Пирамида - [8]

— Ты не опоздал, — заметил отец, не взглянув на него.

— Я никогда не опаздываю. — Валландер сбросил со стула газеты и сел.

Отец работал над изображением тетерева. Когда Валландер вошел в мастерскую, он наложил трафарет на холст и закрашивал вечереющее небо. Валландер посмотрел на него с внезапной нежностью. «В нашем роду он последний передо мной, — подумал он. — Когда он умрет, следующим буду я».

Отец отложил кисти и трафарет, встал. Они прошли в дом. Отец поставил на стол кофе и принес рюмки. Валландер, поколебавшись, кивнул. Одну можно себе позволить.

— Покер, — сказал Валландер. — За прошлый раз ты должен мне четырнадцать крон.

Отец внимательно посмотрел на него:

— Мне кажется, ты мошенничаешь, но я не могу понять, как именно.

Валландер ошеломленно заморгал:

— Ты считаешь, что я обманываю родного отца?

Тут отец сдал назад:

— Нет, на самом деле нет. Но в прошлый раз ты почему-то все время выигрывал, так не бывает.

Разговор иссяк. Они стали пить кофе. Отец, по обыкновению, громко хлюпал, и это раздражало Валландера — так же, как и всегда.

— Я собираюсь уехать. Далеко, — вдруг сказал отец.

— Куда?

— В Египет.

— В Египет? Что ты там будешь делать? Я думал, ты хочешь увидеть Италию.

— Египет и Италию. Ты никогда меня не слушаешь.

— И что ты собираешься делать в Египте?

— Посмотреть на Сфинкса, увидеть пирамиды. Время уходит. Кто знает, сколько мне еще осталось. Но перед смертью я хочу увидеть Рим и пирамиды.

Валландер покачал головой:

— А с кем ты собираешься ехать?

— Я вылетаю через несколько дней самолетом «Иджипт эйр», прямой рейс до Каира. Буду там жить в прелестной гостинице под названием «Мена-Хаус».

— То есть ты полетишь один? Чартерным рейсом? Ты шутишь? — с недоверием произнес Валландер.

Отец взял с подоконника билет и протянул ему. Валландер понял, что отец не шутит. Действительно, билет на рейс Копенгаген — Каир на четырнадцатое декабря. Он положил билет на стол. У него не было слов.

В половине одиннадцатого Валландер уехал из Лёдерупа. Тучи понемногу рассеивались. Похолодало. Значит, завести «пежо» будет еще труднее, чем всегда. Но мысли его были заняты не машиной, а тем, что он не сумел отговорить отца от поездки в Египет. Или хотя бы отложить ее до того времени, когда он сам сможет поехать вместе с ним.

— Тебе почти восемьдесят, — говорил Валландер. — В твоем возрасте не стоит делать такие вещи.

Но его возражения не принимались всерьез. Со здоровьем у отца все в порядке. И пусть он порой одевается несколько необычно, что ж, он получит уникальную возможность адаптироваться к новой ситуации и познакомиться с новыми людьми. Когда Валландер понял, что билет включает в себя трансфер до гостиницы, расположенной недалеко от пирамид, его тревога стала потихоньку рассеиваться. Он не понимал, что заставляет отца лететь в Египет, к Сфинксу и пирамидам. Но и не мог не вспомнить, что много лет назад, когда он был еще маленький, отец часто рассказывал ему об удивительных постройках на плато Гиза, совсем рядом с Каиром.

Валландер помедлил, положив ладонь на ручку дверцы и полной грудью вдыхая ночной воздух. Странный у меня отец, думал он. Но от этого никуда не денешься.

Валландер обещал утром четырнадцатого отвезти его в Мальмё. Записал телефонный номер «Мена-Хаус», где собирался остановиться отец. А поскольку тот, не будучи склонен тратить деньги без необходимости, не купил себе страховки, Валландер решил завтра попросить Эббу заняться страховкой для отца.

Машина с трудом завелась, и он поехал в Истад. На Мариагатан он вернулся в начале двенадцатого. Открыв входную дверь, увидел в почтовом ящике письмо. Он вскрыл конверт, уже зная, от кого оно — от Эммы Лундин, медсестры истадской больницы. Валландер обещал вчера ей позвонить, и теперь она беспокоилась, не случилось ли чего. Шла мимо его дома к себе на Драгонгатан и бросила письмо в ящик — отчего он не позвонил? Валландер почувствовал укол вины. Они познакомились месяц назад. Разговорились на почте на Хамнгатан. Потом столкнулись в продовольственном магазине. И через несколько дней вступили в связь, не слишком пылкую ни с той, ни с другой стороны.

Эмма была годом младше Валландера, разведенка с тремя детьми. Валландеру скоро стало ясно, что эти отношения нужны скорее ей, чем ему. И, не делая резких движений, стал потихоньку высвобождаться. Сейчас, стоя у себя в прихожей, он понял, почему не позвонил: у него просто не было желания ее видеть. Он бросил письмо на кухонный стол и решил положить конец этим отношениям, у которых все равно нет будущего, нет никаких перспектив. Валландер чувствовал, что ему нужно совсем другое, то есть совсем другая. Такая, которая смогла бы заменить ему Мону. Если такая женщина вообще существует. На самом деле он мечтал о том, чтобы Мона вернулась.

Он переоделся в старый потертый халат, и тут зазвонил телефон. Часы показывали четверть двенадцатого. В надежде, что не случилось ничего серьезного и что вновь одеваться не придется, он снял трубку. Звонила Линда. Он, как всегда, рад был слышать ее голос.

— Где ты был? — спросила она. — Я тебе весь вечер звоню.

— Могла бы догадаться, — ответил он, — и позвонить дедушке. Там-то я и был.