Пир или голод - [25]

Доктор Кромболд нахмурился.

– Должно быть, я ошибся...

– О чем вы?

– Мне кажется, мы должны поставить в известность доктора Вюрмлингера.

– Дошло, наконец!

Глава 12

В детстве доктор Хелвиг Вюрмлингер был самым обыкновенным ребенком. В жизни всех детей бывает период, когда они активно интересуются насекомыми. Но вот в отличие от остальных Хелвиг навсегда сохранил этот живой интерес к энтомологии.

Не было на земле такого насекомого, которого бы он не знал. Однако специализировался Вюрмлингер на так называемых сельскохозяйственных вредителях. Он был признанным авторитетом в исследованиях, посвященных социальной активности рыжих муравьев, а также распространению бабочек-капустниц и направлениям миграции кукурузного мотылька.

Он умел безошибочно отличать бабочку-белокрылку от непарного шелкопряда и мог летом с точностью до градуса определить температуру воздуха по высоте тона стрекота цикад.

Выяснилось, что далеко не все виды бесчисленного множества насекомых, обитающих на планете, научно классифицированы и занесены в каталоги. И Вюрмлингер стал одним из первых изучать насекомых своего родного штата Техас, который повсюду славился невероятным разнообразием их видов. Вюрмлингер мог с одного взгляда отличить грудку муравья от грудки осы, хотя они были практически одинаковыми. Он мог также отличить передние ноги богомола от задних ног кузнечика, бородавочника от полевого сверчка.

Проведя целых три часа за методичной сортировкой и классификацией частичек насекомых, обнаруженных в желудках погибших, он пришел к окончательному выводу о том, что владельцы ресторана «Ла мезон пунез» даже не пробовали ни одну из известных науке пчел.

Он как раз излагал на бумаге свое официальное заключение, когда в лабораторию в сопровождении молодой испуганной блондинки вернулся доктор Кромболд.

– Эти люди погибли не от того, что в их желудки попал пчелиный токсин! – с порога заявил он.

– Да забудьте вы о них! – выпалила блондинка. – Там, в одном из кабинетов, спряталась пчела-убийца! Она только что убила моего оператора!

– А с чего вы взяли, что это пчела-убийца? – спросил Вюрмлингер.

– Она цапнула моего оператора, и бедняга умер прямо на месте! – выпалила Тамми. – Какая жалость, что у него не хватило силы воли повернуть камеру на себя и заснять собственную смерть! Вот были бы редкие кадры! Смерть от укуса пчелы-убийцы!

– Нет, вы меня не так поняли. Откуда вы знаете, что это «апис меллифера скутеллата»?

– Что?!

– Пчела Браво, или, как ее еще называют, пчела-убийца.

– Она такая большая, желтая, мохнатая... Очень похожа на убийцу!

– Африканские пчелы-убийцы настолько малы, что их практически не видно невооруженным глазом. К тому же они вовсе не мохнатые, – невозмутимо заметил Вюрмлингер.

– А эта была мохнатой!

– Хорошо бы взглянуть на нее своими собственными глазами.

Кромболд подвел доктора Вюрмлингера к запертой двери кабинета, некогда принадлежавшего покойному доктору Нозоки. Вюрмлингер долгим взглядом окинул мертвого оператора и, судя по всему, решил, что живая пчела гораздо интереснее мертвого человека.

– У меня есть ключ от кабинета, – промолвил доктор Кромболд.

– Но это небезопасно! – испуганно воскликнула Тамми. – Может, сначала слегка прыснуть под дверь каким-нибудь инсектицидом, а?

От этих слов блондинки Вюрмлингера заметно передернуло.

– Несомненно, пчела уже давно мертва, – холодно обронил он.

Доктор Кромболд отпер замок и широко распахнул дверь.

– И бояться тут нечего, – заверил остальных Вюрмлингер.

Тамми снова водрузила на плечо покалеченную, но все еще вполне работоспособную видеокамеру. Даже накамерный свет загорелся, когда девушка нажала соответствующую кнопку. Вот только защитное стекло оказалось разбитым, и перед раскаленной лампой едва заметно вился парок.

Доктор Кромболд шагнул первым и огляделся. Заметив недоумение у него на лице, Тамми сказала:

– Помните, она заползла прямо под дверь? Поищите ее на полу!

Доктор Кромболд послушно опустил глаза.

– Не видно тут никакой пчелы, – огорченно выдавил он.

Тогда в кабинет вошел Вюрмлингер и стал внимательно разглядывать помещение.

На полу пчелы действительно не оказалось. Не было ее и под массивным столом красного дерева. Ее искали под ящиками каталога, в корзине для бумаг, даже среди костей человеческого скелета, стоявшего в кабинете в качестве иллюстративного материала. При этом скрепленные стальной проволокой кости скелета зловеще позвякивали.

– Нет никакой пчелы!

Тогда в кабинет осторожно проскользнула Тамми и стала светить ярким накамерным светом во все углы, приговаривая:

– Сейчас выманю маленькую бестию...

– Несомненно, она уже давно мертва, – настойчиво повторил Вюрмлингер.

– Не поверю до тех пор, пока своими глазами не увижу ее мохнатое дохлое тело.

Вюрмлингер как-то странно вздрогнул и озадаченно взглянула Тамми.

– Так вы говорите, она была мохнатая?

– И даже очень! Смотрелась прямо как крошечная варежка в черную и желтую полоску.

– Значит, это был шмель, обыкновенный шмель!

– Невероятно обыкновенный! Я никак не могла его убить, словно это было не насекомое, а Кощей Бессмертный!

– Вообще-то шмели по своей природе вовсе не агрессивны и очень редко кусаются.