Пиджин-инглиш - [11]

Я:

— А почему твои туфли дома так не скрипят?

Мама:

— Они скрипят только на натертом до блеска полу.

Просто чокнуться. Наверное, правда. Вот когда у меня будут новые ботинки, проверю. В школьных коридорах полы натертые. Вот фаззи-ваззи там наведу!

В следующий раз мы пойдем в гости к тете Соне. Она живет в Тоттенхеме, надо ехать на метро. Коннор Грин говорит, что у полицейских в подземке автоматы и, если резко сорваться с места, точно пристрелят. Придется мне сдержаться и не бегать, пока не выйду на поверхность.

Джордан не ходит в школу Его исключили за то, что пнул учителя. Исключили — значит вышвырнули. Я сперва поверить не мог, пока его мама не подтвердила. Она считает, это круто. Мама Джордана курит черные сигареты. Они пахнут лакрицей. У Джордана кожа светлее, чем у меня, ведь его мама — «обруни»[7]. Точно говорю, здесь все перепуталось!

Джордан:

— Мама пристраивает меня в другую школу, только меня нигде не хотят. А мне плевать, школа — такое говно.

Я:

— А чего тогда делать будешь?

Джордан:

— В «Экс-Бокс» резаться[8]. Смотреть дивидишник.

Я:

— А мама просит тебя что-нибудь делать по хозяйству?

Джордан:

— Еще чего! А твоя?

Я:

— Ну… иногда.

Джордан:

— Как гомика, что ли?

Я:

— Нет. Я выполняю чисто мужскую работу. Запереть дверь, прогнать грабителей, все такое.

Джордан:

— Пусть гомики по хозяйству шуршат.

Мы отдали честь мусоропроводу (это такая толстая труба, куда кидают помои, вся из металла, воняет дерьмом и спускается прямо в ад). Мы отдаем честь мусоропроводу всякий раз, когда проходим мимо, это у нас такая традиция, на счастье. Сунешь голову в дырку и кричишь.

Я и Джордан:

— Херь!

А тебе в ответ — классное эхо. Только не надо запихивать голову слишком далеко, а то засосет. Джордан прыгнул на меня со спины, хотел затолкать поглубже в трубу, но я извернулся, и у него не вышло. Потом я придержал лифт, а Джордан обхаркал все кнопки. Когда мы выходили из кабинки, как раз вошла Куряга Лил. Мы потусили у лифта, пока двери закроются и Куряга Лил, ни о чем не подозревая, нажмет оплеванную кнопку.

Куряга Лил:

— Мать-твою-блядь!

Во дает! Так прикольно. И немножко страшно. Ведь Куряга Лил убила своего мужа, запекла в пироге и съела. Все тут так думают. Поэтому у нее глаза такие психанутые и вечно слезятся: она ела человечину!

Джордан:

— Мать-твою-блядь, блядь-твою-мать! Кочерыга штопаная!

Я:

— Выблядок!

Выблядок — это тот, у кого нет папы. У Куряги Лил, кстати, папа помер лет сто назад. Значит, у нее его нет. А херь — то же самое, что фигня.

На урок рисования Таня Старридж не пришла, и на ее место плюхнулась Поппи. Целый урок просидела рядом со мной. Мне даже жарко стало. Смотрел, чем занята Поппи, и никак не мог сосредоточиться. А она красила ногти. Красками, которые нам выдали для рисования. Я глаз с нее не сводил. Ничего с собой не мог поделать.

Один ноготь она покрасила розовым, другой зеленым, а третий — опять розовым, чтобы получилась гамма. Кучу времени заняло. Поппи очень старалась. Я все смотрел и смотрел, и на душе сделалось так спокойно, что я чуть не заснул. Мой желтый цвет — это волосы Поппи. Миссис Фрейзер говорит, что источником вдохновения может быть что угодно, будь то внешний мир или ты сам. Источник моего вдохновения — волосы Поппи Морган. Только ей я про это не сказал, чтобы ничего не испортить.

Теория красок учит, как использовать разные цвета для создания разного настроения или чтобы истории рассказывать. Цвета показывают всем, что ты чувствуешь. И не нужно рисовать что-то конкретное, главное — цвет. А так рисунок вообще может быть непонятным. Мои чувства — это зеленый, желтый и красный. Желтый — это солнце и волосы Поппи Морган. Зеленый — это когда Агнес ползала по травке в детском парке, увидела кузнечика и захотела поймать. Было очень прикольно. Видели бы вы ее изумленное личико, когда кузнечик прыгнул. Кузнечик приземлился, и она опять попыталась его схватить. А потом еще и еще. Настойчивая какая. В конце концов я поймал ей кузнечика. Агнес поначалу как вцепится ему в лапку, чуть не оторвала, но я показал ей, что нужно держать осторожно. Пальчики у нее крошечные и вместе с тем пухлые. Я их обожаю больше всего. Только у младенчиков тела маленькие и одновременно пухлые.

Красный цвет — это кровь мертвого пацана. У меня красный вышел очень светлым, и я добавил чуток черной краски. И все равно того, что я видел у себя в голове, не вышло. Жалко.

Миссис Фрейзер:

— Будешь так усердствовать, дыру в бумаге протрешь!

В конце концов я плюнул. Перед глазами у меня все плыло, и Поппи на меня косилась как на придурочного.

Здесь повсюду предупреждения. Понятно, что их цель — помочь, но некоторые уж очень смешные. Вокруг нашей школы высокая ограда, а поверху из нее торчат острые пики. На ограде написано:

Правда, смешно? А в школе куча объявлений про мобильные телефоны:

Коннор Грин:

— Это потому, что все преподы — роботы, у них от сигнала с мобильников микросхемы клинит.

Натан Бойд:

— Тебе тоже нужно табличку повесить. «Не говорите с этим парнем. Риск лапши на уши».

Коннор Грин:

— Отвали!

У реки мы обнаружили еще одну психанутую надпись:

Нам эта объява дико понравилась. Сейчас она у нас на первом месте.