Пионер, 1939 № 10 - [4]
Во временные управления в городах приходили тысячи людей. Многие из них в течение нескольких лет ходили без работы, теперь они получают ее. Во временное управление города Тарнополя поступило такое заявление: «Я учитель, но не преподаю, не берут на работу: я украинец. Я умираю с семьей с голоду. Прошу, дайте мне работу. Я хочу воспитывать учеников в духе верности и любви к такому строю, как ваш, где все люди живут счастливо».
Получил работу и тот, кто написал это заявление, и еще много безработных учителей города Тарнополя.
Во всех селах, в бывших панских имениях открываются школы для украинских и белорусских ребят. День открытия такой школы в селе Темасчорд превратился в праздник. Все жители собрались на том месте, которое раньше из-за боязни обходили за две улицы, - у помещичьей усадьбы.
Председатель крестьянского комитета объявил, что в лучших палатах помещичьего дома открывается украинская школа. Ребята вошли в прекрасные, никогда ими не виданные комнаты. Сначала они робко озирались по сторонам, но вскоре освоились с новой обстановкой.
Среди учеников школы 50 впервые берутся за книгу. Их родителям нечем было платить за обучение. Теперь все они получили право на образование.
Над бывшей помещичьей усадьбой развевается красный флаг.
У деревни Сужа к проходившим бойцам Красной Армии подошла 10-летняя пастушка Стася Василевская, батрачившая у польского пана-помещика. Робея и смущаясь, она попросила, чтобы бойцы показали ей портрет товарища Сталина.
Все то новое, прекрасное, что пришло вместе с частями Красной Армии в Западную Украину и Западную Белоруссию, трудящиеся освобожденных земель связывают с именем товарища Сталина. Они знают, что свободную, счастливую и радостную жизнь дал им товарищ Сталин. Поэтому, когда на собраниях, на митингах, в беседах произносится дорогое имя, радостью блестят глаза украинцев и белоруссов. Это имя звучит как символ новой жизни, как залог светлого будущего, которое открылось ныне перед народами Западной Белоруссии и Западной Украины.
Рис. Ю. Кискачи
Козак Нечай
И3-ЗА рощи, из-за леса, с темного кургана
«Убегай!» - кричат Нечаю друти атаманы.
«Вы не бойтесь, не пугайтесь, други атаманы,
Я поставил по всем шляхам крепкую охрану.
Ни к чему бежать от панов козаку Нечаю -
Только славу козацкую даром потеряю».
«Коль тебе, Нечай, несладки шляхетские ласки,
Держи коня вороного под седлом черкасским!»
«Есть у меня Шпак мой верный, товарищ примерный.
Уж он меня не обманет, коли враг нагрянет».
«Коль тебе, Нечай, несладки шляхетские ласки,
Опояшься боевою саблею дамасской,
Чтобы было тебе, Нечай, чем оборониться,
Как приедут паны-ляхи с тобою рубиться».
«Седлай, хлопец, вороного, скачи за курганы:
Не видны ли на дороге серые жупаны?»
Из самого Полбнного прискакал стремянный:
«Идет шляхты сорок тысяч, без одного пана!»
Только смелый козак Нечай тому не внимает,
Он с кумою Хмельницкою винцо попивает.
Он расставил по всем шляхам стражу боевую,
Сам с кумою доедает щуку разварную.
Ой, как глянет козак Нечай за тихие воды, -
Идет войска сорок тысяч, шляхетской породы.
Ой, как глянет козак Нечай карими глазами, -
А уж панов, детей вражьих, как кур на базаре.
Ой, как кликнет козак Нечай хлопца молодого:
«Седлай, хлопец, седлай, малый, коня боевого!
Седлай себе буланого, а мне вороного.
Порубаем вражьих панов, всех до единого!»
Как явился козак Нечай перед воротами, -
Повалились паны-ляхи, как снопы, рядами.
Как прошелся козак Нечай от дома до дома, -
Сложил ляхов десять тысяч, с коней, как солому.
Размахнулся козак Нечай правою рукою, -
А из ляхов, а из панов кровь течет рекою.
Повернулся козак Нечай да повел плечами,
Ой, завяз во вражьих трупах верный конь Нечая.
Говорил тут козак Нечай тихими словами:
«Не касайся, конь козацкий, до земли ногами!»
Ой, как двинул коня Нечай шпорою стальною,
Стоит войска сорок тысяч за его спиною,
Спотыкнулся конь козацкий на шляху о камень,
Потянулся пан к Нечаю - да за чуб руками!
Ой, ударил козак Нечай о земь булавою:
«Приведется мне расстаться с детьми и женою».
«Где же твои, Нечаенько, вороные кони?»
«У гетмана, у польного, в дорогой попоне».
«Где же твои, Нечаенько, клады позарыты?»
«Под местечком Берестечком в поле позабыты».
«Где же твоя, Нечаенько, жена молодая?»
«Сидит себе в Берестечке, меня поджидает.
Ой, кто будет в Берестечке, кто поедет мимо,
Поклонитесь, козаченьки, жене моей милой.
Пускай она насбирает серебра да злата, -
Мое тело выкупает за любую плату».
Ой не взяли вражьи паны выкуп за Нечая,
Приказали Нечаеньку изрубить мечами!
«Ой, кто будет в Берестечке, кто поедет мимо,
Поклонитесь, козаченьки, матушке родимой.
Не выплачет, родимая, хоть и горько плачет,
Ой, над сыном, над Нечаем, черный ворон крячет».
Валяются на базаре козацкие шлыки,
Качается Нечаева голова на пике,
Не жалели паны-ляхи о красе да силе,
Рвали тело молодое, в мелкий мак рубили.
Перевод с украинского Вл. Россельса
Дума про Нечая
Г. Шторм
Не пень и не два терзали польские паны Украину. С 1569 года по самый тот день, когда соединилась она с Московским государством, грабили паны ее привольные земли и обращали украинских крестьян в своих «хлопов» - крепостных.
