Пейсбук - [2]

Шрифт
Интервал

– В сто сорок солнц закат пылал, в июль катилось лето, – не унимался мой визави, – знаешь, обзавелся новой фотографией Маяковского, вернее, друг подарил. История такая: отдыхали Вова, Ося (Осип Брик, авт.) и Лиля на море, и был у них на троих один фотоаппарат. Все как сейчас: волшебную кнопку нажимать умели, а проявлять и печатать – увы и ах. Тут к ним на пару дней заехал Александр Родченко, который и навел порядок с фотоэкзерсисами. Так я стал счастливым обладателем редчайшего фото!

– Ты хочешь сказать, что девяносто лет назад Брик снял, а Родченко распечатал это фото специально для тебя?

– А как иначе? Я же на чужое не претендую, но и свое не отдам.

Вот такой у меня друг – Александр Михайлович Хаминский, блестящий юрист, основатель психиатрической клиники, благотворитель, защитник животных, личность творческая и неординарная во всех отношениях, спортсмен, журналист и просто красавец-мужчина.

Я достала диктофон, блокнот и ручку. Он взмахнул рукой и, вместо сакраментального «поехали», с улыбкой произнес:

– Только, чур, с перерывом на кофе!


Корр.: Существует такая дразнилка у одесских евреев – заканчивать каждое предложение вопросом. Александр, скажите, еврей в России – больше, чем еврей?

А. Х.: Скажу по секрету: еврей и в Монголии больше, чем еврей, и в Киргизии, и в Румынии, и даже в Аргентине. За исключением, пожалуй, Израиля. Там он ни больше и не меньше, там – ровно в точку! (смеется)

Ну, а если серьезно, здесь дело не столько в национальности, сколько в человеке. Моих предков несколько тысячелетий гоняли по миру, жгли, стреляли, травили. Но они смогли не только выстоять, но и сохранить язык, культуру, книги, национальное самосознание и самовосприятие. Последние шестьдесят семь лет, с момента образования государства Израиль, им удается уже не только защищаться, но и защищать. Всем известно, что Израиль не прощает своих врагов, преследует до последнего, где бы они не находились, как бы не прятались. На мой взгляд, очень честный способ отдать долги погибшим за то, что ты сегодня можешь жить на этой земле.

Я родился в Советском Союзе и при нем прожил половину жизни. Кто-то с тоской сегодня ностальгирует по тем временам, но я все очень хорошо помню. И неформальный, а потому ненаказуемый антисемитизм, причем на самом высоком государственном уровне. И закрытый на замок рот, и кухонные пересуды, и самиздат, и первые размышления о том, где жить, как жить и с кем жить.

Уже четверть века нас окружает другая страна. Да, нам разрешают заниматься бизнесом и зарабатывать деньги. Нам разрешают, вернее, пока не запрещают тратить деньги на совсем нескромные товары. Наши дети имеют возможность поступать и учиться в престижных ВУЗах. Но где вы видели еврея, к примеру, губернатора? Или премьер-министра? Нигде. Потому что нельзя. Что люди скажут? Как это, еврей и вдруг он – наша власть. Нехорошо.

Но если на одной восьмой части суши ты смог дорасти до того, что не защищаешься, а защищаешь, значит, ты уже больше, чем привычный всем советско-российский еврей.

Корр.: Для вас свобода – категория нравственная, политическая или материальная?

А. Х.: Я бы привел еще один критерий свободы: условная и безусловная. В обществе она всегда условная. Отдельные же граждане вряд ли задумываются о таких тонких материях. Положите на две чаши весов «пока свободою горим, пока сердца для чести живы…» и «одет-обут, накормлен-напоен, что же ты, зараза, двойку принес» и посмотрите, какая из них перевесит. Вот Вам и ответ.

Но, как ни странно, себя я считаю вполне свободным человеком. Для меня свобода – не отсутствие рамок и ограничений, а возможность самому их устанавливать и самому их же соблюдать.

Корр.: Мне казалось, что свобода, в первую очередь, это право говорить и возможность быть услышанным. У нас выйти на площадь уже преступление, а Вы говорите о какой-то эфемерной безусловной свободе в рамках отдельно взятой личности!

А. Х.: Я вышел на площадь в августе 91-го. Мы стояли перед Белым домом и пели «Перемен!» Виктора Цоя и «Битву с дураками» Андрея Макаревича. Было не страшно, но не от своей безудержной смелости, а от полнейшего незнания возможных последствий. У «врагов» с совестью все было более-менее в порядке, и нас не расстреляли. Но те, за кого мы тогда вышли, всего лишь два года спустя, не найдя иных аргументов, расстреляли своих оппонентов из танковых пушек. С тех пор я, однозначно, вне политики.

У меня теперь своя площадь: люди с душевными расстройствами, различными отклонениями. Взрослые, дети, старики. Борьба не просто за их жизнь, а, скорее, за выживаемость. И у этой площади есть одна особенность: если ты на нее вышел, уже не вправе уйти.


Принесли кофе, и мы взяли паузу, чтобы поболтать о жизни и обменяться последними новостями. Кризис вмешался в мои текущие планы, среднесрочные обязательства превратились в краткосрочные. Мой бывший вернулся, чтобы через два месяца снова стать бывшим. Я зацепилась штатно на одном региональном канале, параллельно пишу новости для трех газет и готовлю редакционные материалы для двух журналов. Мама стала чаще хворать, у отца проснулась совесть, и он начал потихоньку из своей Эстонии присылать ей на лекарства. Рассказ получился настолько будничным и скучным, что мне на какое-то мгновение стало жалко себя. Конечно, сейчас я услышу истории о великих победах и веселых похождениях и или развеюсь, или еще больше впаду в хандру.


Рекомендуем почитать
Молодежь Русского Зарубежья. Воспоминания 1941–1951

Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.


Заяшников Сергей Иванович. Биография

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жизнь сэра Артура Конан Дойла. Человек, который был Шерлоком Холмсом

Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».


Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).