Петроград на переломе эпох. Город и его жители в годы революции и Гражданской войны - [55]
Больших масштабов политика переселений, однако, не достигла. Рабочие въезжали в новые квартиры гораздо медленнее, чем предполагалось. В отечественной историографии, в частности в работах М.Н. Потехина и С.Х. Гофмана, в «Очерках истории Ленинграда», эта ситуация традиционно объясняется саботажем со стороны домовых комитетов, которые, будучи избранными еще до Октябрьской революции и оставаясь буржуазными и мелкобуржуазными по составу, искажали сведения о свободной площади, выдавали ложные справки богатым квартиросъемщикам и даже пытались запугать переселенцев. Подобные факты, безусловно, имели место, однако дело было не только в этом. Тем более что летом 1918 г. на основании декрета СНК от 11 июня были образованы новые домовые комитеты бедноты, состоявшие из рабочих, прислуги и низших служащих, однако разговоры о малом успехе политики переселений продолжались и во второй половине 1918 г., и в 1919 г. Конечно, нельзя сбрасывать со счетов факты обструкции со стороны владельцев больших квартир, которые шли на различные ухищрения, чтобы не допустить уплотнения своей жилплощади: укрывали свободную площадь, приписывали фиктивных жильцов, откупались взятками, всеми правдами и неправдами стремились заполучить охранные удостоверения, освобождавшие квартиру от подселений. Это была важная, но отнюдь не единственная причина указанного выше положения. Основная причина заключалась в том, что многие рабочие сами не проявляли большого желания менять место жительства. За год советской власти жилищный вопрос в Петрограде утратил прежнюю остроту. Население города, как уже упоминалось, значительно сократилось. Прежней тесноты и скученности, характерных для дореволюционных лет, уже не было. В середине 1918 г., по подсчетам С.Г. Струмилина, на 100 квартир приходилось в среднем 530 человек вместо прежних 880. Жилищные условия большинства жителей Петрограда, таким образом, изменились к лучшему. Почти исчезли коечные жильцы, угловые жильцы составляли теперь лишь 5 % населения, комнатные – 22 %, 73 % населения города проживало в квартирах. При этом квартирная плата в небольших квартирах оставалась относительно небольшой, так как ее рост заметно отставал от других цен. В 1918 г. она составляла в среднем 4 % от заработной платы (до революции – до 20 %)[456]. В этих условиях многие рабочие были вполне удовлетворены своим положением и не хотели переезжать в квартиры буржуазии, так как и без того не испытывали тесноты. Автор заметки по жилищному вопросу в «Красной газете» Н. Рет указывал на такую характерную особенность переселенческой проблемы, как изобилие свободных больших квартир при крайнем недостатке малых. С одной стороны, это было хорошо: в большие квартиры можно было вселить больше людей. Но, с другой стороны, это создавало новые трудности: слишком просторные квартиры трудно отапливать – требовалось много дров, которые непросто было добыть. Оставленные прежними хозяевами дома и особняки часто находились в неудовлетворительном состоянии и требовали большого ремонта[457]. Немалые средства требовались для самого переезда на новую квартиру: перевозка домашнего скарба стоила не меньше среднемесячной заработной платы рабочего. Кроме того, новые квартиры, которые предлагались рабочим для заселения, нередко находились далеко от места их работы: подлежавшие уплотнению квартиры «буржуазных элементов» располагались в основном в центре города, где не было промышленных предприятий. По количеству отданных под заселение домов среди районов города первое место занимал совершенно не промышленный Литейный[458]. Заводы же располагались ближе к окраинам, и добираться до них из центра было крайне затруднительно: трамваи ходили плохо, нередко не ходили совсем, а услуги частных извозчиков стоили очень дорого.
Осенью 1918 г. жилищный вопрос неоднократно обсуждался на заседаниях Петроградского Совета. На заседании 21 сентября с большим докладом по этой теме выступил С. Пилявский. Говоря о необходимости ускорить выполнение декрета от 1 марта, докладчик выдвинул ряд положений, которые должны были этому способствовать: установить строгую очередь среди рабочих семей, подлежащих переселению, выяснить, кто проживает в самых плохих квартирах, и переселять их в первую очередь; снабдить переселенцев перевозочными средствами; занимать в первую очередь те дома, которые находятся в более удовлетворительном состоянии и проживание в которых «не грозит зимой какими-либо сюрпризами». Доклад был полон инвектив по адресу «классовых врагов»: «Рабочий должен понять, что, победив царизм, вырвав власть из рук буржуазии, он должен лишить угнетателей тех привилегий, за которые они еще крепко держатся. Рабочие должны выкинуть буржуазию из ее теплых и уютных квартир и переселить туда лишенные воздуха и света свои семьи. Фабриканты, купцы, меньшевики, правые эсеры и прочие белогвардейцы должны быть лишены удобных и просторных квартир…»
