Пионеры - [14]

Вокруг костра — бородатый, в ослепительной короне, с посохом-трезубцем в руках — похаживал грозный бог морей Нептун.

— Ребята! — закричал он вдруг таким громким голосом, как будто у него внутри был спрятан динамик. — К нам на «костер приключений» пожаловал Робинзон Крузо…

— Ур-ра-а! — И на костровую площадку обрушился веселый ливень аплодисментов.

И вот появился он, Робинзон Крузо, в белой козьей жакетке, козьих, до колен, штанах, босой. За ним, приплясывая под тяжестью огромного мешка, черный, как сама черноморская ночь, плелся верный слуга Пятница.

— Высыпай! — крикнул Робинзон Крузо, приблизившись к костру, и Пятница, развязав мешок, вытряхнул из него на площадку кучу… угольков.

— Кому углей? — девчоночьим голосом закричал он. — Отличных углей с необитаемого острова! Налетай, расхватывай!..

— Не сметь! — грозно прикрикнул на ребят Нептун. — Уголек на память получит только тот, кто расскажет интересную историю.

Вот тут, на «костре приключений», Воронок и услышал вторично фамилию Вениамина Перовского. О нем рассказали красные следопыты Ленинграда. Вениамин был сыном моряка. Когда фашисты подошли к городу, его вместе с матерью эвакуировали в тыл. Куда? Ленинградцы не знают. Мать Вениамина умерла, а больше спросить было не у кого.

В тылу Вениамин учился в школе. А потом убежал на фронт к отцу. Он погиб, как герой, вместе с отцом, прикрывая отход моряков. Об этом красным следопытам рассказал десантник из отряда, которым командовал отец Вениамина. Еще он рассказал, что Вениамин, пробираясь на Волгу, под Сталинград, где сражался отец, попал к партизанам и был у них разведчиком.

Воронок задумался. Вениамин Перовский… Не тот ли это Вениамин, чей портфель он нашел во дворе Соловейчиков? На всякий случай, спросил, не знают ли ленинградские следопыты, где партизанил Вениамин? Оказалось, знают: в Зарецких лесах.

Воронок не выдержал и рассказал им о своей находке.

НЕМЫЕ КРИКУНЫ

Всю ночь мела метель, и утром Зарецк проснулся по пояс в снегу.

Снегопад, да еще под воскресенье, самое, самое веселое бедствие, о каком только можно мечтать в детстве.

Воронок, в трусах, без майки, отложил гантели и посмотрел в окошко. Видимость в окошке равнялась нулю. А он-то старался, натер с вечера стекло лыжной мазью. Сказали, предохранит от замерзания… Затянуло ледком, как лунку в проруби. Гляди не гляди, все равно ничего не увидишь. А разглядеть надо. Часы вот-вот пробьют восемь.

Воронок достал из кармана штанов пятак, подышал на него, а потом раз-другой приложил, как печать, к оконному стеклу. И стекло прозрело на два глаза.

Воронок смахнул со лба рыжую чуприну, чтобы не мешала, и посмотрел на улицу.

Часы, зашипев, как рассерженная гусыня, пробили восемь. В ту же минуту горн пропел улице «подъем флага». И флаг (Воронок отлично видел это со своего НП), вскарабкавшись по мачте, забил над улицей крылом, как летящая птица.

Жизнь в зоне «Восток-1» началась.

Дверь распахнулась, и в дом, дыша морозным паром, ввалился веселый толстяк Мишка Онуфриев, вожатый третьего звена. Воронок, успевший одеться, подтянулся: Мишка-толстый пришел с рапортом.

— Происшествий нет? — спросил Воронок.

— Нет, — сочувственно пожал плечами Мишка-толстый, сожалея, что не может порадовать председателя ничем из ряда вон выходящим.

— Вахтенный журнал?

— Вот, — Мишка-толстый протянул Воронку тетрадь в кожаных корочках.

Звенья дежурили в зоне понедельно и по очереди вели вахтенный журнал, занося в него все происшествия.

Воронок полистал страницы.

«24 декабря, понедельник. Заступили на вахту. Никаких происшествий. Вожатый вахтенного звена Онуфриев М.».

«26 декабря, среда. Человек за бортом. Вчера, плавая по ботанике, Ибряев Костя получил двойку и очутился за бортом челна успевающих. Вахтенное звено организовало спасение «утопающего», и с нашей помощью Ибряеву Косте удалось выплыть на поверхность: ответить сегодня по ботанике на тройку. Вожатый вахтенного звена Онуфриев М.».

«29 декабря, суббота. Письмо из Ленинграда. Красные следопыты запрашивают о Вениамине Перовском. Отвечено: «Узнать, в каком партизанском отряде воевал Вениамин, пока не удалось». Вожатый вахтенного звена Онуфриев М.».

Воронок задумался. С этой записью связана целая история. Вернувшись из Артека и поведав ребятам о Вениамине Перовском, Воронок взялся за Соловейчиков.

Соловейчик-муж к просьбе ребят рассказать о своих квартирантах Перовских отнесся неприязненно. Он ничего не знал и знать не хотел о тех, кто жил под его крышей. Соловейчик-жена, повздыхав, припомнила, что да, были такие… И мальчик был… Вениамин не Вениамин… Разве все в памяти удержишь? Мать, точно, ленинградская… Очень убивалась, когда сын на фронт убежал.

Это уже был след, и гагаринцы, воспользовавшись осенними каникулами, пустились в поход по партизанским тропам, в надежде, что им удастся напасть на след партизанского отряда, в котором сражался Вениамин Перовский.

«Тропы» начинались недалеко от Зарецка и однажды привели ребят в небольшое село Крикуны у истоков Снежки. Жители Крикунов оказались удивительно неразговорчивыми людьми. Ребята с трудом выведали у них происхождение названия села.