Пип! - [7]

Она спустилась в кухню и сделала два бутерброда с шоколадной пастой — один для Птишки, второй для самой себя. Нарезала их на маленькие квадратики: ведь у ее гостьи не было рук.

Увидев свой бутерброд, Птишка наклонилась к нему и стала брать губами кусочек за кусочком. Лутье хотела последовать ее примеру, но у нее не вышло. Всякий раз, как она ухватывала один кусочек ртом, другой прилипал к носу.

— Я хочу, чтобы ты у меня осталась, — сказала Лутье.

И закрыла окно.

13

Варре с Тине гуляли по нолям и холмам около дома. Тине попросилась пойти с Варре, потому что не хотела оставаться дома одна. Ей теперь стало ужасно трудно подолгу сидеть в четырех стенах. Там слишком сильно не хватало Птишки. Ее не было ни за столом, пи на шкафу, ни в корзинке. Ее настолько повсюду не было, что Тине все время думала об этом.

Поэтому она предпочитала ходить с Варре смотреть птиц.

Варре не возражал. Он даже разрешал ей держать его книгу и бинокль. Но смотреть в небо у них плохо получалось. Потому что горе еще слишком сильно сдавливало им головы в области лба.

Как-то раз они решили поехать в город. Там много других людей, незнакомых, и им ничего не надо рассказывать. Другие люди могут заполнить пустоту вокруг. И еще в городе можно полакомиться чем-нибудь вкусным. От вкусного горе утихает. И когда тебя гладят по головке, тоже. Наверное, когда тебя гладят но головке чем-то вкусным, горе утихает вдвойне. Но такое бывает уж очень редко.

В городе они пошли в кафе с мягкими диванчиками и теплыми ковриками на столах. Они очень долго изучали меню, ведь если ты что-то выберешь, а потом поймешь, что хотел другого, такое утешение плохо подействует.

Они выбрали мягкое-мягкое пирожное со сладким желтым соусом, которое будто таяло во рту. И еще взяли по чашке кофе с толстым слоем взбитых сливок.

Надо было следить, чтобы кусочек слоеного теста под сладким соусом держался на десертной вилочке и не падал. Чтобы соус не капал с кусочка. Чтобы от взбитых сливок не выросли белые усы. А потом надо было подобрать крошки облизанным указательным пальцем и разжевать их на еще более мелкие крошки.

— Варре, — сказала Тине.

— Что? — отозвался Варре.

— Я понимаю, что она должна была улететь, раз ее так тянуло в небо, но можно же на прощание сказать «до свидания» или «всего доброго», что-нибудь такое? «Ди свидипия», «всиви дибриви»? А она улетела, ничего не сказав.

— Да, правда, — ответил Варре. — Но, может быть, птицы об этом не знают.

— Но я же ее учила. Учила ее говорить «здравствуйте», «приятного аппетита» и «разрешите, пожалуйста, пройти». Если она должна улететь, я не моту ее удержать, но мне бы так хотелось, ах, мне бы так хотелось сказать ей на прощание «всего доброго» и «улетай, если нельзя иначе», а уже потом ее отпустить. Тогда было бы ощущение, что в конце предложения поставлена точка. А если поставлена точка, то можно начинать новое предложение. А когда нет точки, то предложение не законченное и тогда не знаешь, все думаешь и думаешь, что вот, мол, понимаешь…

— Типе, но ведь ее с нами уже давно нет!

— Так можно же ее поискать? Хотя бы ради того, чтобы сказать «счастливого пути» и «залетай к нам иногда».

— Да, но как ее искать? В каком направлении?

— Можно спросить. Наверное, кто-нибудь знает, куда можно улететь. Я читала, что в большом городе легко навести справки. В справочном бюро знают обо всем на свете. Они отовсюду получают ответы на все вопросы. Например, если ответ на твой вопрос можно найти в Китае, то его получают из Китая. В справочном бюро хранится невероятное количество справок для всех-всех людей. Наверное, нам там смогут помочь?

— Да, но тогда придется рассказать о Птишкиных крылышках, — сказал Варре. — Тогда не получится все скрывать.

— Мы скажем о них так, что нас поймут, но не будут знать наверняка, понимаешь? Должно получиться. Я ведь тоже знаю далеко не все, а понимаю совсем неплохо.

— Да, это я знаю, — сказал Варре, хотя вообще-то ничего не понял.

Тине, облизав палец, снова подобрала что-то с блюдечка. И сунула в рот. Варре видел, что это была малюсенькая мушка. Тине съела ее с аппетитом.

14

— Пойду куплю арахисовое масло, — сказала Лутье Птишке, — ведь ты его любишь. Сиди тут тихонько. Я скоро вернусь. Я буду хорошо о тебе заботиться.

И она пошла в магазин покупать арахисовое масло. Она хотела купить самую большую банку самого вкусного арахисового масла с настоящими кусочками арахиса.

Птишка осталась дома одна. Сначала она походила по полу, поискала вкусненького. Под кроватью нашла насекомых, но они были несвежие и покрыты пылью. Потом принялась порхать по комнате. Все смелее и смелее. Попыталась выпорхнуть в окно, но только ударилась о стекло. Потом стала биться о дверь, но и она была закрыта. Потом о книжный шкаф. С него попадали книжки и тетрадки. Птишка так ударилась о книжный шкаф, что поранила до крови пальчик на левой ноге. С испугу оставила на полу маленькую отметинку. Птишка очень устала и легла на кровать. У нее опять заболело левое крыло, там же, сзади и внизу.

— Пип-пип-пип, — кричала она облакам за окном.

В конце концов Лутье вернулась домой с двумя баночками арахисового масла, с виду совершенно обычными.