Пир победителей - [15]

Шрифт
Интервал

Гриднев

Ты что, забыла?

Пытается взять её за руку. Меж ними втискивается подоспевший Нержин.

Нержин

Виноват.

(предлагая Галине руку)

Вы разрешите?

Галина подаёт ему руку, Гриднев заступает дорогу.

Гриднев

Вы кто такой?

Нержин

А вы?

Гриднев

Нет, вы?

Нержин

Я здесь комбат,

А вы?

За это время вкрадчиво подоспевший Бербенчук уводит Галину. В глубине - предпиршественное оживление. Гриднев и Нержин - на авансцене.

Гриднев (пытаясь настигнуть Галину)

Алё, алё!

Куда же вы? куда же?

Нержин (преграждая путь)

Так кто же вы?

Гриднев (пытаясь обойти)

Не ваше дело.

Нержин

Не моё?

А девушка - не ваша.

Гриднев

А вы остры на язычок.

Нержин

Не притворюсь, что простачок.

Гриднев

Свободны в обхожденьи.

Нержин

Не зa словом в карман.

Гриднев (пристально, очень значительно)

А - кто вы есть, товарищ капитан?

Нержин

Я вам сказал: комбат.

Гриднев

Да нет, по соц-происхожденью!

Нержин

Я не ослышался?

Гриднев

Я думаю, что нет.

Нержин

Спросили вы...

Гриднев

Кто ваш отец, кто дед?

А вы взглянули как-то косо.

Нержин

Да. Если добрых десять лет

Не слышал этого вопроса

И думал не услышать впредь,

Так как же мне на вас смотреть?

Гриднев

А раньше, значит, слышали?

Нержин

Да кто ж его не слышал?

На каждом повороте.

Но ведь теперь уж он из моды вышел.

Мы - просто русские, мы просто - патриоты.

Гриднев

Формулировочка такая нам знакома.

Бербенчук

Товарищи, прошу вас, без стеснения, как дома,

К столу! к столу! к столу!

Лихарёв

Сюда вот, Олечка!

Оля

Не надо на углу!

Все рассаживаются за зеркалом. Майков идёт к Гридневу и Нержину.

Гриднев

Да, всё течёт, всё изменяется на свете.

Мы - снова русские, но русские - не просто.

А в офицерское училище вступая, вы в анкете

Не замечали этого вопроса?

Нержин

Заметил, да. Но думал - старый отпечаток

Гриднев

В ОсобОтделах не бывает опечаток.

Майков уводит их и сажает: Гриднева рядом с Глафирой, Нержина возле себя. В последнюю минуту к столу приходит и Прокопович, садится в неудобном месте, без пары и собеседника. Теперь слышен шум приступа к еде, общие разговоры:

- Позволите?

- Пожалуйста.

- Кусочек ветчины.

- А это что за невидаль?

- Отбросивши чины...

- Обычай русский воскреся,

Под хреном прусский порося.

Оля

Я не пойму, когда же здесь воюют?

С тех пор, как я приехала, всё кушают, всё кушают.

А там-то думают... А там о нас горюют...

И сводки слушают.

- Когда вы замуж выйдете, то мужу...

- Сюда долей!

- Нет, только меньше жиру!

- Кому-то начинать.

- Кому же?

- Кому же, как не командиру?

- Внимание!

- Внимание!

Бербенчук (встаёт)

Товарищи! Уже три года мой дивизион,

Ну, не скажу, что н нынешнем составе,

Сметая артиллерии враждебной огневой заслон,

Пусть пушками других частей, но вправе

Мы приписать разведке нашей... во-от...

И всё вперёд... И всё вперёд...

Из-под святой Москвы, из-подо Ржева...

Как вот... волной... как вот... лавиной гнева...

Неся идей советских благородство...

Не зная отдыха... всё время на краю передовом...

Всё время под одним и тем же руководством

(Я - с самого начала был, а заместитель мой уже потом),

Под Старой Руссою... Орёл...

Бобруйск... И Белосток...

И вот сегодня, подводя итог...

Активные участники, не зрители,

В день именин майора, заместителя...

Не кадровик, не строевик... но знает своё место...

А тут - и Пруссия в котле... и было бы уместно...

Язык солдатский мой, он груб и прост...

Короче, я вам предлагаю тост...

Во-от... тост - за армию... за нас... за...

Гриднев

Не пойму.

Традиция советская издавняя

Не в том ли состоит, что первый тост заздравний

Возносится Тому...

Ванин

(перебивает, вставши с бокалом)

Кто шлёт нам озарение кремлёвских звёзд.

Что значит - "армия"? - Главнокомандующий!

Подполковник предложил нам тост

За Сталина!

Парторг громко аплодирует.

Бербенчук (заикаясь)

Да-да-да-да! Конечно! Да, да, да!

Все встают, чокаются, общий гул.

Майков

Был выпить гренадёр! Сюда, Салий, сюда!

(Гридневу)

Мужчина выпить! - вёдрами, по-русски,

Хоть с огурцом, хоть без закуски.

(наливает Гридневу и Нержину)

Теперь нас верных будет три.

Пьют с Гридневым, Нержин едва пригубляет. Майков отлучается.

Гриднев

Что ж вы ответили?

Нержин

Ответил?..

Гриднев

В анкете.

Нержин

А-а... Сын служащей.

Гриднев

Как это понимать?

Нержин

А так, что в учрежденьи служит моя мать.

Гриднев

Ответ неполный. По нему не видно вашего лица.

А кто её отец? А - ваш отец?

И наконец

Отец отца?

Нержин

А если мой отец убит

За полгода до моего рожденья,

Как в этом случае мне быть

С моим происхожденьем?

Гриднев

Я помогу. Найдём вам вашу полочку.

Кем он убит? Чьей пулей? Чьим осколочком?

Нержин

Немецким.

Гриднев

В армии?

Нержин

Да, в русской.

Гриднев

Скажем - в царской.

Нержин

Нет, в русской армии.

Гриднев

Ну, прямо вот, в кацапской.

Бербенчук (оживлённо Галине)

А там толпа, несут, кричат!

Он разогнался, чуть назад,

И танком врезал прямо в склад!

(хохочет)

Гриднев

Кто ж был он? Серенький солдат?

Навряд...

А ваша память чин его могла б ещё...?

Нержин

Могла бы. Зауряд

Прапорщик.

Гриднев

Ах, пра-порщик!! Как стал им?

Нержин

Просто. Был студент.

Гриднев

Ага-а, студент! Один момент.

(важно закуривает)

Он - сын...?

Нержин

Крестьянский.


Еще от автора Александр Исаевич Солженицын
Матренин двор

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


В круге первом

Во втором томе 30-томного Собрания сочинений печатается роман «В круге первом». В «Божественной комедии» Данте поместил в «круг первый», самый легкий круг Ада, античных мудрецов. У Солженицына заключенные инженеры и ученые свезены из разных лагерей в спецтюрьму – научно-исследовательский институт, прозванный «шарашкой», где разрабатывают секретную телефонию, государственный заказ. Плотное действие романа умещается всего в три декабрьских дня 1949 года и разворачивается, помимо «шарашки», в кабинете министра Госбезопасности, в студенческом общежитии, на даче Сталина, и на просторах Подмосковья, и на «приеме» в доме сталинского вельможи, и в арестных боксах Лубянки.


Август Четырнадцатого

100-летию со дня начала Первой мировой войны посвящается это издание книги, не потерявшей и сегодня своей грозной актуальности. «Август Четырнадцатого» – грандиозный зачин, первый из четырех Узлов одной из самых важных книг ХХ века, романа-эпопеи великого русского писателя Александра Солженицына «Красное Колесо». Россия вступает в Мировую войну с тяжким грузом. Позади полувековое противостояние власти и общества, кровавые пароксизмы революции 1905—1906 года, метания и ошибки последнего русского императора Николая Второго, мужественная попытка премьер-министра Столыпина остановить революцию и провести насущно необходимые реформы, его трагическая гибель… С началом ненужной войны меркнет надежда на необходимый, единственно спасительный для страны покой.


Один день Ивана Денисовича

Рассказ был задуман автором в Экибастузском особом лагере зимой 1950/51. Написан в 1959 в Рязани, где А. И. Солженицын был тогда учителем физики и астрономии в школе. В 1961 послан в “Новый мир”. Решение о публикации было принято на Политбюро в октябре 1962 под личным давлением Хрущёва. Напечатан в “Новом мире”, 1962, № 11; затем вышел отдельными книжками в “Советском писателе” и в “Роман-газете”. Но с 1971 года все три издания рассказа изымались из библиотек и уничтожались по тайной инструкции ЦК партии. С 1990 года рассказ снова издаётся на родине.


Рассказы

В книгу вошли рассказы и крохотки, написанные А.И. Солженицыным в периоды 1958–1966 и 1996–1999 годов. Их разделяют почти 30 лет, в течение которых автором были созданы такие крупные произведения, как роман «В круге первом», повесть «Раковый корпус», художественное исследование «Архипелаг ГУЛАГ» и историческая эпопея «Красное Колесо».


В круге первом (т.1)

Роман А.Солженицына «В круге первом» — художественный документ о самых сложных, трагических событиях середины XX века. Главная тема романа — нравственная позиция человека в обществе. Прав ли обыватель, который ни в чем не участвовал, коллективизацию не проводил, злодеяний не совершал? Имеют ли право ученые, создавая особый, личный мир, не замечать творимое вокруг зло? Герои романа — люди, сильные духом, которых тюремная машина уносит в более глубокие круги ада. И на каждом витке им предстоит сделать свой выбор...


Рекомендуем почитать
Камень, храни

Даже в аду ГУЛАГа можно выжить. И даже оттуда можно бежать. Но никто не спасёт, если ад внутри тебя. Опубликовано: журнал «Полдень, XXI век», октябрь 2008.


На советской службе

…я счел своим долгом рассказать, каково в действительности положение «спеца», каковы те камни преткновения, кои делают плодотворную работу «спеца» при «советских условиях» фактически невозможною, кои убивают энергию и порыв к работе даже у самых лояльных специалистов, готовых служить России во что бы то ни стало, готовых искренно примириться с существующим строем, готовых закрывать глаза на ту атмосферу невежества и тупоумия, угроз и издевательства, подозрительности и слежки, самодурства и халатности, которая их окружает и с которою им приходится ежедневно и безнадежно бороться.Живой отклик, который моя книга нашла в германской, английской и в зарубежной русской прессе, побуждает меня издать эту книгу и на русском языке, хотя для русского читателя, вероятно, многое в ней и окажется известным.Я в этой книге не намерен ни преподносить научного труда, ни делать какие-либо разоблачения или сообщать сенсационные сведения.


Двадцать шесть тюрем и побег с Соловков

«Я этому парню верю, так не врут», — сказал Р. Киплинг, прочитав в переводе автобиографическую повесть Юрия Бессонова «Двадцать шесть тюрем и побег с Соловков». Киплинг — единственный, кто поддержал Ю. Бессонова в тот момент, когда Л. Фейхтвангер, Р. Роллан и А. Франс заявляли, что «Побег...» — клевета на молодое советское государство. Памятная поездка А.М. Горького на Соловки была организована с целью замять международный скандал, а книга Бессонова исчезла из многих библиотек...


Сталинщина как духовный феномен

Не научный анализ, а предвзятая вера в то, что советская власть есть продукт российского исторического развития и ничего больше, мешает исследователям усмотреть глубокий перелом, внесенный в Россию Октябрьским переворотом, и то сопротивление, на которое натолкнулась в ней коммунистическая идея…Между тем, как раз это сопротивление, этот конфликт между большевизмом и Россией есть, однако, совершенно очевидный факт. Усмотрение его есть, безусловно, необходимая методологическая предпосылка, а анализ его — важнейшая задача исследования…Безусловно, следует отказаться от тезиса, что деятельность Сталина имеет своей конечной целью добро…Необходимо обеспечить методологическую добросовестность и безупречность исследования.Анализ природы сталинизма с точки зрения его отношения к ценностям составляет методологический фундамент предлагаемого труда…


Том 5. Чудеса в решете

В пятый том сочинений А. Аверченко включены рассказы из сборников «Караси и щуки» (1917), «Оккультные науки» (1917), «Чудеса в решете» (1918), «Нечистая сила» (1920), «Дети» (1922), «Кипящий котел» (1922). В том также вошла повесть «Подходцев и двое других» (1917) и самая знаменитая книга эмигрантского периода творчества Аверченко «Дюжина ножей в спину революции» (1921).http://ruslit.traumlibrary.net.


Ковчег для незваных

«Ковчег для незваных» (1976), это роман повествующий об освоении Советами Курильских островов после Второй мировой войны, роман, написанный автором уже за границей и показывающий, что эмиграция не нарушила его творческих импульсов. Образ Сталина в этом романе — один из интереснейших в современной русской литературе. Обложка работы художника М. Шемякина. Максимов, Владимир Емельянович (наст. фамилия, имя и отчество Самсонов, Лев Алексеевич) (1930–1995), русский писатель, публицист. Основатель и главный редактор журнала «Континент».


Желябугские выселки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Случай на станции Кочетовка

Написан в ноябре 1962. Напечатан в «Новом мире», 1963, № 1; ещё прежде того, в декабре 1962, отрывок напечатан в «Правде». (Из-за этого обстоятельства никогда не был подвергнут критике в советской прессе, так как «Правда» не могла ошибаться.) «Кочетовка» — реальное название станции, где и произошёл в 1941 году описанный подлинный случай. При публикации название было сменено на «Кречетовка» из-за остроты противостояния «Нового мира» и «Октября» (главный редактор — Кочетов), хотя все остальные географические пункты остались названными точно.


Бодался телёнок с дубом

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Раковый корпус

Александр Исаевич Солженицын — всемирно известный русский писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе 1970 года, участник Великой Отечественной войны. В 1974 году был выслан из СССР. В настоящее время живет и работает в США, в штате Вермонт.Повесть А. Солженицына «Раковый корпус» (1963–1967) издается на родине писателя впервые. В основе ее лежат автобиографические факты — ссылка, скитания по чужим углам, страшная болезнь, которую удалось победить.Текст повести печатается по изданию: Александр Солженицын.