Пионер, 1951 № 04 - [18]
Ден Ши-фу усмехнулся, вспомнив свою сделку с чиновником, и спросил:
- Ну, а как с землёй у тебя? Я приехал купить полоску, другую…
Чен, обжигаясь, глотал горячий чай. Ему не хотелось продавать землю.
- Скажи, Ден, это правда, что коммунисты наступают, занимают города, идут вперёд, что уже взяли Пекин? - переменил тему разговора Чен. - Как же это так? Испокон веков существовала наша власть. Государство к помещику приходило взаймы просить. А теперь коммунисты хотят нас свергнуть! Они, которые никогда не имели своей земли!… Правда ли, что на севере всю землю отобрали у помещиков?
Некоторое время в комнате было тихо, потом снова заговорил яснородный:
- Ты мне не ответил, Чен! Продай то поле, которое ты «зарезал». Оно граничит с моей землёй. А то придут коммунисты, они всё отберут!
Чен долго молчал.
- Так-то так,- наконец сказал он,- но и у тебя заберут землю, если коммунисты придут сюда!
Совсем стемнело. На селе золотыми звёздочками вспыхивали в окнах фанз огоньки.
…Цзун-Цзунгу сидела в кухне на корточках перед открытой настежь дверью и думала о том, что делает сейчас её мать. Всё вокруг было такое чужое, такое незнакомое, что казалось, снится Цзун-Цзунгу дурной сон.
- Эй, девчонка! - послышался вдруг сердитый голос надсмотрщика.
Это уже было не во сне. Цзун-Цзунгу вскочила. В кухню вошёл надсмотрщик.
- Где та, как её… Сю!
В то же мгновение на пороге появилась лёгкая фигурка Сю Ли.
- Где это ты шатаешься? - грозно накинулся надсмотрщик. - Зажги лампу, быстро!
Надсмотрщик сам высек из кремнёвой зажигалки огонь, сам зажёг большую фарфоровую лампу, вытерев полою безрукавки пузатое стекло:
- Неси в комнату! Держи, не урони!
Сю Ли взяла из рук надсмотрщика лампу. Пламя осветило полинялые цветочки на её ситцевом, когда-то пёстреньком платьице, осветило тонкое смуглое личико с чёрными ресницами, которые бросали на нежные щёки густую тень, старательно заплетённые косички, украшенные узенькими красными тряпочками.
Цзун-Цзунгу увидела невыразимый страх в продолговатых глазах подружки. Сю Ли осторожно сделала несколько шагов.
…Колыхался за стеклом огонёк, пахло керосином, уставшие руки холодил дорогой фарфор. Надсмотрщик, идя впереди, открывал перед Сю Ли двери. Бережно держа лампу, Сю Ли проходила огромные пустые помещичьи комнаты. В них было прохладно и темно, свет лампы на короткое время выхватывал из темноты то белую занавеску на окне, то статуэтку, то шкафчик, украшенный перламутром.
У входа в комнату, в которой обедали помещики, надсмотрщик прошипел:
- Смотри, если разобьёшь!… - и, подняв занавеску на дверях, пропустил Сю Ли вперёд.
Огонь нарушил, видимо, приятную для обоих помещиков темноту.
- Зачем свет? - спросил Ден Ши-фу.
- Куда поставить лампу? - тихо проговорила Сю Ли. Она посмотрела на кан, на низенький столик: всюду была посуда. - Куда поставить лампу?
- Что? - грозно переспросил Чей.
Ден Ши-фу, окинув взглядом кан, на котором не оставалось свободного места, приказал:
- Стой и держи!
- Хо! - поддержал его Чен. - Верно! Стой и держи! Выше поднимай!
И больше помещики не вспоминали о девочке, точно её и не было в комнате, точно лампа висела на стене или стояла на столике.
Сю Ли высоко подняла лампу над головой. Тяжёлый фарфор, скользкий и влажный, трудно было держать.
Девочке хорошо было видно обоих помещиков. Рядом с толстым, пузатым Чен ом яснородный Ден Ши-фу казался особенно маленьким и худым, но сидел он с таким гордым видом, что Сю Ли невольно подумала: «Такому только и укрываться одеялом в сорок ли в длину, сорок ли в ширину». Сю Ли впервые близко видела таких важных и богатых людей, как Ден Ши-фу.
- Нет, Чен, ты всё-таки не умеешь торговать, - говорил Ден Ши-фу. - В тебе нет ничего от настоящего американского дельца! Ты запросил такую цену за землю, что у меня в глазах потемнело! За такую цену у тебя её никто не возьмёт! А коммунистам даром отдашь!
Чен вздохнул, засопел, будто кузнечный мех.
У Сю Ли затекли пальцы. Она взяла, лампу в одну руку, но было страшно: тяжёлая лампа, казалось, вот-вот выскользнет на пол. Девочка поставила лампу себе на голову, освободила одну руку. Но рука так занемела, что больно было опустить её вниз. Девочка чувствовала, что ещё мгновение, и она выронит лампу. Перед её глазами стояло огромное розовое пятно, оно разрасталось, меняло цвет.
И вдруг неожиданно для самой Сю Ли невыразимый гнев охватил её, чувство собственного достоинства проснулось в ней. Долго ли ещё ей стоять тут!
Девочка решительно нагнулась и поставила лампу на пол.
- Что такое? - спросил Чен, не понимая, почему вдруг так потемнело.
Сю Ли, измученная, опустилась на пол. В ушах её стоял звон, она не могла бы сказать ни слова.
- Скажи, - неожиданно, словно впервые заметив девочку, спросил Ден Ши-фу, - скажи мне, дорого ты заплатил за неё, а?
- Э, пустое, - махнул рукой Чен, - мешок риса, можно и дешевле! Мрут они часто, а так ничего…
- Чен, а у тебя много таких, продал бы?
- Таких! - Чен презрительно посмотрел в сторону Сю Ли. Она всё ещё сидела на полу около лампы. - Сколько хочешь! Скажу родителям: «Обязан отдать мне долг», - и всё. Ведёт сына или дочку!
