Пионерский гамбит-2 - [5]
А торт оказался самодельным. Из уложенного слоями печенья, промазанного кремом из сгущенки и сливочного масла. У вожатых сегодня был особенный день — завтра приезжают пионеры, значит сегодня надо отпраздновать последний свободный вечер. Нам выдали по куску торта и выпроводили из клуба. Мол, пионеров эта вечеринка не касается, маленькие еще.
Мы доплелись до своего медпункта и остановились на крыльце. Дрищ, толстячок и Ниночка тоже остановились и топтались рядом с нами. Им тоже выдали по куску торта, заврнутому в газету. Было видно, что им вроде как не терпится побыстрее вкусняху сожрать, но еще больше хочется тереться рядом с нами. Как же, чуть ли не единственная возможность чем-то заниматься со старшаками, даже если эти старшаки просто пинают балду и травят байки.
— Ну чего встали? — Марчуков дернул подбородком. — Хиляйте давайте по кроваткам, вам спать давно пора!
Спорить наши «младшие товарищи» не рискнули. Только тощий дрищ, которому было уже тринадцать, просто из-за своей общей «ботанистости» он выглядел совсем еще младшеклассником, что-то пробурчал себе под нос о том, что «где хочу, там и стою…»
— Айда позырим, что там у вожатых творится? — громким шепотом предложил Марчуков. Глаза его азартно заблестели.
— А торт? — спросил я, критично оглядывая липко-сладко-жирный кусочек.
— По дороге съедим… — Марчуков махнул рукой. — Или нет! Айда сначала в столовку, попросим у поварих чаю. Или может еще компот от ужина остался. А потом — к вожатым!
Пока мы уговаривали поварих налить поделиться с нами чаем, а потом торопливо запихивали к себя смесь курабье, сгущенки и масла, вожатые из клуба уже куда-то делись. Только Марина Климовна перебирала что-то разложенное на столе и записывала в тетрадку.
— Может, они спать ушли? — пожал плечами Мамонов. — Поздравили друг друга с новой сменой, тортика поели и баиньки.
— Нет, не может быть! — уверенно заявил Марчуков. — Я их штучки знаю! Сказали старшухе, что спать пошли, а сами где-то тайно собрались!
— Наверное где-то там, где остальные взрослые живут, — Мамонов кивнул в сторону жилых домиков.
— Не, если они там будут шуметь, то их Марина Климовна накроет, — Марчуков помотал головой. — Или Надежда Юрьевна.
— Так она еще из города не вернулась, — сказал Мамонов.
— Ну там все равно соседи, — Марчуков почесал в затылке. — Они засели в каком-то отряде, это точно! Какой у нас самый дальний?
— Четвертый, — Мамонов пожал плечами. — Ну и наш бывший еще.
— Во, спорим, что они в нашем? — Марчуков сорвался с места и поскакал по самой привычной дорожке.
— Ты же собрался тайно наблюдать, а топаешь, как слон, — заржал я.
— А, точно! — он замер, согнулся крючком и пошел дальше карикатурным шагом настоящего шпиона. Кривлялся, понятное дело. Все-таки, последний вечер свободы. Уже завтра в это время нам будет положено лежать в своих кроватях и хотя бы делать вид, что спим.
Не угадали. Ни с бывшим нашим, ни с четвертым. Вожатые нашлись в бывшем седьмом отряде. И мы бы даже могли их не заметить, но когда мы понуро плелись мимо, уже почти признав, что приключение не получилось, с окна палаты седьмого корпуса упало закрывающее свет одеяло, и кто-то из парней взялся торопливо прилаживать его обратно.
— Давайте смотреть по очереди, — шепотом предложил Марчуков, когда мы подкрались к окну и устроились под ним на корточках. — Чур я первый!
Он полез на приступочку, а мы с Мамоновым остались сидеть на корточках. Слышно все и отсюда было хорошо — стены тонкие, форточка открыта, а одеяло — крайне сомнительная звукоизоляция.
— Кружки подставляй!
— А если Климовна зайдет?
— Скажем, что чай пьем! Вот смотри на цвет? Кто скажет, что это не чай, пусть первым бросит в меня подушкой! Эй-эй, я ценный ресурс, у меня бутылка!
— Трепло…
— Еленочка, а тебе лучше не пить, у тебя тяжелый день завтра.
— Ой, не напоминай… А может можно этого лося куда-нибудь в другое место деть?
— Не лося, а Сохатого, понимать надо. Да ты не боись, он только с виду страшный. Ты его колбасой дрессируй.
— Ой, опять ты шутишь… Слушайте, ну нечестно же присылать взрослого в детский лагерь, а? А он и правда хулиган?
— Да никакой он не хулиган, просто у него лицо такое.
— Ага, но кобасу любит, страсть.
Все громко заржали. Потом раздался звон кружек. И все ненадолго замолчали.
— Твоя очередь, — Марчуков спустился и пихнул меня в бок локтем. Я тихонько забрался на приступочку и приник глазом к щели между рамой и одеялом. Ничего необычного не увидел. Вожатые раздвинули кровати, освободив немного свободного места. Вместо стола использовали несколько тумбочек. На тарелках — какая-то закуска, было не видно, что именно. И кружки. Бутылок на виду нет. Конспирация!
— Боюсь ужасно…
— А тебе-то чего бояться? Ты третий год вожатствуешь!
— И каждый раз все равно как первый. Каждый раз боюсь.
— Думаешь, в этот раз пионеры тебя точно зажарят на костре и сожрут?
— Ой, ну ты скажешь…
— Да я серьезно вообще-то! Мне раз сон приснился, как я приехал в лагерь, захожу в отряд, а там стол, на столе блюдо, полное всяких дефицитных деликатесов… А в центре место пустое. И вокруг сидят дети в галстуках. В руках вилки. И смотрят так кровожадно. И кивают на пустое место на блюде. Давай, мол, ложись, жрать уже хотим.
Сначала я выносил мозг дочери-подростку на тему "kak вести себя в коллективе", а потом вдруг оказался в 1980 году в теле четырнадцатилетнего парня. Которого родители на все лето отправляют в пионерский лагерь. Иронично. Неожиданная возможность доказать правдивость своих аргументов. Ну что, раз-два, левой-правой, "Всегда готов!", зарница, пионерская зорька! Смогу повторить?
Меня предали те, кому я доверял больше, чем себе. Мое имя вычеркнули со страниц истории, а уста мои замкнули чарами, чтобы я никогда не смог рассказать правду о той смуте. Весь мой род приговорили к смерти, но мне достался приговор более жестокий — ЖИЗНЬ. Я должен был жить и безмолвно наблюдать, как Российская Империя существует без меня. Но я не сдался. Я ждал почти полвека, чтобы получить возможность отплатить предателям той же монетой. Могущественная сила отправила меня на сто лет назад, в тело одного из моих родичей.
"Наш корреспондент трагически погиб, выполняя задание редакции..." — напишут завтра в новостях. Только я этого не увижу, потому что разбился об бетонный пол цеха заброшенного завода. Я упал с огромной высоты. Но почему-то не погиб, а провалился во времена позднего Советского Союза. И попал в тело только что получившего диплом факультета журналистики парня, которого распределили в заводскую многотиражку. Ах как иронично! Где же я так нагрешил-то, что колесо Сансары снова отправило меня работать в прессу?
Однажды в какой-то реальности российский император выбрал в жены не ту принцессу, и локомотив мировой истории покатился по совершенно другим рельсам… Я вернулся в Петербург, отслужив три года по контракту. Вот только привыкнуть к прежней жизни у меня не вышло. Так что я сел на поезд и поехал в Сибирь. В поисках новой жизни или нового себя. По дороге неведомый стрелочник отправил мой вагон по другим рельсам и в совершенно другую реальность. Нет, поезд привез меня в Сибирь. Только Сибирь оказалась совсем другая.
Лев Толстой с помощниками сочиняет «Войну и мир», тем самым меняя реальную историю…Русские махолеты с воздуха атакуют самобеглые повозки Нея под Смоленском…Гусар садится играть в карты с чертом, а ставка — пропуск канонерок по реке для удара…Кто лучше для девушки из двадцать первого века: ее ровесник и современник, или старый гусар, чья невеста еще не родилась?..Фантасты создают свою версию войны Двенадцатого года — в ней иные подробности, иные победы и поражения, но неизменно одно — верность Долгу и Отечеству.
Для мира Иглы настало время перемен! Земляне начали самую настоящую технологическую революцию и дали Железному ордену оружие, одинаково хорошо убивающее Высших магов и простых солдат. Могущественные магические ордена сойдутся в смертельной схватке за обладание земной «магией». Море крови прольется в бесконечных сражениях, исход которых никто не может предугадать.Ветал, Макс и Агрис отдают все свои силы, чтобы просто остаться в живых. Но хватит ли этого? Смогут ли они уцелеть в бесконечном водовороте смертей и ужасов войны, чтобы начать свою собственную игру?
Попаданец в тело южань-вонга, зная ближайшие события, помогает джедаям справиться меньшими потерями.
Андрея долгое время преследуют кошмарные сновидения, с которыми он легко справляется, пока одним погожим летним вечером не оказывается в них наяву, отправившись в самую долгую загородную поездку в своей жизни, из которой ему едва ли предстоит вернуться.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.