Пикассо в придачу - [43]

– Абсолютно верно. Или это я, или это не я.

Некоторое время мы молча жевали, обмениваясь замечаниями типа «очень вкусно» и «самый лучший пикник в моей жизни».

Джеймс взял из корзины кусок домашнего пирога и спросил:

– Попробуй угадать, какая у него начинка – яблочная или вишневая?

Я быстро схватила этот кусок, набила рот пирогом и только тогда отдала остатки Джеймсу.

– Что ж, могу с уверенностью утверждать, что это яблочный пирог. И еще туда добавили ревень.

– Знаешь, Кэрон, если бы я не знал, что ты совсем недавно нашла работу и что ты снимаешь дом с подругами, я бы решил, что ты пошла в гастрономический магазин на Хай-стрит и заказала у них самый дорогой набор для пикника. Не думаю, чтобы у тебя было время зайти в «Фортнум».

– Ты прав, я там не была. Но я звонила им сообщить, что у меня поменялся адрес, потому что они должны знать, куда доставлять мне закуски. Я заказываю у них завтраки и обеды каждый день, кроме тех случаев, когда устраиваю в спальне вечеринки для моих тридцати друзей.

Насытившись фальшивыми сардинками, мы опять прислонились к дереву и сидели так, попивая шампанское. Потом Джеймс сказал:

– Кэрон, помни, что мы друзья. Хочешь поговорить о том, что случилось, когда ты вывихнула лодыжку?

Я протянула бокал, чтобы он налил туда еще.

– Это твоя идея, так что начинай первым. Может, побеседуем о том, как ты жил до того, как переехал в свой дом? Это ведь продолжалось целых четыре года. Бедный Джеймс, наверное, она разбила твое сердце.

– Да нет, с моим сердцем все в порядке. Правда, мы наговорили друг другу много неприятных вещей. А как насчет твоей лошади? То есть лодыжки? На сердце не повлияло?

– Да нет, у меня в этом смысле тоже все хорошо. Однако в моем случае не так много было сказано, зато немало сделано. И никто не хотел объяснять, что произошло. Лошади вообще не умеют разговаривать. Моя лошадь не хотела рассказывать о том, что случилось до нашего знакомства.

– Что ж, Кэрон, я рад, что мы оба облегчили душу и поговорили начистоту.

Это было так комично, что мы чуть не умерли со смеху. Тем не менее больше никто не поднимал тему взаимоотношений полов.

– Знаешь, Джеймс, меня немного беспокоит то, что ты, кажется, переоцениваешь глубину моих познаний в психологии. Поведение людей похоже на переменчивую английскую погоду, хотя, конечно, солнце выглядывает чаще, чем льет противный дождь.

Он засмеялся:

– Ты потрясающий человек, Кэрон. Знаешь, для меня важно лишь то, что я чувствую к тебе доверие и что мне легко общаться с тобой. Я уверен, так и будет в дальнейшем, даже если тебе захочется изобразить ливень или сильный град. Надеюсь, у тебя нет привычки устраивать грозовые смерчи?

– Мое любимое средство воздействия – молния. Хотя поджечь сарай я, скорее всего, не смогу. А какая погода характерна для твоей жизни?

– Миссис Стоун, должно быть, скажет, что моя жизнь походит на рассвет. Ну, никак не на закат, потому что она относится ко мне как к тринадцатилетнему недорослю. Мой характер назовут твердым как лед. А для кого-то я так же утомителен, как дождь.

– Джеймс! Не говори так, это неправда! Ты отзывчивый, добрый и великодушный человек. У тебя прекрасное чувство юмора. Я бы сравнила твой характер с теплым летним днем. И без всяких там областей низкого и высокого давления, которые ползут с запада!

Мой друг засмеялся:

– Я был бы счастлив, если бы Гольфстрим добавил мне немного тепла. Мне приятно, что ты так думаешь. И я всей душой надеюсь, что тот человек, о котором ты говоришь, – это действительно я.

– Нет никакого сомнения, что это так и есть. Но мне кажется, что нам давно пора перейти к обсуждению какой-то новой темы. А то мы слишком много внимания уделяем лошадям и кубикам льда. Может, поговорим о работе?

– Разве тебя не бесит, когда мужчины начинают болтать о работе?

– Наоборот, обожаю. Если человек находит эти разговоры скучными, значит, ему пора искать другое место. Глупо столько времени заниматься тем, что даже не хочешь обсуждать. Бухгалтерский учет не назовешь особенно увлекательным занятием. Но бывают и забавные моменты.

– Полностью с тобой согласен, Кэрон. Хочешь еще шампанского?

Я подставила бокал, и Джеймс вылил в него остатки. Оно было таким вкусным, что я с удовольствием помогла бы ему выжать из нее еще немного.

– Есть одна деликатная тема, которую мы должны обсудить. Пожалуйста, не обижайся. Мне кажется, нам не следует слишком явно демонстрировать нашим коллегам, что мы друзья. Я не собираюсь играть в офисе роль коврика у двери, и еще меньше мне нравится думать, что кто-то может сказать, что я поднялась по карьерной лестнице благодаря… эээ… прыжкам на матрасе.

Джеймс засмеялся, а потом серьезно сказал:

– Сомневаюсь, что кто-то скажет так о тебе, Кэрон. Лежа на матрасе, слишком высоко не подпрыгнешь. А у твоего коня был матрас?

– Наверняка такой же, как у кубика льда. Ну что, согласен, Джеймс? Не будем задавать личных вопросов, пока не узнаем друг друга лучше?

– Я не возражаю, чтобы ты задавала мне вопросы, Кэрон. Просто я не всегда могу на них ответить.

– А если я буду честно отвечать на твои вопросы, то перестану тебе нравиться.