Пик Ленина - [30]
Верховья правых притоков Акбуры выводят к нескольким перевалам Алайского хребта: крайние из них — Джиптык и Кавук (Каван) — отстоят друг от друга почти на 50 км. Перевал Киндык, к которому мы идем, лежит почти посередине. Перевалив через него, мы попадаем на те участки Алайской долины, которые лежат ближе всего к цели нашего путешествия — леднику Ленина.
22 июля мы сворачиваем в ущелье Киндык, примыкающее к долине Акбуры под прямым углом. Крутая тропа ведет нас сперва по левым склонам долины среди живописного арчевого леса, а затем наш караван выходит на горные луга.
По пути встречаем киргизов. Они едут вдвоем на крупном яке (кутасе), который при виде нас бросается в сторону, издавая звуки, похожие на хрюканье свиньи. С интересом рассматриваем это своеобразное животное памирских долин. Его массивное тело, покрытое косматой черной шерстью, крепко стоит на коротких ногах; ростом кутас не больше нашей небольшой коровы. Широко расставленные длинные рога и высоко поднятая голова делают его похожим на буйвола; кутаса от его сородичей отличает длинный, до самой земли, черный хвост.
Исмаил узнает от киргизов, что завтра от летовки, расположенной в верховьях ущелья Киндык, в Алайскую долину отправляется киргиз с кутасом, который может поднять на перевал часть нашего груза. Помощь эта приходит как нельзя кстати — ишаки каравана за долгую дорогу изрядно утомились.
Мы ночуем возле летовки на лугу, где растет много эдельвейсов и дикого лука. Высота нашей поляны немного менее 4000 м. В направлении перевала лежат короткие снежные поля; древние морены указывают на то, что когда-то в верховьях долины были более мощные ледники. Неясно выраженное седло перевала Киндык расположено возле черной скалистой гряды, спускающейся на сотню метров в сторону нашей долины. У самого перевала крутой снежный склон переходит в осыпь, завтра ишакам предстоит нелегкая работа. Вокруг нас высятся остроконечные, покрытые снегом пики Алайского хребта.
К вечеру становится холодно, и мы забираемся в палатки. Сапоровский связывается с Ошем. Сегодня наши летчики за два часа переправили отряд пика Коммунизма вместе со всеми грузами из Сары-Таша к Дарауткургану, где среди долины с воздуха они высмотрели посадочную площадку. А два дня назад Липкин отыскал в Алайской долине караван нашего старого знакомого Мамаджан-оки, вербовавшего там для нашей экспедиции вьючных животных. Ему сброшен вымпел с указанием местонахождения нашего отряда.
Наступает трудный день похода через перевал. Утром холодно, палатка и трава покрылись инеем, а у берегов ручья за ночь намерзли тонкие прозрачные, как стекло, льдинки. Навьючивание ишаков и кутаса заканчивается поздно. Мы выходим к перевалу. Едва заметная тропа теряется на морене.
После крутого подъема мы выходим на снег. Ишаки скользят и падают, и нам приходится протаптывать для них тропу и поддерживать вьюки с двух сторон. Кутас же, на которого нагружена большая часть грузов нашего отряда (не менее восьмидесяти килограммов), ровно идет вперед. Перед самым перевалом развьючиваем ишаков и, взвалив их груз на свои плечи, выходим на скалы.
Рядом с нами, тяжело сопя, движется кутас. Тонкое чутье помогает ему верно отыскивать путь среди нагромождения камней и выступов скал. Но вдруг у самого перевала непрочно лежащая плита уходит у него из-под ног. Кутас на миг теряет равновесие и рушится вниз, увлекаемый тяжелым вьюком. Дважды, набирая с каждой секундой скорость, он переворачивается, но потом с необычайным проворством широко растопыривает ноги, распластывается и задерживается на склоне. Его хозяин поправляет сбившийся на сторону груз, и животное благополучно выбирается наверх.
С седловины перевала Киндык (4550 м) мы прежде всего смотрим на юг, в сторону Заалайского хребта. Прямо перед нами лежит пик Ленина, видны предвершинные снежные поля, и мы можем показать нашим новым товарищам пути восхождения. Мартынов и Трапезников по достоинству оценивают величественную панораму. По их мнению, подъем к вершине пика Ленина технически не труден.
У подножия крутой осыпи по ту сторону перевала мы видим всадника. Он машет нам рукой — это Мамаджан. Начинаем спуск в долину Кашкасу.
…Переправу через р. Кызылсу мы начинаем только к вечеру следующего дня. Много времени отнимают поиски брода, он уже недоступен для ишаков, и дальше, к подножию пика Ленина, нас сопровождают лошади. Перед переправой караванщики подтягивают подпруги и крепче увязывают вьюки. Мы вынимаем ноги из стремян: если вода собьет лошадь, то мы не запутаемся в них и попытаемся выплыть к берегу. Лошади осторожно вступают в воду и движутся наискось вниз, к противоположному берегу реки. Вода бурлит у стремян, поднимается еще выше, мчится мимо. Чтобы не закружилась голова, стараемся смотреть вперед на берег.
25 июля мы начинаем переход через Алайскую долину в направлении пика Ленина. Утренний воздух необычайно чист и скрадывает расстояние; создается впечатление, будто предгорья Заалайского хребта лежат совсем рядом. Но мы идем часами, а вокруг нас по-прежнему расстилается гладь Алайской долины. Мы проходим самую засушливую ее часть — полупустынную степь с редкими кустиками чия, полыни и ковыля. Медленно приближаются холмы в ущелье Ачикташ, они вырастают в валы мощных древних морен. Растительность становится богаче, и к концу дня мы вступаем в луга предгорий. В четырех километрах от ледника Ленина на зеленой поляне, защищенной с трех сторон невысокими холмами, стоят палатки. Это наш лагерь. Сюда уже прибыли из Бордобо С. М. Герасимов, П. Т. Альгамбров, радист Н. А. Ольшанский, А. И. Поляков и С. Я. Ганецкий, В. Л. Семеновский. Руководитель восхождения на пик Ленина П. Л. Бархаш. С ними пришел караван, доставивший сюда часть грузов нашего отряда.
Книга Евгения Андриановича Белецкого посвящена истории открытия высочайшей горной вершины Советского Союза — пика Сталина (затем пика Коммунизма) и описанию двух восхождений, совершенных советскими альпинистами на эту вершину. Е. А. Белецкий, заслуженный мастер спорта по альпинизму, был участником и одним из руководителей второго восхождения на пик Сталина, совершенного в 1937 г., в ознаменование двадцатилетия Великой Октябрьской социалистической революции. Автор излагает историю открытия горной вершины в тесной связи с ходом изучения Западного Памира.
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».