновь в море и вновь с пиратами. Оказавшись в испанском плену, он устраивает побег и попадает на удивительные Галапагосские острова, откуда и отправляется на поиски таинственного Золотого острова… Испанцы, туземцы, японцы, конкуренты из числа пиратов — все они готовы убить Гектора при первой же возможности. Удастся ли молодому разбойнику остаться в живых после многочисленных опасностей и необычайных приключений на море и на суше?


Крест и клинок

Европа охвачена пламенем затяжной войны между крестом и полумесяцем. Сарацины устраивают дерзкие набеги на европейские берега и осмеливаются даже высаживаться в Ирландии. Христианские галеры бороздят Средиземное море и топят вражеские суда. И волею судеб в центре этих событий оказывается молодой ирландец, похищенный пиратами из родного селения.Чью сторону он выберет? Кто возьмет верх? И кто окажется сильнее — крест, полумесяц или клинок?