Петр Машеров: падение вверх - [66]

В должности первого секретаря ЦК ЛКСМБ при Патоличеве Машеров проработает еще год, до лета 1954-го.

Весной 1954 года, выступая на XVIII сьезде комсомола Белоруссии, он доложит, что возглавляемая им организация насчитывает шестьсот семьдесят тысяч человек. Если учесть, что в 1954 году численность населения в БССР составляла семь миллионов шестьсот восемьдесят пять тысяч человек, можно сделать вывод, что каждый девятый в ней был комсомольцем. За два предшествующих этому съезду года ряды комсомольцев пополнили свыше тридцати трех тысяч рабочих и пятидесяти шести тысяч колхозников[272]. Впечатляющий итог. Правда, качеству подготовки и моральным устоям молодых строителей коммунизма внимания практически не уделяли. Количество на этом этапе было важнее, поэтому на многие недостатки предпочитали закрывать глаза. На вопрос Машерова «А если вновь принятые комсомольцы пойдут венчаться в костел?» в Москве отвечали: «Ничего страшного. Сделаем вид, что не заметили». На комсомольском поприще Машеров показал себя с хорошей стороны. Партийные боссы остались довольны и решили, что он вырос из коротких штанишек, пора пробовать его и на взрослой работе.

Комсомольские годы дали Машерову многое — и в плане борьбы за власть, и, что важнее, относительно круга знакомств. Но знакомства были внутри республики, подобных связей в Кремле он не имел. Да и к тому времени лишь два белоруса поднялись на высшие ступени власти в Москве: Андрей Громыко и Михаил Зимянин. С первым Машеров вряд ли тогда был знаком, поскольку Громыко подвизался на дипломатическом поприще, со вторым он успел основательно испортить отношения.

Однако пока эти обстоятельства карьерному росту Петра Машерова не мешали.

Глава 19 ВТОРОЙ (МИНСКАЯ ОБЛАСТЬ) — ПЕРВЫЙ (БРЕСТСКАЯ ОБЛАСТЬ)

С детства нас приучают, что белорусы — самая работящая, самая толерантная, самая доброжелательная и дружелюбная, самая читающая, самая продвинутая нация на территории бывшего СССР. Нынешний президент Беларуси и вовсе прославился афоризмом, что белорус — это русский, только со знаком качества[273]. Однако думается, что эта сентенция еще машеровских времен. Знаете, мой снисходительный читатель, чем больше я взрослел, тем более критично воспринимал такие утверждения. Порой не надо далеко ходить, стоит понаблюдать за отдельными представителями нашей нации со стороны — и картинка вырисовывается неприглядная. Что мы часто видим, стоя, например, в очереди в поликлинике или на погранпереходе? Наглую ложь, изворотливость, театральные припадки, работу локтями. Любой способ хорош, лишь бы поскорей достичь желанной цели — обойдя впереди стоящих, всеми правдами и неправдами пробиться в закрытую, но такую притягательную дверь. Терпеливо ждать положенного часа готовы немногие.

То же было и в советской партийной борьбе. Например, выступая против назначения первым секретарем ЦК КПБ (б) Михаила Зимянина, коммунисты-белорусы использовали не только его же оружие — «беларускую мову», но и самого знаменитого на тот момент белорусскоязычного писателя и поэта Якуба Коласа. Живой классик белорусской литературы, которого большой друг Петра Машерова Иван Климов вынудил вступить в партию, был использован как таран против своего же соплеменника. С точки зрения национальной принадлежности как раз за кандидатуру Зимянина (местный, белорусскоязычный, партизан) должен был выступать Колас, а не за русскоговорящего Патоличева. Явно, поэту приходилось гнуть линию партии. Ему-то самому по большому счету какая разница, кто окажется на самом верху в партийной иерархии? Изменить расклад он вряд ли мог: в любом случае выбирать приходилось из коммунистов. А коммунистическая партия, не думаю что была для него чем-то необходимым. В своей речи Якуб Колас умудрился даже не вспомнить о постановлении ЦК КПСС, а в перерыве подошел к Патоличеву и публично пожал ему руку[274]. Такой демарш был весьма показателен: белорусская интеллигенция на стороне человека, определенного в жертвы. Вероятнее всего, это рукопожатие не просто эмоциональный порыв, а точно срежиссированный ход местных партийных функционеров. Дело в том, что Н. Патоличеву еще в тот момент, когда его вывели из состава ЦК КПСС, стали понятны дальнейшие действия Москвы. Возглавлявший в те годы ЦК КПСС Н. С. Хрущев, к которому Патоличев поехал на беседу, никаких объяснений не принял. Все было решено заранее.

И тогда Николай Семенович произнес слова, которые можно охарактеризовать и как смелость, и как наглость. Он заявил, что Пленум ЦК КПБ (б) поддержит его, а не Зимянина. Вот именно с этой точки зрения и понятно появление на трибуне Пленума Якуба Коласа. Все было просчитано, все роли расписаны. А Якуб Колас всего лишь как Deusexmachina — бог из машины, неожиданно появляющийся и наносящий разящий удар.

Несомненно, Машерову в этой партии следовало обеспечить единство мнения среди подчиненных ему комсомольцев. В благодарность за поддержку Н. Патоличева на Пленуме ЦК КПБ (б) летом 1954 года Петра Машерова повышают в должности. Он начинает карьеру по партийной линии. Его избирают (читай — назначают) на должность второго секретаря Минского обкома партии.