Piccola Сицилия - [99]

* * *

Мужчины в кафе следили за новостями почти с таким же азартом, как за футбольным матчем. Поначалу они, казалось, были не уверены, за какую команду им болеть. Но после того как войска коалиции стали брать – нет, освобождать – один город за другим, Сиракуза, Агридженто, Марсала, они ликовали так, будто их команда забила гол. Абсурд, но ни один итальянец не болел за итальянских солдат. Просто все они знали, что среди них имеются агенты военной полиции. И кондитер, который еще зимой продавал свои профитроли с названием Dolce del Duce[69], теперь выставлял в витрине коричневые, как сигары, Cannoli Churchil[70]. Лишь в некоторых кафе можно было увидеть внутри – и никогда снаружи, – как мужчины играют в нарды при свете электрической лампочки и мрачно молчат, когда радио Туниса прославляет успехи коалиции. Когда американские танки 22 июля вошли в Палермо, всем стало ясно, что это лишь вопрос времени – когда Сицилия окончательно падет. Над головами у них взлетали тяжело нагруженные бомбардировщики, направлявшиеся уже не на Сицилию, а дальше, в Рим.

* * *

Мориц сидел с Альбертом на солнечной террасе кафе Vert. Никогда бы он не подумал, что может так легко скрыться здесь из виду. Он начал понимать, что люди в Piccola Сицилии, где каждый откуда-нибудь прибыл, меньше смотрели на то, кто ты такой, а больше на то, с кем ты. Мори́с был amico del dottore, другом доктора, большего и не требовалось, чтобы с тобой уважительно здоровались, после чего оставляли в покое и каждый занимался своими делами. В южной части страны, сказал Альберт, такое было бы невозможно, там люди живут как сто лет назад, но портовые города как большое рагу. Все овощи с рынка бросают в кастрюлю и перемешивают. Какая разница луку, кто плавает рядом с ним – тыква или картофель?

Альберт развернул газету, а Мориц беспокойно смотрел на проезжающие мимо машины, у мужчин за рулем была своя цель. Они искали работу, праздновали свадьбы, обзаводились детьми. Давно уже наступило лето, но Мориц все еще жил в своей личной зиме.

– Вы говорили с рыбаком? – тихо спросил он.

Альберт кивнул:

– Считает, что слишком опасно.

– Но когда Сицилию возьмут, коалиция продвинется на материк. Я должен опередить их в Неаполе.

Таков был его план: найти большую лодку, которая доставит его в Неаполь. За линию фронта.

– Терпение, – сказал Альберт.

Но Мориц понимал, что окно для него стремительно сужается. Коалиция продвигалась вперед на удивление быстро. Би-би-си сообщало, что британцы и американцы наступают на Мессину с двух сторон. Немцы и итальянцы окопались в последнем бастионе у пролива к материку. В чем был секрет успеха коалиции? Почему так много итальянцев сдавалось без боя? Почему немцы незадолго перед высадкой коалиции переместили несколько воинских частей на другое побережье?

Лишь годы спустя станут известны причины. Команда британской секретной службы под руководством еврейского офицера Ивена Монтегю обвела Гитлера вокруг пальца искусным приемом: британская подводная лодка за несколько месяцев до высадки подбросила на испанский берег труп якобы потерпевшего крушение английского курьера с папкой фальшивых документов. По ним можно было определить личность погибшего – полностью выдуманную, вплоть до мелочей. Майор Уильям Мартин, офицер Marine Corps, имел при себе билет в лондонский театр с оторванным корешком, квитанцию на дорогое обручальное кольцо, извещение из банка, что он перерасходовал свой счет, и письмо отца, который не соглашался с его выбором невесты. И еще секретное письмо к генералу сэру Александру, британскому военачальнику в Северной Африке, из которого следовало, что высадка войск будет произведена не на Сицилии, а на Сардинии, Корсике и Пелопоннесе.

Письмо из Испании попало в Берлин и в конце концов дошло до Берхтесгадена, где его лично сам Гитлер признал настоящим. Он отдал приказ о переброске войск, танков и флота с сицилийского южного берега в Грецию, на Сардинию и Корсику. Сицилия была подготовлена, чтобы штурмовать ее. Мертвый майор Мартин, похороненный в Испании, был на самом деле бездомный пьяница из Уэльса по имени Глиндур Михаэль, умерший от того, что выхлебал бутылочку крысиного яда.

Американцы положились не на хорошие истории, а на хорошие отношения: ЦРУ заключило тайное соглашение с Лаки Лучано, арестованным нью-йоркским боссом мафии, который в благодарность за некоторые привилегии уговорил своих сицилийских друзей перейти на сторону американцев. И когда в сицилийские деревни въезжали американские танки, навстречу им выходили итальянские солдаты – с белыми флагами. Не прозвучало ни единого выстрела. Фашистских бургомистров одного за другим американцы заменяли людьми, которых им «рекомендовала» Коза Ностра. Политзаключенные-антифашисты, так они именовались. На самом деле они сидели в тюрьме за разбой и убийства. То был договор с сатаной, который еще долго оставлял грязные следы. Но были и красивые истории – как, например, история американского пилота Тони Скафиди, который сбрасывал свои бомбы в море, а не на Мессину, откуда была родом его семья.

Немецкая радиостанция, вещавшая на арабском языке, ругала трусливых итальянцев, лишенных боевого духа, воли к победе и фанатизма. Итальянцы встречали войска коалиции не орудиями, а вафельными трубочками. Мориц слышал подобные упреки в адрес итальянцев еще во время службы в пустыне, он и тогда задумывался, не от нехватки ли как раз фанатизма они были такими симпатичными ребятами. Куда бы ни приходили немецкие блицкригеры, их боялись, тогда как итальянцев любили.