Пхеньянские амазонки - [53]

— Будьте осторожны. Вас очень сильно ударило.

— Обок! Где она? — спросил Малко.

— Она исчезла. Мы ее разыскиваем.

— А охранник?

— Какой охранник?

Он понял, что человека, который хотел его спасти, буквально разорвало на куски во время взрыва... С помощью генерала Малко встал с носилок. Кругом сновали полицейские и пожарные, деревянные барьеры преграждали доступ зевакам. Он вышел на улицу и увидел, что площадь была практически пуста.

— В какой-то момент началась страшная паника, — объяснил генерал Ким. — Увидев взрыв, люди бросились бежать. Были раненые и даже убитые, задавленные... Но, если бы не вы, могла бы быть мясорубка. Обок Хю Кан удалось сбежать со своим сообщником, но все выезды из Сеула контролируются, и особенно дороги, ведущие на Север.

— Она останется в Сеуле, — сказал Малко. — Она очень умна. У нее, несомненно, есть какое-то укрытие, где она сможет переждать, пока все уляжется.

— Возможно, — согласился генерал, — но мы все-таки должны все предусмотреть, а? Мистер Коттер очень беспокоится.

— Успокойте Коттера, — ответил Малко, — я хочу поехать в «Силлу» отдохнуть. Завтра пойду сделать рентген.

Неуверенным шагом он направился к машине генерала Кима и рухнул на заднее сиденье. У него было такое чувство, словно он не спал много месяцев. Машина отъехала, он закрыл глаза и как провалился куда-то.

* * *

Обок Хю Кан бежала, оборачиваясь время от времени, с искаженным от злости лицом. Малко стрелял, стрелял, слышал, как разряжалась обойма, но пули, казалось, пролетали сквозь кореянку, словно она была зомби. Они оказались у какого-то переезда. Шлагбаумы опустились. Обок грациозно перескочила через них. Малко остался стоять, скованный какой-то невидимой силой, в то время как звонок, возвещающий о приближении поезда, резал ему уши.

Он открыл глаза и несколько секунд осознавал, что находится в «Силле» и что звонит телефон.

— Алло?

— Мистер Линге?

Это был радостный голос генерала Кима. Он засмеялся своим обычным смехом.

— Я боялся, что вы умерли, а...

Все тот же корейский юмор.

Малко посмотрел на часы: десять минут седьмого. Вечер... Он проспал около восемнадцати часов. Проведя рукой по лицу, Малко почувствовал корки запекшейся крови и порезы. Попытавшись встать, он вскрикнул. У него болели все мускулы, а в голове, в том месте, где он ударился о дверцу, была дергающая боль. Он попытался глубоко вздохнуть — ему показалось, что он извергал огонь. Приступ кашля продолжался больше минуты. Генерал Ким на другом конце провода забеспокоился.

— Я пришлю вам скорую помощь для осмотра, а?..

— Завтра, — ответил Малко, ненавидевший больницы. — У вас есть новости?

— Да. На одной стоянке нашли брошенную «хонду». Очень далеко, в южной части города.

— И все? — спросил Малко разочарованно.

— Не совсем. Мне бы хотелось поговорить с вами с глазу на глаз. Я могу приехать?

— Только приму душ.

Повесив трубку, он встал. Голова у него кружилась, вообще он чувствовал себя словно ему лет сто.

* * *

Генерал Ким потягивал трубку, принимая свой третий «Джонни Уокер» в маленьком баре на четырнадцатом этаже отеля. Простояв минут двадцать под теплой водой, Малко почувствовал себя немного лучше. Генерал протянул ему пачку газет на английском и корейском языках. Во всех газетах на первой странице сообщалось о покушении на площади Йоидо. Концерн «Самсунг» предоставлял помощь в размере десять миллионов вон семьям, пострадавшим от взрыва.

— О настоящем герое не говорят, а?.. — заметил генерал. — Но мы-то знаем. Генерал Лим просил меня передать вам его самые горячие поздравления. — Он подавил смешок. — Последние. Утром он подал в отставку, и ее приняли.

— А Обок?

Ким слегка затянулся, глаза у него смеялись.

— Думаю, что она еще в Сеуле, как вы и предполагали. И, кажется, даже знаю, где она находится...

Малко подпрыгнул...

— Вы шутите?

— Нет, нет, — подтвердил генерал. — Сейчас объясню. У меня есть небольшая сеть осведомителей. Этих людей никто не знает. Среди них — девушка... э... (Он расхохотался.) Ну да, одна проститутка, а...

Похоже, для него не было разницы...

— Какая связь?

— Эту девушку зовут Ан, она работает в Техас аллее, в Миари, знаете?

— Нет.

Снова раздался смех.

— Одно очень необычное место. Много девиц в витринах, как в Амстердаме. Через один канал сегодня утром Ан дала мне знать, что у нее есть важная информация. Нужно бы ее проверить, а...

— Она не может оторваться?

— Нет. Эти девочки живут в номерах под присмотром мамы-сан[37]. Они неделями не выходят, потом едут на каникулы в свои деревни. Это крестьянки. Я не могу туда ехать, и у меня нет доверенных лиц.

— Она говорит по-английски?

— Немного.

— Мне сделать вид, что я клиент?

— Да, да... Я объясню вам, как ее найти. Она сама вам сделает знак. Еще я вам дам фотографию. Только бы ее не постигла участь Ок Цун.

— Почему вы решили, что эта информация связана с Обок? — спросил Малко.

— Я перечитал досье по делу, — объяснил генерал Ким. — Ок Цун, проститутка, что давала свой паспорт, работала в Миари. Мне не удалось найти никаких следов старых связей между ней и Сун-Бон. Думаю, у северокорейцев там какая-то база. В такой среде это сравнительно легко. (Он подавил смешок.) Если я ошибаюсь, в худшем случае вы проведете время с очень красивой девочкой.