Пион не выходит на связь - [37]

– Я русский. Мать у меня русская, а отец украинец. Сам я родом из Харькова.

– Скажи, как ты оказался в немецкой армии? Перебежал или по идее?

– Я за самостийную Украину, таких как я, много. У нас целый батальон составлен из таких людей.

– Значит, ты воюешь с нами по убеждению, считая, что гитлеровцы дадут вам независимость? Я правильно тебя понял? Значит, немцы тебе свободу, в обмен на убийство наших солдат. Так?

Солдат замолчал. Руки его мелко дрожали, однако он сумел справиться с волнением и с нескрываемым презрением посмотрел на окруживших его красноармейцев.

– Ты, из какого батальона? Из «Роланда», что ли? Мы недавно с ребятами отправили твоих дружков на тот свет, подарив им независимую Украину.

– Нет. Наш батальон называется «Нахтигаль»2. Слышали о таком?

– О таком пока, до тебя, не слышали. Выходит много вас предателей, если немцы, из таких как ты, формируют свои батальоны.

– Нас тысячи, всех не перебьете, – выкрикнул в ответ на его слова пленный. – Скоро мы вас всех перевешаем вместе с вашим Сталиным!

К Тарасову подошел один из его бойцов и, приложив к пилотке ладонь, доложил, что в лесу обнаружены трупы наших солдат. Услышав это, предатель побледнел от страха.

– В овраг его, – коротко бросил Александр. – Похороните наших бойцов и догоняйте группу.

Он встал с пенька и, поправив гимнастерку, направился в сторону, где его ждали солдаты отряда.

***

Проценко шел на встречу с Зоей. Сегодня к ней в гости должен был прийти ее любовник майор Эстеркин, и он должен был предстать перед ним, как ее родственник. Несмотря на полученный из Берлина запрет на его вербовку, он решил действовать вопреки этому запрету, считая, что у него хватит оснований прижать майора к стенке и получить от него согласие на сотрудничество с германской разведкой. Этот человек владел большими разведывательными способностями. Через его руки проходили десятки документов на получение продовольствия для частей, которые не только квартировались в Казани, формировались в городе, но и по транзитным частям, которые следовали через город.

Майор, влюбившись в Зою, не умел держать язык за зубами и часто, приняв на грудь немного водочки, рассказывал ей о сложностях своей работы, в частности, о вновь прибывших и убывших на фронт воинских частях. Когда она впервые рассказала Ивану о своих отношениях с этим майором и то, что он смог достать ей справку об освобождении от земляных работ, он просто не поверил ей, считая, что майор – подставное лицо контрразведки и что с ней ведется тонкая оперативная игра. Однако, исходя из доклада Лабутина, чьи люди несли круглосуточное наблюдение за ним, он понял, что ошибся, и что майор действительно является интендантом и никакого отношения к НКВД не имеет. И вот сегодня он должен будет сделать попытку завербовать его у Зои. Он оглянулся и, заметив идущего за ним по другой стороне Лабутина, немного успокоился. Этот человек должен будет решить судьбу майора, если последний откажется от сотрудничества.

Прежде чем войти в дом, в котором проживала Зоя, он сделал небольшой крюк и, убедившись в отсутствии слежки, вошел в подъезд. Поднявшись на второй этаж, он остановился. Справа от ее двери на гвозде висело пустое оцинкованное ведро. Это был условный знак, что она дома и явка чиста. Иван достал из кармана пиджака пистолет и, передернув затвор, сунул его за пояс брюк. Он трижды постучал в дверь. Выдержав небольшую паузу, он снова дважды стукнул кулаком в дверь. За ней послышались легкие женские шаги.

Проценко отстранил Зою от двери и молча, вошел в квартиру. Остановившись в прихожей, он громко поздоровался с хозяйкой. Отодвинув в сторону занавес, висевший над дверью, он проследовал в комнату. В зале за столом сидел мужчина среднего возраста, в гимнастерке, который внимательно разглядывал его. Рядом с ним на спинке стула висела портупея с кобурой.

– Иван! Ты что замер на месте? Проходи, не стой у порога, – защебетала Зоя. – Борис, познакомься, это мой брат Иван. Помнишь, я о нем тебе рассказывала. Вот решила познакомить тебя с ним.

– Иван, – произнес Проценко и протянул руку Борис Львовичу. – Мне сестра много о вас рассказывала. Рад нашему знакомству.

Эстеркин представился и пожал ему руку. Рука Бориса Львовича оказалась мягкой и влажной, а рукопожатие было настолько вялым, что Проценко стало почему-то противно от этого рукопожатия. Он посмотрел на Зою и, улыбаясь ей, направился на кухню, чтобы вымыть руки.

– Иван, садись за стол. Пить, есть будешь? – по-хозяйски поинтересовался у него Эстеркин. Не дожидаясь ответа, он налил ему половину стакана водки.

Проценко вернулся в зал и сел за стол. Он пристально посмотрел на майора, а затем, улыбнувшись ему, тихо спросил:

– За что выпьем, майор? Предлагаю выпить за мою сестру. Скажи, Борис, правда, она – красивая женщина?

– Я от нее без ума, – ответил Эстеркин, рассмеявшись. – Она не только красивая, она просто чудо, а не женщина.

Они выпили водку и стали закусывать салом. Проценко взял в руки картофелину и, подкинув ее, положил к себе на тарелку.

– А вы, Иван, с Зоей не похожи, – произнес Эстеркин. – Если бы я вас увидел на улице, то никогда не подумал, что вы – родственники.