Петр Великий - [190]
Но, в общем, не сводятся ли все эти возражения к признанию, что лучше было бы, если бы Россия не подверглась в XIII столетии татарскому нашествию и имела бы возможность на свободе цивилизоваться сообразно своим вкусам и наклонностям в течение следующих веков?
Что касается «семян самобытной культуры», оставленных реформой Петра, – по мнению его хулителей, в полном пренебрежении и даже уничтоженных, – о них может быть столько же речи, как о русском искусстве в архитектурных памятниках Кремля. Спор между археологами и эстетиками наталкивается на трудность определить в этих памятниках оригинальные черты архитектуры или орнаментации, за исключением заимствований в более или менее измененном виде из искусства византийского или римского, древнегреческого, немецкого Средневековья или итальянского Возрождения. Одним словом, нам не кажется, чтобы Преобразователем была допущена значительная потеря действительно драгоценных материалов. Один из историков вменяет Петру в вину отказ от административной автономии – Ордын-Нащокин. И кроме того, как обвинять Петра в том, что он отказался от этого наследия недавнего прошлого? Ведь он с самого начала сделал его краеугольным камнем воздвигаемого им здания. Конечно, он не взял у него всего того, что желательно было бы взять. Имел ли он шансы на успех? Пример Нащокина не указывает на это. От чего же существенного отрекся еще Петр или что существенное он уничтожил? Он не коснулся самодержавия, а только одел по-европейски своих чиновников. Ту цену, в которую обошлись реформы Петра России, также преувеличивают. Обошлись они ей дорого, это правда. В стране, где средняя заработная плата не превышала четырех копеек в день, или, скажем, 12 рублей в год, население вдруг увидело себя вынужденным с введением реформ платить ежегодный налог по одному рублю с человека… И эта тяжесть была еще наименьшей среди всех остальных. В 1708 году работы, предпринятые в Петербурге, потребовали 40 000 человек рабочих, которые, видимо, все, или почти все, погибли при постройке города. Так что в следующем году пришлось набрать такое же число рабочих. В 1710 году понадобилось только 3000 человек; но зато в 1711 году понадобилось сначала 6000, потом 40 000 человек, еще столько же потребовалось в 1713 году. Эти рабочие, прежде чем погибнуть в смертоносных болотах, окружавших новую столицу, получали по полтиннику в месяц заработной платы и жили на счет населения, одни нищенствуя, другие занимаясь грабежами. В то же время армия, в свою очередь, поглощала человеческие жизни. В 1701 году несостоятельные должники были объявлены рекрутами, поступающими в распоряжение офицеров, заведующих набором. Кредиторы теряли деньги, но государство приобретало солдат. В 1703 году чиновники и купцы обязаны были выставить каждого пятого человека из своих крепостных. В 1705 году, в январе происходил рекрутский набор в двадцати местах, новый в феврале, еще раз в декабре и, кроме того, набор драгун среди родственников чиновников канцелярии. Одним словом, увеличение податей втрое соответствовало во время великого царствования уменьшению народонаселения до двадцати на сто, не считая ужасных жертв, принесенных цивилизации в тюрьмах и застенках Преображенского, на Красной площади Москвы, в казематах Петропавловской крепости.
Но Россия, в общем, все заплатила, и, принимая во внимание достигнутые результаты, кто из русских теперь пожелал бы уничтожить сделку, кровавый договор, заключенный его предками с их грозным деспотом? Россия уплатила и не обеднела по переписи 1725 года. Наследники великого расточителя в течение сорока лет, до восшествия на престол Екатерины II, жили за счет наследия Петра Великого, а вдова Петра III, воспользовавшись остатком, как известно, не ударила перед Европой лицом в грязь.
Мы должны признать также, – и изо всех критик, порицающих творение Петра, этот взгляд нам кажется наиболее веским, – что творение это основалось на точке зрения исключительно утилитарной, пренебрегающей остальными, наиболее благородными элементами культуры и цивилизации. Россия Петра Великого – лагерь, фабрика. У нее нет ни очага искусств и наук, ни очага тепла, откуда вместе с благородными тружениками науки, блестящими ревнителями искусств сиял бы над миром свет великодушных идей, составляющих высшую и лучшую славу других исторических стран. Нам кажется, что славянофильский пессимизм исходит именно из этого соображения, явившегося уже в 1761 году у Бецкого, артистического сподвижника Екатерины, и взвешенного затем Щербатовым. Петр превратил русских в народ чиновников, рабочих или солдат, но не в народ мыслителей и художников. Практичный, положительный, не признававший никаких возвышенных стремлений, он научил или старался научить пользованию усовершенствованным оружием, чтению, счету, но не благородным порывам ума и сердца, преследованию гуманитарного идеала, культу прекрасного, а также доброты и жалости. Может быть, если хорошенько вдуматься, обстоятельство покажется естественным и, следовательно, заслуживающим оправдания. Условия исторические, географические и климатические, нами уже указанные и сопряженные с возникновением и развитием России, обратили ее существование в постоянную войну. Без естественных границ, под неблагодарным небом она находилась и теперь находится в борьбе с особой коалицией враждебных элементов, с людьми и обстоятельствами – с соседями и с самой природой. В ней развился инстинкт самосохранения, наиболее несложный из всех инстинктов; материальные заботы получили легко объяснимое преобладание. Наклонности к лени тела и оцепенению души здесь сочетались с резким пробуждением страстного стремления к борьбе под влиянием долгих периодов вынужденного бездействия. Вот горн, из которого вышли Петр и его творение. Он был великим идеалистом по-своему, подчинив все представлению, мечте о России, способной не только защитить и расширить свои материальные владения, но и со временем воспользоваться умственным наследием Греции и Италии. То была лишь мечта. Действительность ее сейчас же опровергла и вернула в первобытный горн – к борьбе за существование, и он остался борцом, невольно занятым прежде всего заботой о развитии у себя и у своего народа мускулов и орудий для работы и борьбы.
Историческое сочинение «Первые Романовы» польско-французского историка Казимира Валишевского на сегодняшний день является одним из наиболее увлекательных изложений истории России в период становления династии Романовых, созданных историком-иностранцем.Текст произведения представлен в новой редакции и в современной орфографии.
Историческое сочинение «Роман императрицы» польско-французского историка Казимира Валишевского на сегодняшний день является одним из наиболее увлекательных описаний жизни императрицы Екатерины Великой и истории России во времена ее правления. Текст произведения представлен в новой редакции и в современной орфографии.
Казимир Валишевский (1849-1935 гг.) – широко известный ученый: историк, экономист, социолог. Учился в Варшаве и Париже, в 1875-1884 гг. преподавал в Кракове, с 1885 г. постоянно жил и работал во Франции. В 1929 г. «за большой вклад в современную историографию» был отмечен наградой французской Академии наук.Автор ряда книг по истории России, среди которых наиболее известными являются «Петр Великий» (1897), «Дочь Петра Великого» (1900), «Иван Грозный» (1904), «Сын Екатерины Великой» (1910), «Екатерина Великая» (1934).Несмотря на то, что многие оценки и выводы Валишевского сегодня могут показаться спорными, «Иван Грозный», безусловно, заинтересует всех любителей отечественной истории, в первую очередь благодаря огромному количеству малоизвестного фактического материала, собранного и изложенного в книге.
Казимир Валишевский - широко известный ученый: историк, экономист, социолог. Его сочинения выдержали несколько десятков переизданий и давно завоевали признание читателей. Несмотря на то, что некоторые оценки и выводы Валишевского сегодня могут показаться спорными, его повествование о Смутном времени и по сей день остается непревзойденным по количеству малоизвестного фактического материала и психологической достоверности портретов героев.(современная редакция текста - О. Колесников)
Известкую реплику В. О. Ключевского о том, что «исторических писателей объединяет одно общее качество — они одинаково не знают истории», можно обернуть и другой стороной, бросив подобный упрек историкам, в большинстве своем недостаточно владеющим писательским мастерством. Вывод напрашивается сам собой: историк и писатель — сочетание столь же редкое, сколь и счастливое. Здесь и следует назвать имя Казимира Валишевского, тем более что на отечественном историко-литературном поприще он занимает исключительное место как по своему происхождению, так и по удивительной судьбе произведений, им созданных.Польский историк и писатель, писавший, кстати сказать, по-французски, родился в 1849 году.
Валишевский оказался одним из первых историков России, вырвавшихся из семидесятилетнего «заключения». Пока государственные издательства держали последнюю оборону, стараясь всеми оставшимися силами не допустить на наши волки Карамзина, Соловьева и Ключевского, частное издательство в течение одного года выпустило десять главных произведений историка, которые, как и следовало ожидать, мгновенно разошлись, и сегодня, чего ожидать также следовало, «лотошники» дерут за них три шкуры.Выбор предприимчивых издателей был, конечно, не случаен.
Венеция — имя, ставшее символом изысканной красоты, интригующих тайн и сказочного волшебства. Много написано о ней, но каждый сам открывает для себя Венецию заново. Город, опрокинутый в отражение каналов, дворцы, оживающие в бликах солнечных лучей и воды, — кажется, будто само время струится меж стен домов, помнящих славное прошлое свободолюбивой Венецианской республики, имена тех, кто жил, любил и творил в этом городе. Как прав был Томас Манн, воскликнувший: «Венеция! Что за город! Город неотразимого очарования для человека образованного — в силу своей истории, да и нынешней прелести тоже!» Приятных прогулок по городу дожей и гондольеров, романтиков и влюбленных, Казановы и Бродского!
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) — видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче — исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Казимир Валишевский (1849–1935) – широко известный ученый: историк, экономист, социолог. Учился в Варшаве и Париже, в 1875–1884 гг. преподавал в Кракове, с 1885 г. постоянно жил и работал во Франции. В 1929 г. «за большой вклад в современную историографию» был отмечен наградой французской Академии наук.Автор ряда книг по истории России, среди которых наиболее известными являются «Петр Великий» (1897), «Дочь Петра Великого» (1900), «Иван Грозный» (1904), «Сын Екатерины Великой» (1910), «Екатерина Великая» (1934).Несмотря на то, что многие оценки и выводы Валишевского сегодня могут показаться спорными, «Дочь Петра Великого», безусловно, заинтересует всех любителей отечественной истории, в первую очередь благодаря огромному количеству малоизвестного фактического материала, собранного и изложенного в книге.
Казимир Валишевский (1849 – 1935) – широко известный ученый: историк, экономист, социолог. Учился в Варшаве и Париже, в 1875–1884 гг. преподавал в Кракове, с 1885 г. постоянно жил и работал во Франции. В 1929 г. «за большой вклад в современную историографию» был отмечен наградой французской Академии наук.Автор ряда книг по истории России, среди которых наиболее известными являются «Петр Великий» (1897), «Дочь Петра Великого» (1900), «Иван Грозный» (1904), «Сын Екатерины Великой» (1910), «Екатерина Великая» (1934).Несмотря на то, что многие оценки и выводы Валишевского сегодня могут показаться спорными, «Сын Екатерины Великой», безусловно, заинтересует всех любителей отечественной истории, в первую очередь благодаря огромному количеству малоизвестного фактического материала, собранного и изложенного в книге.
Недовольство императором Петром III в армии было столь велико, что созрел заговор. Душой заговора стал офицер Григорий Орлов и его братья. Петр III был низложен, а его супруга Екатерина провозглашена самодержавной императрицей.Екатерина уверенно и твердо повела за собою государство. Восемнадцать лет, проведенные ею в России, не прошли даром: она хорошо знала страну, ее историю, ее народ. С первых же дней царствования Екатерина проявила необычайную работоспособность и умение подбирать себе знающих и надежных помощников.Ее сын Павел Петрович, унаследовавший престол, отличался дурным характером и редкой способностью вызывать к себе ненависть.Недовольство императором обратилось очередным заговором.
Данная книга включает биографические очерки о правивших представителях дома Романовых, начиная с Михаила Федоровича и кончая Николаем II. Написанная хорошим языком, живо и увлекательно, она, несомненно, привлечет внимание всех, интересующихся отечественной историей.Об автореГригорян Валентина Григорьевна родилась в 1932 г. в Западной Сибири. Закончив среднюю школу с золотой медалью, поступила в Московский государственный институт международных отношений на международно-правовой факультет. С первых студенческих лет проявляла особый интерес не только к юридическим наукам, но и к русской истории.