Петр Машеров: падение вверх - [140]

Петр всегда был очень близок со своим братом Павлом. Думается, что в просвещении Петра в вопросах отношений с женским полом, в том числе сексуальных, старший брат сыграл исключительную роль. На это косвенно указывают и признания сестры Ольги. Как вы помните, в 1933 году Павел окончил Витебское педучилище и получил направление на работу в Дворищанскую неполную среднюю школу Россонского района. Он стал преподавателем истории и географии. К месту назначения Павел уехал в конце августа. Вместе с собой забрал и Петра. Последний как раз окончил шесть классов. Безусловно, это решение облегчало материальное положение семьи и открывало новые возможности для Петра. Павел в Дворище снял квартиру рядом со школой. По словам сестры, жили братья дружно, несмотря на разницу в четыре года. По вечерам они вместе ходили за молоком в соседнюю деревню. Дорогой обсуждали разные темы, иногда спорили. Эти походы Петру были по душе, он чувствовал себя с Павлом на равных. Став взрослым, Машеров часто вспоминал этот год учебы в Дворищанской школе, с особой теплотой говорил о Павле и дружбе между ними. Школа в Дворище стала для Петра первым серьезным шагом на пути во взрослую жизнь. Это было время открытий и новых впечатлений. Братья жили одни, самостоятельно — одному девятнадцать лет, другому только пятнадцать. Самая прекрасная пора! Павел в это время был для Петра больше, чем братом, он был и другом, и старшим товарищем, а порой и отцом-матерью.

Конечно, утверждает Ольга, в течение этого года Павел оказывал сильное влияние на Петра и как педагог. Он стал его главным воспитателем.

В 1936 году Петр окончил первый курс пединститута. Ему исполнилось восемнадцать. Веснушки, которые одолевали его с детства, а в семнадцатилетнем возрасте уже здорово портили ему настроение, к удивлению всей семьи и огромной радости самого Петра куда-то исчезли. Высокий, стройный, красивый, с веселым взглядом серых глаз и обаятельной улыбкой, присущей только ему, Петр прибыл в деревню Ширки на каникулы.

Его лучший друг и доверенное лицо во всех вопросах, родной брат, приехал на месяц позже: сдавал госэкзамены в Могилевском пединституте, где заочно учился. Их совместное времяпрепровождение продолжалось.

После ужина Павел с Петром часто рассматривали звездное небо — Петр увлекся астрономией. Потом они шли спать на сеновал к своему родному дядьке Михалке. За ними, бывало, увязывалась и младшая сестренка. Они часто рассказывали ей забавные, а порой и страшные истории. Петр — из «Вечеров на хуторе близ Диканьки», а Павел, судя по всему, из невероятных приключений Робинзона Крузо. Скорее всего, их младшая сестра никогда не читала эту книгу. Ибо, даже будучи в весьма солидном возрасте, она передает ее содержание очень кратко: «…как какие-то племена приносили в жертву своих соплеменников». Хотя это могла быть и какая-то другая подобная книга. Однако в данном случае нам важны иные истории, которые врезались в память младшей сестре Петра Машерова.

В один из вечеров на сеновале братья, как обычно, повели задушевную беседу, но она не походила на прежние страшилки. Петр решил, что сестра заснула (хотя у той ушки были на макушке), и признался Павлу: «Ты знаешь, Павлуша, мне нравится одна девушка, она очень красивая». «А кто же это?» — поинтересовался Павел. «Анна Тимофеевна, учительница, которая учит нашу Олю». «Эта та, которая квартирует у нашей тетки Арины?» — уточнил Павлуша. «Да», — ответил Петр. «А, ты знаешь, Петя, я ее видел, она мне тоже нравится». «Ну, брат, ты хоть и старший, в данном случае я тебе не уступлю», — дал отпор Петр и они оба захохотали. «А где ты с ней познакомился?» — спросил Павел.

И Петр рассказал историю про зимние каникулы, про свадьбу их двоюродной сестры: как они рядом сидели за столом; как без спиртного пьян был от любви — до головокружения; как обжигало каждое прикосновение к руке Анны; как хотел смотреть ей прямо в глаза — и не мог, потому как боялся, что она прочитает в них слишком откровенные желания; как по телу пробегала сладостная дрожь. Это было какое-то новое чувство, неизведанное, а поэтому такое манящее и сладостное.

Рассказал Петр и как он весной решил сходить на свидание к Анне Тимофеевне в деревню, где жила их родная тетка Арина. Как раз у нее и жила Анна. Петр говорил, что после той встречи на свадьбе он уехал в институт и с учительницей больше не встречался. И вот весной, приехав как-то домой, решил сходить на свидание. Нагладил брюки, белую рубашку, надел выходной пиджак и вечерком отправился по знакомой тропинке в Бельки. Рассуждал младший Машеров примерно так: если учительница его забыла, то он сделает вид, что пришел навестить тетку.

Настроение в предвкушении встречи с Анной у Петра было отменное. Да еще и весна, птицы поют! Юноша не шел, а буквально летел, словно окрыленный. Его силы умножились в разы. Но неожиданно набежали тучки, и посыпал мелкий теплый дождь. Возвращаться Петр не стал. Не было такого препятствия, которое помешало бы ему увидеть свою первую любовь. Желание близости превозмогало. Когда он подошел к дому тетки Арины, уже стемнело. В доме горел свет, через освещенные окна без занавесок Петр увидел, что тетка готовит ужин, а учительница стоит рядом с ней и они о чем-то говорят. Петр вышел на свет — промокший до нитки, белая рубаха в синих подтеках, бортики пиджака мятые, подкладка полиняла на весеннем дожде, а бортовка дала усадку. Постояв еще немного под окном, он тяжело вздохнул и отправился восвояси, потому как предстать в таком виде перед своей возлюбленной не решился. «Вот так, брат, первое мое свидание не состоялось из-за линяющей подкладки», — закончил свой рассказ Петр. Теперь ему был смешно, а тогда обида душила до слез