Пионер космоса - [45]

— Одно не исключает другое, — сказал Лесли, надувая губы. — Я прибыл сюда, чтобы сделать состояние, старина Энгер. Как, наверное, и все пассажиры «Титова». Он искоса посмотрел на своего молодого компаньона. Разве что за исключением тебя. Не могу понять, зачем ты прилетел сюда. У тебя нет амбиций. И ты вовсе не похож на предпринимателя. Настоящий старомодный марксист.

— Что такое марксист? — спросил Энгер.

— Разве ты никогда не слышал о человеке по имени Карл Маркс?

— Нет.

— Одно время полмира считало его величайшим гением человечества. Другая же часть считала его величайшим злодеем.

— И кто же оказался прав?

— Никто, конечно, — мудрствовал Лесли. — Он был политэкономом девятнадцатого века, занимавшимся анализом социально-экономической системы. Он пришел к выводу, что она может процветать, пока у нее есть возможность расширяться. Ему не везло. В 1848 году он написал свою брошюру «Манифест коммунистической партии», предсказывавшую крах системы. Однако, в следующем году в Калифорнии было найдено золото, давшее толчок развитию мировой экономики. Тогда он пересмотрел свои взгляды, но по-прежнему считал, что крах уже не за горами и произойдет, как только капитализм утратит возможность расширяться. Но и на этот раз все затянулось. Грянула первая мировая война, и пол-Европы было разнесено в щепки. Понадобилось двадцать лет, чтобы залечить раны, и вот начинается вторая мировая война, мобилизовавшая все производительные силы. После ее завершения началась большая гонка вооружений между теми, кто не считался ни со стариком, ни с его критиками. Это также способствовало развитию производства. Когда дальнейшее расширение социально-экономической системы стало невозможным, мы вырвались в космос. Теперь у нас больше пространства для расширения, чем когда-либо.

Лесли горько усмехнулся.

— Значит, предсказания Маркса о том, что наступит день, когда капитализм не сможет расширяться и начнет атрофироваться, не сбылись. Свободное предпринимательство по-прежнему идет полным ходом. По-крайней мере, на Земле и Соединенных Планетах. Есть лишь несколько исключений.

Род скептически посмотрел на него:

— А был ли на самом деле человек по имени Маркс?

Лесли пожал плечами:

— Не знаю. Когда-то я читал заметку о нем. Если и был, то его учение затерялось во времени. Его переводы и искажения начались задолго до того, как он сошел в могилу. У меня есть мнение, что так называемые последователи религиозных и социально-экономических лидеров искажают учения своих пророков в большей степени, чем их враги. Хотел бы я узнать, чему действительно учил Будда или Иисус, прежде чем сотни враждующих сект присвоили право на распространение их учений.

Новоиспеченный полицейский снова окинул взглядом зал. За исключением курения, ничего больше не требовало его вмешательства. Теперь он мог посетить и другие заведения.

Он поспешил с выводами. Не успел он допить свою рюмку, поблагодарить Лесли Дарлина и пожелать ему приятного вечера, как перед ними возник какой-то бородач. Одежда его была ободрана. Очевидно, он не потрудился переодеться после охоты. Покачиваясь, он шел к ним с самокруткой в левой руке.

— Ох, ох, — сказал мягко Лесли. К удивлению Энгера, опрятный гедонист не сделал движения убраться отсюда.

Кем бы он ни был: отшельником, охотником или кем-то еще, на его поясе болтался бластер. Пока что он не трогал его.

Энгер Кастриота поудобней сжал дубинку. Почти незаметно. Он почувствовал, как вспотела его ладонь.

Все находящиеся в зале притихли, даже шумный оркестр умолк, остановив танцующих.

Они молча смотрели друг на друга. Энгер левой рукой облокотился на стойку. Правая рука небрежно сжимала палку, похожую на трость. Это была безобидная на первый взгляд палка. Ему вдруг пришло в голову, что из всех боевых искусств, которые он изучал в юности, бой с дубинкой казался ему самым бесполезным. Но его дядя по материнской линии настаивал, так как это было его хобби. Дядя Иосиф много рассказывал о британской коннице и своей дубинке, о монахах-буддистах, носивших такое же оружие в своих странствиях в Азии, о заградительных отрядах полиции двадцатого века, не обходившихся без них.

Его глаза бегали из стороны в сторону, окидывая взглядом стоявших рядом соседей. Его рот жевал. Как понимал Энгер, он готовился к рывку. Какие у него были мотивы? Кто знает? Под влиянием травки и выпитого спиртного мотивы были не нужны.

Лесли сказал лениво:

— Шериф, скажи этому скоту, что ему лучше унести ноги, пока…

Охотник пригнулся, и его рука потянулась к поясу…

Энгер двинулся навстречу. Его правая нога была полусогнута, а правая рука, сжимающая палку, была вытянута вперед. Он был похож на фехтовальщика. Он не пытался выбить у него пистолет или ударить его по запястью или руке. Вместо этого он наугад ударил его по кисти.

Теперь Энгер двигался быстро, не обращая внимания на то, был ли его соперник разоружен. Охотник был как минимум на пятьдесят фунтов тяжелее, хотя не казался жирным. Неподвижность на «Титове» и даже здесь, в палаточном городке, сильно ослабила Энгера Кастриота. Следующие доли секунды должны были стать решающими.