Петр Николаевич Нестеров - [42]

Из Москвы на имя Нестерова поступила телеграмма об избрании его почетным членом Московского общества воздухоплавания, руководимого, как мы уже отмечали, отцом русской авиации Николаем Егоровичем Жуковским.

В столице Императорский Всероссийский аэроклуб постановил учредить «Почетную книгу русского воздухоплавательного спорта» — для увековечения памяти известных летчиков, куда вписывать их имена и деяния, начиная с 1909 года, считавшегося тогда годом начала развития русской авиации. На первое место в этой книге за 1913 год аэроклуб постановил вписать имя Петра Николаевича Нестерова за совершение первой в мире «мертвой петли».

Петра Николаевича нарасхват приглашали посетить различные учреждения, где также организовывались его чествования. Однако от приглашения Императорского Всероссийского аэроклуба Петр Николаевич отказался наотрез. Он письменно ответил, и этот ответ был опубликован в газетах, что не может принять приглашения, так как всегда резко отзывался о деятельности аэроклуба.

Но приглашение посетить Государственную думу Петр Николаевич принял, так как решил использовать благоприятную для него ситуацию и добиться отпуска средств на постройку своего самолета.

Вот как писали об этом посещении петербургские газеты:

«В последние дни много говорили и писали об успехах авиации за границей и гораздо меньше о том, что делается в этом отношении у нас в России. А между тем именно на-днях случилось выдающееся событие в сфере отечественной авиации — перелет военного летчика Нестерова из Киева в Петербург.

Весьма понятно то чувство восхищения и удивления, которое было проявлено многими депутатами, когда штабс-капитан Нестеров появился в стенах Государственной думы… Нестерова провели в думскую столовую и там, за бокалом шампанского, высказали ему чувства симпатии и восторга перед его подвигом. Нестеров просто, очень даже просто относится к своему поступку. Столь же спокойно описывает он и свое состояние в момент, когда им первым в мире была описана воздушная «мертвая петля». Он не видит в этом ничего особенного, но это не причина, чтобы и всем его соотечественникам относиться к его поступку с таким же безразличием.

Например, штабс-капитан Нестеров вырабатывает проект аэроплана, основанного на иных принципах, чем ныне существующие. Препятствием к воплощению его идеи является единственно недостаток материальных средств. Материальная поддержка Нестерову необходима, и если его проект найдет себе одобрение в Техническом комитете, то военному ведомству надлежит изыскать средства на постройку аэроплана, быть может, имеющего изменить самые принципы авиации.

Граф Цеппелин нашел в родной ему стране и сторонников и противников, но высоко практический народ предпочел рискнуть громадными суммами, и в результате грозная воздушная эскадра уже и в мирное время наводит панику на соседей.

Неужели же в России не найдется нужной суммы на осуществление проекта нестеровской летательной машины? Не верится, тем более не верится, что сегодня, при появлении штабс-капитана Нестерова в Государственной думе, энтузиазм среди представителей народных не нарушался ни партийными взглядами, ни взглядами политическими. Все сознали, что полет отважного офицера — успех всенародный и что осуществление его идеи важно для всего неотступно идущего вперед человечества».

Статья была подписана одним из видных в то время членов Государственной думы.

С появлением статьи совпал по времени забавный эпизод, который тоже оказался Петру Николаевичу «наруку»: некий французский делец прислал ему телеграмму с предложением совершить, за большие деньги, турне по Западной Европе для демонстрации «мертвых петель» в исполнении их автора.

Нестеров ответил довольно резким отказом, приписав в конце ответной телеграммы: «Я не фокусник».

Этот эпизод тоже был подхвачен корреспондентами нескольких газет, написавших, что будет позором, если Нестерову не предоставят возможности построить его самолет, в то время как иностранцы предлагают ему громадные деньги за несколько полетов на потеху публике.

И вот тогда-то, под давлением столь настойчивого общественного мнения, Петру Николаевичу были отпущены необходимые средства, а московскому заводу «Дукс» дано распоряжение построить за казенный счет «аэроплан по чертежам штабс-капитана Нестерова».

Петр Николаевич немедленно выехал в Москву, чтобы лично договориться с администрацией завода о порядке выполнения заказа. Здесь ему удалось посмотреть и на полеты Пегу, о чем уже упоминалось выше.

При переговорах возникло затруднение: каким образом, служа в Киеве, конструктор сможет осуществлять наблюдение за постройкой своего аппарата? Но и этот вопрос быстро разрешился. Нестерова уполномочили наблюдать на заводе «Дукс» за ходом постройки самолетов «Моран-Сольнье», заказанных военным ведомством на смену уже устаревающим «Ньюпорам». Таким образом отлучки из Киева были легализированы.

Однако служебные обязанности командира отряда все же призывали Петра Николаевича в Киев. Да ему и самому нужно было туда вернуться — привести в порядок чертежи проекта самолета и, конечно, повидать после столь продолжительной отлучки семью. Нежный отец, он очень соскучился по своим маленьким детишкам.