Пион не выходит на связь - [42]

Лейтенант, словно извиняясь за свою резкость, произнес более мягко:

– Да ладно, сержант, не обижайся. Ты думаешь, я не понимаю? Я все понимаю, не маленький, что идет война, что необходима бдительность и тому подобное. Ты молодец, сержант, все правильно делаешь. Я бы на твоем месте поступил также, как и ты. А сейчас накорми моих солдат, если можешь, мы три дня ничего не ели.

– Хорошо, товарищ лейтенант, мы сейчас вас всех накормим, – произнес Тарасов и пошел отдавать соответствующее распоряжение.

Отойдя в сторону от группы, которую привел с собой танкист, он невольно подумал об этих людях. Офицер говорит, что они три дня не ели, но, судя по их внешнему виду, этого заметно не было. Помимо всего прочего, у танкиста был довольно чистый подворотничок гимнастерки, словно он пришил его сегодня утром.

«Что-то здесь не так, – невольно подумал он. – Может, это немцы, переодетые в нашу форму?»

Заметив Воронина, который сидел около телеги и чистил винтовку, Тарасов подозвал его к себе.

– Вот что, Воронин. Ты осторожненько понаблюдай-ка за танкистом и его группой. Что-то мне не нравятся они. Танкист рассказывал, что он в составе батальона принял бой, что его танк сожгли, но тогда почему он без комбинезона? Да у него и подворотничок у гимнастерки совсем чистый, словно он пришил его сегодня утром. Я не исключаю, что это, возможно, немцы, которые под видом наших солдат хотят перейти вместе с нами линию фронта. Если что, сразу же мне шепни. Понял?

– С чего вы взяли, товарищ сержант, что это немцы? А вдруг наши? Можем и обидеть их своим недоверием.

– Если это наши люди, то можно и извиниться. Ничего страшного в этом нет. А если немцы? Я об этих переодетых в русскую форму фашистах слышал от лейтенанта Липатова, нашего взводного. Он говорил мне, что у немцев есть специальный полк «Бранденбург-800» , в котором практически все – русские. Вот они и забрасывают их в тыл Красной Армии, чтобы те убивали наших солдат, совершали диверсии, а также сеяли панику в войсках.

– Но здесь же, не тыл Красной Армии, товарищ сержант?

– Все равно, посмотри. Это приказ, и никому ни слова. Понял?

– Так точно, – не вставая с земли, произнес он.

Увидев бойца, который занимался приготовлением пищи, Тарасов, отдал распоряжение покормить вновь прибывших бойцов и, сев под елью, стал наблюдать, как едят эти солдаты. По мере наблюдения, он все больше и больше склонялся к мысли, что новички не такие уж и голодные. Двое не доели пшенную кашу, оставив ее в котелках.

«А танкист утверждал, что они не ели целых три дня. Что-то не похоже на это. Бойцы-то у него сытые, – размышлял Тарасов. – Да и обмотки у них довольно чистые, словно только сегодня их выдали».

Лейтенант, будто почувствовав спиной на себе пристальный взгляд Тарасова, встал с земли и направился к нему.

– Ты что так внимательно меня рассматриваешь? – спросил он. – Если что-то не так, ты мне скажи. Я ведь могу и самостоятельно передвигаться к линии фронта без тебя и твоей группы.

Он стоял перед Тарасовым, явно ожидая от него ответа.

« У него раскрыта кобура с пистолетом, – оценивая ситуацию, подумал Александр. – Почему он ее раскрыл? Может, решил стрелять в меня прямо здесь?» Сделав небольшую паузу, Тарасов ответил:

– Да вот смотрю на вас, товарищ лейтенант, и завидую белой завистью. Вы такой молодой, а уже лейтенант, притом еще и танкист. Я до войны тоже хотел поступить в Казанское танковое училище, но у меня не получилось. Сами понимаете, женился, дети пошли, стало как-то не до этого. Скажите, товарищ лейтенант, а Казань – большой город? Я сам из Челябинска и никогда не был в Казани. У меня там отец воевал с белочехами и колчаковцами.

Танкист посмотрел на Александра и нахмурил брови. Его желтый кошачий глаз загорелся каким-то непонятным для Тарасова огнем. Он сглотнул слюну и, посмотрев на простоватое лицо сержанта, стал ему рассказывать о Казани. Он говорил так убедительно, что человеку, не бывавшему никогда в Казани, не поверить ему было просто невозможно. Неожиданно танкист замолчал, словно что-то вспоминая.

– А куда вы ходили гулять, товарищ лейтенант? Не сидели же вы все это время в казарме?

Он опять стал что-то говорить, но Тарасов его уже не слушал. В том, что танкист никогда не был в Казани и не учился в танковом училище, он уже не сомневался. Не замечая потери интереса со стороны сидевшего перед ним сержанта, он все врал и врал.

«Кто он? – думал Александр. – Враг или просто самозванец? Если он свой, то зачем ему натягивать на себя чужое одеяло? Посмотрим, что еще доложит вечером Воронин».

– Сержант! Ты что, не слушаешь меня? Если так, то я пошел, посмотрю, как разместились мои люди.

Танкист поднялся с земли и направился к своей группе солдат, которые после принятия пищи отдыхали в тени берез. Тарасов нашел глазами Воронина. Тот лежал на траве недалеко от отдыхающих бойцов, которых привел с собой этот танкист и, похоже, дремал. Александр поднялся на ноги и, закинув за плечо автомат, громко подал команду о начале движения. Красноармейцы быстро поднялись и, загасив костер, двинулись на восток.

***

Они шли уже несколько часов, не встречая ни немецких подразделений, ни их моторизованных патрулей, которые то и дело сновали по лесным дорогам, вылавливая и уничтожая разрозненные группы советских солдат.