Пирамида преступных желаний - [33]

Жизнь не кончается, даже если тебя предали, кинули, оболгали. Кто придумал дарить цветы? Что за обязательства накладывает принятый подарок? Вот только откуда появились цветы? Как же раскрыть таинственного поклонника? Сколько вопросов!

Есть право собственности на чувства и ощущения другого? Верно ли считать близостью обнажение души вслед за обнажением тела? Означает ли случившаяся близость обет верности? Найдены точные слова, чтобы обозначить непрерывно рождающиеся чувства? Слова эти, не есть ли результат подгонки под общее понимание, пропуская оригинал через прокрустово ложе сложившейся реальности? Кому судить?.. На эти вопросы придут ответы в командировке.

Олесе вспомнился недавний океанический круиз. Громадная и неведомая стихия океана, белоснежный корабль, плывущий по волнам, и чудной красоты остров на горизонте – земля обетованная для романтических скитальцев. Вокруг острова ожерелье многовековой колонии кораллов. Фантастические окаменелости, в основе имея живую жизнь, непрерывно растут и уплотняются, превращаясь в невидимой форпост. По словам капитана, так и не подошедшего к острову, коралловые рифы за многовековую историю пробили обшивку множеству кораблей, так и оставшихся догнивать на одном месте, впоследствии разрушенных и поглощенных океаном. А на морском дне обломки кораблей через известную биологическую цепь становились пищей для той же колонии коралловых моллюсков.

Не так ли вдрызг разбиваются смелые мечты, пусть даже о самые прекрасные окаменелости сложившихся понятий и реалий? Корабль на самом деле самодостаточен: трюм забит провизией, баки полны топлива – собственной энергией жизни – есть ещё парус и попутный ветер (мечта и фантазия!). Есть в запасе удача. Потому что госпожа Удача покровительствует тому, кто рискует. И впереди еще будет немало мест, где стоит бросить якорь…

При выезде из города Олеся приостановилась и вышла из автомобиля. В багажнике личного и надёжного авто – пара спортивных сумок, набитых кой-какой одеждой, в салоне – кейс с документами да ноутбук; топливный бак под завязку заправлен. Впереди поблескивала в первых лучах солнца лента дороги и уходила стрелой в синюю даль, скрываемой легкой дымкой тумана. А позади раздавался гул городских кварталов, заполонивших противоположную сторону горизонта.

Олеся подняла руки вверх, словно расправляя и вытягивая в струнку красивое стройное тело, облаченное в потертые голубые джинсы и белую футболку. Раскрытые ладони обращены к солнечному свету, и лицо купалось в нём. Великая благодатная сила заходила в каждую клеточку неунывающей девушки, не сгибающейся под ударами судьбы. Шумно пронеслась фура. И ветер всколыхнул волосы, и футболка теснее облекла высокую грудь, и бусинки сосочков встрепенулись, выпрямились и напряглись.

Водитель следующей фуры приветливо помахал рукой, подхватывая то чистое очарование перед дальней дорогой с её опьяняющими надеждами, что так красноречиво выказывала Олеся. Она, возможно, его не знала, этого водителя, но машинально ответила на приветствие движением ладоней и улыбнулась во всё лицо: жизнь только начинается. С каждым падением и с каждой потерей, поднимаемся выше и… Олеся неожиданно для себя звонко прокричала:

«Я найду тебя мой единственный любимый! Найду, кто принес и принесет роскошные цветы»

Девушка из цветочного магазина

От порыва северного ветра и на земле перехватывало дыхание. А здесь, на крыше семиэтажного здания, ветер буйствовал с особым жестоким остервенением. Он неожиданно налетал каждый раз с другой стороны, хлестким ударом норовил свалить с ног, толкал, мотал из стороны в сторону, обжигал никнувшее лицо раскалённым металлом.

Женская фигура со свертком, крепко прижатым к груди, в растерянности топталась на месте. Ветер точно гнул её как одинокую тростину в бескрайнем вымороженном поле – сломал, подхватил, бросил на крышу дома, откуда сквозь холодные снеговые тучи взвивается прямая дорога в небеса.

Плотной слой снега, в котором вязнут ноги, когтями держит обречённое тело и каждый шаг вперёд, к краю крыши, лишал последних сил. Ветер то подталкивал её, то возвращал назад и путь, длиной несколько десятков метров, казался бесконечным. Но упасть и замёрзнуть было слишком просто и, наверное, не было уверенности, что именно так и случится. Поэтому очень надо вперед, каких-то два десятка шагов осталось сделать – и вечность, где не будет этой боли.

Время утрачивало привычный ход и переставало существовать для неё, двадцатишестилетней женщины с годовалым ребёнком в руках, как перестали существовать и все другие меры, с помощью которых делается так называемая идентификация себя и прочего, что окружает.

Вдруг ветер стих, показались яркие звёзды, медленно выплыл из гущи застывших туч огромный бледный диск Луны. Мутный отражённый от снега свет обозначил раскинувшиеся внизу размытые тьмой городские кварталы с мерцающими и двигающимися огнями. Девушка выпрямилась, оглянулась – край крыши был совсем недалёко. Она прижала крепче ребенка и шагнула решительнее к темной полосе обрыва. Ребёнок шевельнулся, пихнул ножкой в живот почти точно также, когда она его вынашивала. Это свежее ощущение всколыхнуло память…