Пейзажи - [89]
Баха криком предупреждает меня не идти к высокому холму слева. Если там заметят, что кто-то приближается, кричит он, то будут стрелять.
Я пытаюсь прикинуть расстояние: менее километра. В паре сотен метров от меня в опасном направлении я вижу привязанного мула и лошадь. Я принимаю их за своего рода страховку и иду туда.
Там, куда я пришел, два мальчика, примерно одиннадцати и восьми лет, работают в поле одни. Младший наполняет водой лейки из закопанной в земле бочки. Аккуратность, с какой он делает это, не пролив мимо ни капли, показывает, насколько ценна здесь вода. Старший берет полные лейки и осторожно спускается к распаханному участку земли, чтобы полить растения. Оба мальчика босоногие.
Тот, который поливает, подзывает меня кивком и гордо показывает ряды нескольких сотен растений на участке. Некоторые я узнаю: томаты, баклажаны, огурцы. Их, должно быть, высадили на прошлой неделе. Они еще совсем маленькие и нуждаются в воде. Одно растение я не могу узнать, и он замечает это. Большой и светлый, говорит он. Дыня? Шумаам![90] Мы смеемся. Его смеющиеся глаза решительно смотрят на меня. (Я вспоминаю о Хусни Аль-Найхаре.) Мы оба проживаем одно мгновение – одному Богу известно почему. Он ведет меня вниз по рядам, чтобы показать, как много он полил. В одно мгновение он останавливается, оборачивается и бросает взгляд на поселение с его защитными стенами и красными крышами. Он указывает подбородком в ту сторону, и в его движении чувствуется своего рода насмешка – насмешка, которую он хочет разделить со мной, как и свою гордость за проделанную работу. Насмешка уступает место ухмылке, как будто мы оба решили одновременно помочиться в одно и то же место.
Позже мы возвращаемся назад к каменистой дороге. Он срывает немного молодой мяты и дает мне пучок. Ее резкая свежесть похожа на глоток холодной воды, холоднее, чем в лейке. Мы идем к лошади и мулу. На неоседланной лошади надет недоуздок с поводьями, но нет ни уздечки, ни мундштука. Он хочет показать мне нечто более впечатляющее, чем воображаемое мочеиспускание. Он запрыгивает на лошадь, пока его брат держит мула, и почти тут же пускается в галоп, без седла, в сторону дороги, по которой я сюда пришел. У лошади шесть ног: четыре свои и две ее ездока, и руки мальчика контролируют их все. В его движениях ощущается опыт нескольких жизней. Когда он возвращается, то широко улыбается и впервые выглядит смущенным.
Я возвращаюсь к Бахе и остальным, они ушли на километр вперед. Они беседуют с мужчиной, дядей мальчиков, который тоже поливает недавно высаженные растения. Солнце садится, меняется освещение. Желтовато-коричневый цвет земли, темнеющий там, где только что поливали, – сейчас основной цвет всего пейзажа. Мужчина использует остатки воды на дне пятисотлитровой пластиковой бочки темно-синего цвета.
На поверхности синей бочки аккуратно наклеено одиннадцать заплат, подобных тем, что используются для ремонта пробоин, только больше. Мужчина объяснит мне, что так он починил бочку после того, как однажды ночью шайка из поселения Халамиш – того, что с красными крышами, – зная, что весенний дождь наполнил контейнеры, порезала их ножами. Другая бочка, лежащая ниже на уступе, уже не подлежит ремонту. Дальше на том же уступе стоит корявый пень оливы, которой, судя по обхвату, должно быть, несколько сотен, а может, и тысяча лет.
Несколько ночей назад, рассказывает дядя, они спилили дерево бензопилой.
Я снова цитирую Мурида Баргути: «Оливковое дерево для палестинцев – это дар путешественнику, ободрение невесте, награда осени, гордость кладовой и богатство семьи на протяжении веков».
Уже позже я познакомился со стихотворением Закарии Мухаммеда «Удила». В нем рассказывается о черной лошади без уздечки, у которой из губ капает кровь. Помимо лошади, есть еще мальчик, пораженный видом крови.
Если бы мальчик, давший мне мяту, был на семь лет старше, было бы нетрудно понять, почему он вступил в ХАМАС, готовый пожертвовать жизнью.
Груз разбитых бетонных плит и опавшей каменной кладки разрушенной резиденции Арафата в центре Рамаллы приобрел символическую силу притяжения. Однако вовсе не ту, на которую рассчитывали израильские военачальники. Удар по «Мукате» с Арафатом и его людьми внутри был для них демонстрацией его унижения, подобного тому, как в частных квартирах, в которых армия систематически совершала обыски, пролитый на одежду, мебель и стены томатный кетчуп служил личным предупреждением о том, что может случиться и кое-что похуже.
Арафат до сих пор предан палестинцам, пожалуй больше, чем любой другой мировой лидер своему народу. Но эта преданность не демократического, а трагического характера. Отсюда и сила притяжения. Многочисленные ошибки, допущенные ООП[91] во главе с Арафатом, а также уклончивая позиция окружающих арабских стран не оставили ему места для политических маневров. Он перестал быть политическим лидером, однако непокорно остался здесь. Никто больше не верил в него. Но многие отдали бы за него жизнь. Как такое возможно? Перестав быть политиком, Арафат превратился в гору из обломков, однако гору на своей родине.
«Блокнот Бенто» – последняя на сегодняшний день книга известного британского арт-критика, писателя и художника, посвящена изучению того, как рождается импульс к рисованию. По форме это серия эссе, объединенных общей метафорой. Берджер воображает себе блокнот философа Бенедикта Спинозы, или Бенто (среди личных вещей философа был такой блокнот, который потом пропал), и заполняет его своими размышлениями, графическими набросками и цитатами из «Этики» и «Трактата об усовершенствовании разума».
Дж. – молодой авантюрист, в которого словно переселилась душа его соотечественника, великого соблазнителя Джакомо Казановы. Дж. участвует в бурных событиях начала ХХ века – от итальянских мятежей до первого перелета через Альпы, от Англо-бурской войны до Первой мировой. Но единственное, что его по-настоящему волнует, – это женщины. Он умеет очаровать женщин разных сословий и национальностей, разного возраста и положения, свободных и замужних, блестящих светских дам и простушек. Но как ему удается так легко покорять их? И кто он – холодный обольститель и погубитель или же своеобразное воплощение самого духа Любви?..
В книгу британского писателя и арт-критика Джона Бёрджера (р. 1926), специально составленную автором для российских читателей, вошли эссе разных лет, посвященные фотографии, принципам функционирования системы послевоенного искусства, а также некоторым важным фигурам культуры ХХ века от Маяковского до Ле Корбюзье. Тексты, в основном написанные в 1960-х годах содержат как реакции на события того времени (смерть Че Гевары, выход книги Сьюзен Сонтаг «О фотографии»), так и более универсальные работы по теории и истории искусства («Момент кубизма», «Историческая функция музея»), которые и поныне не утратили своей актуальности.
Джон Бёрджер (1926–2017) всю жизнь учился смотреть и исследовал способы видеть. В собранных в настоящем сборнике эссе он избирает объектом наблюдения животных, поскольку убежден, что смотреть на них необходимо — иначе человеку как виду не справиться со своим одиночеством. «Будучи одиноки, мы вынуждены признать, что нас сотворили, как и все остальное. Только наши души, если их подстегнуть, вспоминают первоисточник, молча, без слов». Бёрджеру удалось не только вспомнить забытое, но и найти верные слова, чтобы его выразить.
Предлагаемые тексты — первая русскоязычная публикация произведений Джона Берджера, знаменитого британского писателя, арт-критика, художника, драматурга и сценариста, известного и своими радикальными взглядами (так, в 1972 году, получив Букеровскую премию за роман «G.», он отдал половину денежного приза ультралевой организации «Черные пантеры»).
«Когда провозглашают смерть какого-то явления, это еще не повод бить тревогу», – утверждают во введении авторы коллективной монографии «Конец моды». По их мнению, современный мир, несмотря на объявленный еще в конце прошлого столетия конец истории, искусства и самого человека, просто переходит в иное состояние, и мода, чутко реагирующая на любые социальные трансформации, воплощает в себе этот процесс. Такая идея получает всестороннее обоснование в работах крупнейших теоретиков и историков моды: Хейзел Кларк, Адама Гечи, Валери Стил, Вики Караминас, Аньес Рокамора, Ольги Вайнштейн, Хилари Раднер, Сэнди Блэк… В центре внимания авторов – взаимодействие моды с современными индустриями (искусством, цифровыми технологиями, экономикой), а также с важнейшими проблемами сегодняшнего дня (глобализацией, экологией, мемориальной политикой)
Эта книга — стильное руководство по экологичному подходу к одежде. Как составить гардероб, как ухаживать за вещами, как подарить им вторую жизнь — обо всем этом авторы рассказывают с позиций минимального вреда для окружающей среды. На русском языке публикуется впервые.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На долю Ренуара выпало немало испытаний. Тридцать лет удручающей бедности и бесприютности, за ними – тридцать лет мучительной жизни в плену неизлечимого недуга, неумолимо грозящего лишить стареющего художника возможности заниматься живописью. Подлинная жизнь-преодоление была уготована автору светлых, искрящихся полотен, непревзойденному певцу земных радостей, каким Ренуару суждено было войти в историю живописи. Биография, опубликованная в 2017 году авторитетным исследователем жизни и творчества художника Барбарой Эрлих-Уайт, стала итогом нескольких десятилетий изучения творчества художника, обширного корпуса источников, в числе которых свидетельства современников, газетные публикации, а также около трех тысяч писем, написанных Ренуаром, Ренуару и о Ренуаре.
«Завтрак у Sotheby’s» Филипа Хука – остроумное и увлекательное исследование феномена искусства и его коммерческой стоимости. В центре внимания известного английского искусствоведа, сотрудника знаменитых аукционных домов «Сотби» и «Кристи», не понаслышке знакомого с таинственной, скрытой от глаз дилетантов жизнью рынка искусства, – секрет популярности отдельных художников и творческих направлений, отношения художников и моделей, истории нашумевших похищений и подделок. Что сколько стоит? Почему произведение становится «иконой»? Кто из художников сумел создать собственный бренд? Можно ли уберечься от подделок? Как украли «Мону Лизу»? Филип Хук проведет читателя по лабиринтам арт-рынка и предложит собственные ответы на эти и многие другие вопросы.
Согласно отзывам критиков ведущих мировых изданий, «Галерея аферистов» — «обаятельная, остроумная и неотразимо увлекательная книга» об истории искусства. Но главное ее достоинство, и отличие от других, даже не в этом. Та история искусства, о которой повествует автор, скорее всего, мало знакома даже самым осведомленным его ценителям. Как это возможно? Секрет прост: и самые прославленные произведения живописи и скульптуры, о которых, кажется, известно всё и всем, и знаменитые на весь мир объекты «контемпорари арт» до сих пор хранят множество тайн.
В тридцать один год Микеланджело считался лучшим художником Италии и, возможно, мира; задолго до его смерти в преклонном возрасте, без малого девяносто лет, почитатели называли его величайшим скульптором и художником из когда-либо живших на свете. (А недоброжелатели, в которых тоже не было недостатка, – высокомерным грубияном, скрягой и мошенником.) Десятилетие за десятилетием он трудился в эпицентре бурных событий, определявших лицо европейского мира и ход истории. Свершения Микеланджело грандиозны – достаточно вспомнить огромную площадь фресок Сикстинской капеллы или мраморного гиганта Давида.