Пилюля - [45]

Сложно выступать после такого драйва.

– Песня для тебя – моя команда. – объявляю себя, настроив гитару. Пою "Трус не играет в хоккей". Хлопают нормально так.

На эстраду выходит местный оркестр. Довольный Сталин машет мне, мол иди сюда, милок.

Язык за зубами держи, дурында, – шепчет мне внутренний голос.

Знакомлюсь с Кожедубом. Генерал машет на трижды Героя Советского Союза, и спрашивает у меня:

– Ты рассуди нас как посторонний…

– Посторонний – хмыкает Кожедуб.

Мужики то уже тёплые.

– Ну, так вот, – продолжает Сталин, – рассуди. Допустим. Против нас много хороших самолётов, в том числе и новейшие. Мы можем выставить столько же хороших и даже больше. Выставлять ли против врага наши новейшие самолёты сразу или подождать пока количество их асов поубавится?

Это он, что меня про Корейскую войну спрашивает? Промолчать или сказать… Эх, была- не была…

- Василий Иосифович, – начинаю я, – Вы же помните сорок первый...

Тут же осекаюсь.

Хотел сказать – будь у немцев тогда осенью в резерве десяток свежих танковых корпусов с парой тысяч танков и десятка полтора свежих авиаэскадр тоже с парой тысяч самолётов. И брось они всё это под Москву… То как бы маятник качнулся – неизвестно. Потеряли бы мы Москву – за Гитлера вписались бы турки и японцы. И тогда в сорок втором мы бы потеряли Кавказ с бакинской нефтью и Дальний Восток с ленд-лизовскими маршрутами… Успел закрыть рот. Это же столовая НКВД.

– То есть, сорок пятый, – поправляюсь я, – турне московского "Динамо" в Англию. Наши очень хорошо сыграли. А, вот представьте, противники в каждой игре сбивают нашего аса… то есть выбивают наших лучших игроков. Мы их меняем на запасных. Игра ухудшается. Они выбивают последних асов и бьют запасных. Мы присылаем на срочную замену несыгранных новичков… и проигрываем все матчи. А если бы мы послали в Англию все свои команды. Если бы наши середнячки выбили у них всех звёзд прежде чем в игру вступят наши звёзды…

– Получается, – размахивая вилкой с насаженным пельмешкой, начинает набравшийся Кожедуб, – мы не полками, а авиакорпусами – всей огромной кодлой долбим волнами по их стороне середняками, а наши асы на реактивных сбивают у нас всех их разведчиков или добивают их потрёпанные бомбардировочные эскадры на нашей стороне… Их асам – капут, а мы получаем новую технику и жжём их авианосцы…

Тут, Изотов, изображавший мумию, простонал:

– Товарищ полковник, Вас же предупреждали…

Сталин, покосился на старлея, и сказал Кожедубу:

– Ваня, тебе хорош… – И, кивнув, мне:

– А с тобой мы ещё поговорим.

Вот, пью чай у Сталина. Василий переоделся в домашнее и на вид уже совсем не строгий. Он ведь молодой ещё – и тридцати нет. Жена вон какая красивая, крепкая – Капитолина Васильева. Она – спортсменка-чемпионка. Любит этого дурня, что пьёт, бьёт и гуляет.

– Так что ты там про авиакорпуса говорил? – прихлёбывая чай из чашки спрашивает Василий Иосифович.

– Это не я говорил. Это, товарищ полковник… – замечаю я, и после паузы продолжаю:

– Когда два равных пацана дерутся, то важно кому первому помощь придёт. Может это и не по правилам. Но, если нужному парню дать уроки бокса и самбо. И, на всякий случай, добавить ТТ в карман – он точно не проиграет…

– Ты мне хватит тут сказки рассказывать, – прорезается командный голос, – мне завтра на совещании предложения по этому вопросу делать… Конкретно давай.

Чешу репу.

Вот, блин попал так попал. Скажешь чё не то и привет…

Молчу. Сталин взрывается:

– Ты, что газет не читаешь? Там на границе северные с южными мутузят друг друга по-чёрному. Это ещё приказа не было. А он скоро будет. Американский президент видишь захотел Корею объёдинить. На своих правилах. Коммунистов-смутьянов в тюрьму, а сам там базы военные построит. Ни нам, ни китайским товарищам это не нужно. Скоро Ким Ир Сен приедет, а мы пальцем в жопе ковыряем. Я вот тебя второй раз спрашиваю… Конкретно давай.

Генерал нервно наливал коньяк себе в рюмку, а я вспоминал…

– Сейчас. Минутку. – говорю, закрыв глаза.

Из своей юности я помнил, что каждый понедельник перед началом занятий была политинформация. Докладчик читал или коротко пересказывал газетные новости за неделю. Почти в каждом докладе осенью 1950 года было про Корейскую войну. Я и сам перед Новым 1951 Годом такой доклад делал. Поэтому кое-что помнил с тех времён, а под старость в больницах и прочитал многое про ту войну. Помнил, что северокорейцы собирались объединить страну одним могучим ударом. Мол, трудящиеся юга поддержат. Хрена поддержали. Сначала то северные попёрли, а потом выдохлись. Тут американцы и вдарили…

Сталин прервал молчание:

– Я тут во сне недавно одну хрень видел. Сижу я типа в штабе, а заходит паренёк с виду прибалт, и даёт мне письмо. Я читаю, улыбаюсь, жму ему руку. Видать важные для меня новости… Капе утром рассказал. Она говорит – это знак. Не проспи важную информацию. И вот как ты на банкете заговорил… Тут меня и прошибло. Вот эта информация. Давай выкладывай. Не тяни кота за яйца…

– А я товарищ Сталин тоже стал сны видеть, – говорю я, определившись со сценарием. Глотнув заморского эрл грея, продолжаю:

– Снится мне типа фильм про войну, но без звука. Какие-то узкоглазые сражаются с другими узкоглазыми. У одних красное знамя со звездой, у других белое с кругом в серёдке, но не японское. И вот краснознамённики долбят белых в хвост и в гриву, а вместе с ними солдат с полосатым флагом. Белым деваться некуда позади море. И тут вдруг налетает полчище полосатых самолётов, приплывает стая огроменных кораблей. Авиация и артиллерия полосатых месит красных в фарш и высаживает в тылу десант. Теперь белые наступают. К красным приходит помощь от других узкоглазых. И война останавливается.