Пир Джона Сатурналла - [13]
— Млеко этих цветов утоляет любую боль, — сказала матушка на маковом лугу, расположенном высоко над долиной. — Нужно подмешать его к снадобью. Совсем чуть-чуть, имей в виду. Иначе человек впадет в дурманное безумие.
Бутень одуряющий был столь же опасен.
— Потянешь посильнее — и один из нас упадет замертво.
Джон испуганно отдернул руку, но матушка рассмеялась.
— Еще нельзя вырывать из земли мандрагору, — задышливо проговорила она. — И загадывать самое заветное желание на четырехлистном клевере. И верить каждой старой сказке, которую услышишь.
Она имела в виду ведьму, разумеется. Но Джон вспомнил слова Эфраима Клафа про «чужих» и вновь обратился мыслями к неведомым краям, где они с матерью жили до возвращения в деревню. А за тайной прежнего их местопребывания крылась еще одна тайна. Размытый образ, чьи черты так и не обрели отчетливости. Джон лишь однажды спросил у матушки, кто его отец. Она ответила с такой горечью, что он больше не решался спрашивать. Я так этого и не узнала, сказала Сюзанна. Он лгал даже насчет своего имени…
Каждый день они поднимались все выше. На западе тянулся изогнутый дугой Хребет с усеянными овцами склонами. От подножья гор простирались на запад и юг болотистые пустоши Равнин. Скалистый холм Зойленд-Тор вздымался среди изрезанных водоотводными канавами плоских пастбищ, над которыми плыли дымы далеких торфяных пожаров.
В Зойленде останавливался Христос, сказал как-то преподобный Хоул. Вместе с Иосифом Аримафейским Он посадил там тёрн. На болотистых пустошах, по словам Джаспера Риверетта, ныне паслись стада диких буйволов, оставленных здесь римлянами. К югу простиралась долина Бакленд с рассыпанными вдоль извилистой реки деревушками. Чем выше Джон забирался, тем дальше видел — и наконец, когда они с матерью поднялись к непролазным колючим чащам на самом верху, перед ними открылся вид на всю долину.
Джон никогда еще не видел так далеко и даже не представлял, что такое возможно. Он медленно скользил взглядом по изгибам реки — сначала широкие, они становились все ýже и ýже, а потом и вовсе сливались в тонкую серебристую нить. В самой дали вздымалась гора, на гребне которой стеной стояли деревья, а в широком разрыве деревьев виднелась крохотная сторожка. Потом мальчик различил между двумя приземистыми привратными башнями здание огромных размеров.
Казалось, оно силится прорвать густую зелень, похожее на гигантскую каменную птицу с распластанными крыльями, отчаянно пытающуюся взлететь с земли. Ярусы окон поднимались к широкому плато крыши, где теснились дымовые трубы, башенки, шпили и разновеликие купола, или спускались в невидимые внутренние дворы. Из-за здания торчала высокая остроконечная башня — точно кинжал, воткнутый в небо. Церковный шпиль, подумал Джон и повернулся к матери:
— Что там такое?
— Усадьба Бакленд, — коротко ответила она.
— Там живет сэр Уильям?
— По всей вероятности. В долине его вот уже одиннадцать лет никто не видел.
«Ну надо же, одиннадцать лет, — подивился Джон. — Вся моя жизнь».
— Да и в самой усадьбе его мало кто видит. Он запрещает слугам смотреть на него. Я так слышала.
Мальчик снова уставился на здание, заскользил напряженным взглядом по выступам и карнизам, словно надеясь хоть мельком увидеть неуловимого сэра Уильяма. Но крошечных оконцев было так много, аж в глазах рябило. Еще одна тайна, подумал он. Как матушкина книга. Как имена растений. Как Кэсси.
Вон она, далеко внизу, в своем ярко-белом чепце, идет через луг и исчезает в буковой роще. Потом внимание Джона привлекло другое движение. На Двухакровом поле крохотная фигурка швыряла невидимые камни в пугало Хакстейблов. Джон улыбнулся: а здесь никакой тайны нет. Чемпион Бакленда по метанию камней опять упражняется.
Теперь они упражнялись вместе. Каждое воскресенье после церкви Джон с Абелем стояли у нового колодца и кидали камни в старый. Они с силой запускали свои снаряды по низкой дуге, метясь в полуразрушенную стенку, или высоко подбрасывали мелкие камешки, стараясь попасть в рассохшееся ведро.
— Держи локоть выше, — наставлял Джона белокурый мальчик. — И под конец резко швыряй кистью. Вот так.
Он сгибал его руку под нужным углом. Кэсси, сидевшая на траве за ними, подсчитывала промахи и попадания и, в зависимости от настроения, поддразнивала или подбадривала:
— Ты в церковь целился, Джонни? Или хотел добросить камень аж до Флитвика?
Насмешки и похвалы девочки вгоняли Джона в краску. Абель выразительно закатывал глаза. Из старого колодца тянуло запахом сырого савана, словно своими играми они возмущали темную воду внизу. Когда солнце поднималось выше, они переходили в тень и выбирали мишенью Слезы Святого Клодока: высоко подбрасывали свои снаряды так, чтобы те падали на голые участки земли. Джон собирал камни и украдкой поглядывал на Кэсси, снимавшую чепец или обмахивавшую ноги подолом коричневого платья.
Они кидали камни, пока у них не начинали ныть руки от усталости, а потом присоединялись к Сету, Тобиту и Дандо. Когда жара становилась нестерпимой, дети все вместе шли по окраинной тропе, огибали Двухакровое поле и пробирались сквозь живую изгородь, пользуясь тайным лазом Джона. Они пили воду из желоба, черпая ладонями, с хохотом брызгались друг в друга, а потом укрывались в тени буковой рощи. Джон сидел между Абелем и Кэсси, незаметно обмениваясь с ней взглядами, пока Абель и остальные судачили о всякой всячине. Разговор обволакивал, окутывал, словно плащ, сотканный из слов самой деревней Бакленд: что за коричневые бутылки купил старый Хоули у погонщика лошадей на другой день после Благовещения; как Мэдди Оддбоун нагуляла брюхо от мужика из Флитвика; как Джон Лэмб в очередной раз помирился с Джинни…
В своем дебютном романе, в одночасье вознесшем молодого автора на вершину британского литературного Олимпа, Лоуренс Норфолк соединяет, казалось бы, несоединимое: основание Ост-Индской компании в 1600 г. и осаду Ла-Рошели двадцать семь лет спустя, выпуск «Классического словаря античности Ламприера» в канун Великой Французской революции и Девятку тайных властителей мира, заводные автоматы чудо-механика Вокансона и Летающего Человека — «Духа Рошели». Чередуя эпизоды жуткие до дрожи и смешные до истерики, Норфолк мастерски держит читателя в напряжении от первой страницы до последней — описывает ли он параноидальные изыскания, достойные пера самого Пинчона, или же бред любовного очарования.
Аннотация от издательстваВпервые на русском — монументальный роман прославленного автора «Словаря Ламприера», своего рода переходное звено от этого постмодернистского шедевра к многожанровой головоломке «В обличье вепря». Норфолк снова изображает мир на грани эпохальной метаморфозы: погрязший в роскоши и развлечениях папский Рим, как магнит, притягивает искателей приключений и паломников, тайных и явных эмиссаров сопредельных и дальних держав, авантюристов всех мастей. И раздел сфер влияния в Новом Свете зависит от того, кто первым доставит Папе Льву X мифического зверя носорога — испанцы или португальцы.
Впервые на русском — новый роман от автора постмодернистского шедевра «Словарь Ламприера». Теперь действие происходит не в век Просвещения, но начинается в сотканной из преданий Древней Греции и заканчивается в Париже, на съемочной площадке. Охотников на вепря — красавицу Аталанту и могучего Мелеагра, всемирно известного поэта и друзей его юности — объединяет неповторимая норфолковская многоплановость и символическая насыщенность каждого поступка. Вепрь же принимает множество обличий: то он грозный зверь из мифа о Калидонской охоте, то полковник СС — гроза партизан, то символ литературного соперничества, а то и сама История.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.
Робин Эллакотт получает с курьером таинственный пакет – в котором обнаруживается отрезанная женская нога.Ее начальник, частный детектив Корморан Страйк, не так удивлен, но встревожен не меньше. В его прошлом есть четыре возможных кандидатуры на личность отправителя – и каждый из четверых способен на немыслимую жестокость.Полиция сосредоточивает усилия на поиске одного из этих четверых, но Страйк чем дальше, тем больше уверен, что именно этот подозреваемый ни при чем. Вдвоем с Робин они вынуждены взять дело в свои руки и погрузиться в пучины исковерканной психики остальных троих подозреваемых.
Корморан Страйк навещает родных в Корнуолле. Там к частному детективу, вновь попавшему на первые полосы газет после того, как он поймал Шеклуэллского Потрошителя и раскрыл убийство министра культуры Джаспера Чизуэлла, обращается незнакомая женщина и просит найти ее мать, пропавшую при загадочных обстоятельствах в 1974 году. Страйку никогда еще не доводилось расследовать «висяки», тем более сорокалетней выдержки; шансы на успех почти нулевые. Но он заинтригован таинственным исчезновением молодого доктора Марго Бамборо и берется за дело, которое оказывается, пожалуй, самым головоломным в его практике.
После исчезновения писателя Оуэна Куайна его жена обращается к частному сыщику Корморану Страйку. Полагая, что муж просто скрывается от родных, как случалось уже не раз, Леонора Куайн поручает Страйку найти беглеца и вернуть в лоно семьи. Но в ходе расследования Страйк понимает, что дело обстоит куда серьезнее, чем кажется Леоноре. Оуэн Куайн забрал с собой рукопись нового романа, где выставил в неприглядном свете едва ли не всех своих знакомых, включая весьма известных и влиятельных лиц. Писатель сломает их судьбы, если не откажется от публикации.
Когда скандально известная топ-модель, упав с заснеженного балкона своего пентхауса, разбивается насмерть, все решают, что это самоубийство. Но брат девушки не может смириться с таким выводом и обращается к услугам частного сыщика по имени Корморан Страйк.Страйк прошел войну, пострадал физически и душевно; жизнь его несется под откос. Теперь он рассчитывает закрыть хотя бы финансовую брешь, однако расследование оборачивается коварной ловушкой. Углубляясь в запутанную историю юной звезды, Страйк приоткрывает тайную изнанку событий — и сам движется навстречу смертельной опасности…Захватывающий, отточенный сюжет разворачивается на фоне Лондона, от тихих улиц благопристойного Мэйфера до обшарпанных пабов Ист-Энда и круглосуточно бурлящего Сохо.