Пионерский гамбит - [93]
— Доброе утро! — сказал я, подходя к костру. — Вы что ли спать не ложились?
— Доброе утро, Кирилл, — Сергей Петрович поправил очки, но руку с плеча моей мамы не убрал. — Должен же был кто-то следить за костром.
— Вы же вроде говорили, что перед сном надо просто потушить костер, чтобы лес не загорелся, — хитро спросил я. — Это первобытным людям нужно было следить, чтобы горящие угли всегда оставались. Потому что следующего удара молнии можно еще долго ждать.
— Разные бывают ситуации, — лицо Сергея Петровича стало загадочно-мечтательным, на губах заиграла улыбка. Я бы сказал, самодовольная, но у моего отца были такие черты лица, что в это выражение они никак не складывались. Лицо Веры было более непонятным. Она на меня не смотрела, казалось, что вообще не заметила. Глаза покраснели, будто она не так давно плакала.
Я еще раз посмотрел на лицо своего отца.
Вот блин!
А ведь, похоже, что я проспал самый, можно сказать, важный момент в своей жизни!
«А что, хотелось свечку подержать?» — язвительно сказал мой внутренний голос, который я почему-то представил сейчас с лицом Карины.
Мне стало смешно и стыдно одновременно. Я вскочил с бревна и торопливо направился в сторону запруды и мостков. Кеды в траве моментально промокли. От воды расползался зябкий туман. Старые доски заскрипели под моими ногами, но вроде бы мостки были еще крепкими, не должны обвалится.
Я сел на самый край и посмотрел в темную воду. Из-за зеркальной глади на меня смотрел Кирилл Крамской. С отпечатавшимся на щеке следом молнии. Русыми растрепанными вихрами. И задумчивыми серыми глазами.
Кто же ты такой, Кирилл Крамской? Что ты любишь? Что ненавидишь? Кем мечтаешь стать, когда вырастешь?
Надо же, какая мудрая у меня дочь... Я ведь пользуюсь твоим телом, но даже не подумал, что неплохо бы заплатить " за аренду«. И сам не живу, и тебе не даю, Кирка! Кажется, я до сих пор уверен, что я здесь временно. Что в какой-то момент я просто проснусь в своей кровати, как сегодня во сне, и буду доживать ту свою жизнь.
Доживать...
Как стремно это звучит.
А в чем, кстати, разница, навсегда я здесь или только на время? Ведь по большому счету, мы в любом теле приходим в этот мир временно. Как там у классика? «Хуже всего, что человек внезапно смертен»... Может тот я умер тогда от какого-нибудь инфаркта или инсульта. А может и нет.
Так кто я теперь?
Кирилл Крамской, четырнадцати лет. Кропаю фантастические рассказы про космос в потертой тетрадке. Покусанный комарами подросток где-то в туристическом походе. Там в палатке спят мои друзья-приятели. Не сказать, чтобы закадычные, но они отличные ребята. И девчонки. Шарабарина, Цицерона...
Я плеснул рукой в воде. Мое отражение распалось на мелкие волны.
Почему-то на душе стало невероятно легко. Я полной грудью вдохнул прохладный утренний воздух. За шиворот мне упала холодная капля с ветки сосны.
— Эй, Кирюха! — раздался со стороны костра бодрый голос Марчукова. — Ты чего там один сидишь, дуй быстрее сюда, смотри, что я нашел!
Глава 32
«Дорогой дневник! Эта смена закончилась как-то очень быстро. В начале мне казалось, что время тянется, как река из мутного киселя, и тут — бац! — последний день. Сегодня прощальный костер, а потом — „королевская ночь“, которой Марчуков радуется больше всех...»
Ничего подобного я, конечно же, никуда не написал. Только подумал, глядя как мой рыжий приятель скачет на кровати, почти стукаясь макушкой о потолок.
— Ну и чему ты радуешься? — спросил я, лениво потягиваясь под одеялом. На зарядку сегодня было не надо, можно было не спешить и не суетиться. — Так по дому соскучился?
— Так королевская ночь же! — Марчуков раскинул руки и выручил глаза. Видимо, чтобы я понял получше.
— А почему она королевская? — спросил я.
— Ну ты как маленький, Кирюха! — подал голос от окна Мамонов. — У нас ведь самое строгое наказание какое?
— Домой отправить, — хмыкнул я. — Ааа!
— Вот именно, — со значением заявил Марчуков. — А завтра все и так домой. Ну, почти всем. Но в королевскую ночь даже тем, кто на второй сезон остается, тоже все прощают.
— А ты что ли тоже остаешься? — спросил Мамонов.
— Это ты «тоже» остаешься, — Марчуков рухнул на кровать спиной. — А мне за брательником присматривать.
— Илюха, а чего ты молчал? — я сел кровати. — Я уж думал, что все другие приедут, заново знакомиться и все такое.
— А я до вчерашнего дня и не знал, — буркнул Мамонов. — Мама приехала и огорошила. Личные дела у нее.
— Ты так говоришь, будто это плохо, — хохотнул я. — Она у тебя молодая и красивая, а в лагере не так уж и плохо.
— Эх, много ты понимаешь, Крамской! — Мамонов скорчил рожу и показал мне язык.
Дверь нашей палаты распахнулась.
— И почему вы до сих пор не построились на зарядку? — грозно спросила Елена Евгеньевна, останавливаясь на пороге.
— Так сегодня же нет зарядки... — Марчуков задрал ноги на спинку кровати.
— Это тебе кто сказал?
— Так последний день же...
— Завтра последний! — голос Елены Евгеньевны звучал строго. — Или тебе, Марчуков, устроить отправку домой до «королевской ночи»? У нас как раз сегодня Петрович едет в город, может и тебя захватить...
— Ой-ой, уже бегу!
Началась вторая смена в пионерском лагере "Дружных", а я продолжаю оставаться в теле четырнадцатилетнего Кирилла Крамского. Обычного подростка в обычном тысяча девятьсот восьмидесятом году. Обычный взрослый из двадцатых годов двадцать первого века. Уже немного освоился и даже начал получать удовольствие от так странно сложившихся обстоятельств.
Меня предали те, кому я доверял больше, чем себе. Мое имя вычеркнули со страниц истории, а уста мои замкнули чарами, чтобы я никогда не смог рассказать правду о той смуте. Весь мой род приговорили к смерти, но мне достался приговор более жестокий — ЖИЗНЬ. Я должен был жить и безмолвно наблюдать, как Российская Империя существует без меня. Но я не сдался. Я ждал почти полвека, чтобы получить возможность отплатить предателям той же монетой. Могущественная сила отправила меня на сто лет назад, в тело одного из моих родичей.
"Наш корреспондент трагически погиб, выполняя задание редакции..." — напишут завтра в новостях. Только я этого не увижу, потому что разбился об бетонный пол цеха заброшенного завода. Я упал с огромной высоты. Но почему-то не погиб, а провалился во времена позднего Советского Союза. И попал в тело только что получившего диплом факультета журналистики парня, которого распределили в заводскую многотиражку. Ах как иронично! Где же я так нагрешил-то, что колесо Сансары снова отправило меня работать в прессу?
Однажды в какой-то реальности российский император выбрал в жены не ту принцессу, и локомотив мировой истории покатился по совершенно другим рельсам… Я вернулся в Петербург, отслужив три года по контракту. Вот только привыкнуть к прежней жизни у меня не вышло. Так что я сел на поезд и поехал в Сибирь. В поисках новой жизни или нового себя. По дороге неведомый стрелочник отправил мой вагон по другим рельсам и в совершенно другую реальность. Нет, поезд привез меня в Сибирь. Только Сибирь оказалась совсем другая.
Гимназист Боря Чечевицын, он же Монтигомо Ястребиный Коготь, вождь непобедимых, сумел воплотить свою детскую мечту, — и после многих приключений попал из российского уездного захолустья в прерии Техаса… Вот только цена у той мечты оказалась непомерной и неподъемной. От автора: Эта небольшая повесть входит в роман-цикл «Записки Черного Охотника» (глава «Охота на тигров, слонов и бизонов»), но одновременно является самостоятельным и сюжетно завершенным произведением.
Уныние и тоска поселились в когда-то благополучной Сильверии. На троне восседает узурпатор, бывшие лорды стали слугами, а некогда счастливый народ страдает от голода. Чудом выживший сын старого Короля, Ксандр, собирает сторонников, чтобы дать отпор тому, кто незаконно занимает королевский трон. В это время в северную провинцию прибывает новый Наместник Короля. Терра Лирно, внебрачная дочь узурпатора. И никто не знает, чего от нее ожидать…
Детские страхи… С годами они исчезают или? Взрослому мужчине во сне приходится вновь и вновь бороться с тем, чего боялся в раннем детстве.
Люди, боги, домовые и ёкаи – всё смешалось в этой маленькой деревне, расположенной на краю заповедника. Знала ли Настя, что случайно разбив бамбуковый сосуд, станет связанной заклятием с древним злым божеством Уосэ Камуи и навлечёт беду на свою не совсем обычную семью? Пусть она и могла видеть потусторонних существ, но кроме этого никакими другими силами, в отличии от своей бабушки и младшей сестрёнки, не обладала. Как же Насте разорвать заклятие, наложенное взбалмошной богиней на древнем капище, и вернуть древнему богу память, который оказался не таким уж и злым?..
Оля видит странные сны. В них она, взрослая, едет по московскому метро, полному монстров, и не может вспомнить прошлое. В этих снах нет Женьки, единственного человека в её жизни, кто тоже их видел — откуда-то Оля знает, что его больше не существует в реальности, даже лица не помнит. Наяву наступает ноябрь, преддверье зимы — и приносит с собой других чудовищ да слухи о живодёре в городе. В классе появляется новый ученик. Всё начинает стремительно меняться. Стрелки часов сдвигаются с места.
Спросите любого человека о блюдах украинской кухни и, первым делом, он скажет, что это борщ, галушки, пампушки с чесноком, сало в различных ипостасях, вареники с вишней и много еще чего. Любой турист или просто человек, даже случайно попавший на территорию Украины, прежде всего, интересуется ее кухней. А где бы отведать настоящего украинского борща с пампушками или поесть жареных домашних колбасок? Приготовьте по нашим рецептам и насладитесь вкусными блюдами украинской кухни! Приятного аппетита!