Петрашевский - [35]

В Москве, в Туле, в Риге то же самое.

Число крестьянских выступлений по сравнению с прошлым годом чуть ли не удвоилось.

И как ни скрывает правительство факты, по одному тому беспокойству, которое оно проявляет, нетрудно догадаться, что дела его нехороши.

Многочисленные знакомые Михаила Васильевича в страшной тревоге за родственников, живущих по поместьям.

Одни получили известия с Волыни, что, как только наступит «светлый праздник», крестьяне начнут резать помещиков. Помещики в панике бегут в Житомир, город набит приезжими барами. Ни одна квартира не пустует.

Другим сообщили о новых пожарах. Пожары от засухи, пожары от поджогов, десятки тысяч разоренных хозяйств. И в основном — господских.

Помещики в один голос вопят о присылке войск и готовы понести любые убытки. Они засыпали Третье отделение письмами и даже стараются сгустить краски, лишь бы скорее прибыли солдаты.

Еще 14 марта Николай I выступил с манифестом:

«После благословений долголетнего мира запад Европы внезапно взволнован ныне смутами, грозящими ниспровержением законных властей и всякого общественного устройства. Возникнув сперва во Франции, мятеж и безначалие скоро сообщились сопредельной Германии, и, разливаясь повсеместно с наглостию, возраставшею по мере уступчивости правительств, разрушительный поток сей прикоснулся, наконец, и союзных нам империй Австрийской и королевства Прусского. Теперь, не зная более пределов, дерзость угрожает в безумии своем и нашей богом вверенной России. Но да не будет так! По заветному примеру наших православных предков, призвав на помощь бога всемогущего, мы готовы встретить врагов наших, где бы они ни предстали, и, не щадя себя, будем в неразрывном союзе со святой нашей Русью защищать честь имени русского и неприкосновенность пределов наших. Мы удостоверены, что всякий русский, всякий верноподданный наш возглас: за веру, царя и отечество, и ныне предукажет нам путь к победе, и тогда в чувствах благоговейной признательности, как теперь в чувствах святого на него упования, мы все вместе воскликнем: „С нами бог! разумейте языцы и покоряйтеся, яко с нами бог!“»

Путано, сумбурно «монаршье» толкование событий. А дворянство засыпало императора благодарственными, верноподданническими адресами. Николай с 1825 года в обиде на дворян за 14 декабря. Теперь настала пора «примирения».

Дворяне старались изо всех сил.

Полтавские пожертвовали на нужды армии 1,5 тысячи волов.

Черниговские — 100 тысяч пудов муки.

Екатеринославские — 20 тысяч четвертей.

Тамбовское дворянство в порыве воодушевления не смогло придумать подарка достойного и умоляло «…о милостивом — назначении ему какого-либо подвига или жертвы для блага отечества».

Сплачивались ряды контрреволюции. Оттачивалось оружие. И разве можно было бороться с этим злом при помощи фурьеристских заклинаний?

Петрашевский мучительно переживал политичен скую несостоятельность фурьеризма, которому как идее оставался верен до конца.

Много ли есть на свете людей, которые поймут вычурность языка французского социалиста? До многих ли дойдет его оригинальный взгляд, изложенный так непоследовательно?

С книгами Фурье не подойдешь к народу, это не евангелие.

Значит, дальнейшая пропаганда фурьеризма возможна только в ограниченном кругу людей более или менее образованных. Петрашевский не раз советовал своему квартиранту, недоучившемуся студенту, завести у себя вечера и пропагандировать фурьеризм. Но тот не смог этого сделать, так как сам в нем не разобрался.

Если думать всерьез о перемене правительства, уничтожении крепостничества, установлении «единственно достойного человека» «республиканского образа правления», то нужно действовать иначе. И «е так, как это пытались сделать декабристы.

Двадцать три горьких года убедили, что „заговор 14 декабря не мог никаким образом иметь успеха“. Ведь „главная его цель была известна только очень малому числу действующих лиц, между тем как другие действовали наобум“.

Петрашевский в последние месяцы только и думает о причинах, порождающих успех восстания.

Чтобы „подобные предприятия“ были успешны, нужно людям, распоряжающимся» стоящим во главе заговора, «преодолевать самые малые препятствия, иметь всегда успех в самых с первого взгляда незначительных обстоятельствах, и, таким образом приобретая мало-помалу доверие и внушая всем и всякому необходимость нового порядка вещей, они могут надеяться на самый верный, самый блистательный успех».

Народ, народ решает все, а не заговорщики. К этой мысли пришел Петрашевский. «Масса всегда против правительства», а «когда этой массой будут распоряжаться люди, которые убеждены в своих мнениях и имеют полное доверие и к друг другу, и к своим действиям, то правительство никакими средствами не в состоянии будет остановить общего потока…»

Но ведь для осуществления перемен, которые произойдут в результате народного восстания, крестьянской войны, надобно подготовить народ. Подготовить «исподволь». «Как можно осторожнее» накапливать силы и «средства к восстанию таким образом, чтобы идея о перемене правительства не заронилась бы в головы двум, трем десяткам лиц, но утвердилась бы в массах народа и казалась не внушенной, а естественно рожденной по положению дел».