Петр II - [18]

Между тем круг наследников Петра был довольно широк. Помимо супруги, в него входили две дочери Петра от Екатерины — Анна и Елизавета, а также девятилетний внук Петр, сын погибшего царевича Алексея Петровича. Последний как единственный представитель династии по мужской линии при отсутствии завещания имел, согласно обычаю, наиболее предпочтительные шансы занять престол. Однако царь относился к внуку со смешанными чувствами: временами он проявлял к нему нежность, временами — подозрительность. Петр опасался того, что внук может пойти по стопам отца; в таком случае велика была вероятность того. что он повернет историю страны вспять, предаст забвению реформы, нацеленные на преодоление отсталости России. Кандидатура великого князя Петра Алексеевича не устраивала и ближайших соратников Петра Великого: ведь все они в свое время подписывали смертный приговор его отцу, царевичу Алексею.

Правда, девятилетний мальчик, вступив на престол, никакой угрозы не представлял. Но повзрослев, он мог начать мстить за смерть своего отца. Главными же виновниками гибели царевича Алексея Петровича были А. Д. Меншиков и П. А. Толстой.[35]

Неудивительно поэтому, что именно ближайшие сподвижники Петра Великого: Меншиков, Толстой, а также Ягужинский, Макаров, Апраксин и другие — оказались сторонниками восшествия на престол императрицы Екатерины.

В противовес им существовала другая «партия», которая активно поддерживала законного наследника — великого князя. В ее состав входили представители двух родовитейших кланов — Долгорукие и Голицыны, а также князь Репнин и старший брат адмирала Ф. М. Апраксина Петр Матвеевич Апраксин.

В ночь на 28 января 1725 года во дворце, где агонизировал царь, собрались вельможи, чтобы решить вопрос о том, кому наследовать престол. Д. М. Голицын, самый опытный и умный представитель «партии» великого князя, здраво оценив соотношение сил своих сторонников и сторонников Екатерины, пришел к выводу, что перевес у противной «партии», и предложил хитроумный план, крайне опасный для новой знати: возвести на престол великого князя, а регентство до его совершеннолетия поручить Екатерине.

П. А. Толстой сразу же разгадал коварность замысла Голицына, грозившего новой знати суровой расправой, и произнес против него пространный монолог:

«Это распоряжение именно произведет междоусобную войну, которой вы хотите избежать, потому что в России нет закона, который бы определял время совершеннолетия государей; как только великий князь будет объявлен императором, то часть шляхетства и большая часть подлого народа станут на его стороне, не обращая внимания на регентство».[36]

Однако судьбу престола решили не разговоры, а грубая сила. Меншиков действовал напористо и решительно. Тело царя еще не успело остыть, дебаты были в самом разгаре, когда раздалась барабанная дробь: у дворца появились два гвардейских полка.

— Кто осмелился привести их сюда без моего ведома? Разве я не фельдмаршал? — повысил голос президент Военной коллегии фельдмаршал князь Н. И. Репнин.

Ему отвечал гвардии подполковник И. И. Бутурлин, ставший после смерти императора полновластным командиром Преображенского полка. Выходец из старинного рода, он оказался на стороне новой знати из-за конфликта с Репниным:

— Я велел им прийти сюда по воле императрицы, которой всякий подданный должен повиноваться, не исключая и тебя.

Кто-то из сенаторов предложил было открыть окно, чтобы спросить у стоявших близ дворца гвардейцев, кого они желают видеть на троне. Меншиков решительно пресек эту затею.

— На дворе не лето, — сказал он хладнокровно. Значимость своих слов он подтвердил приглашением в покои двух офицеров.

Так престол Российской империи заняла неграмотная жена царя Петра. Не обладавшая ни опытом управления государством, ни необходимыми для этого знаниями, она неизбежно должна была стать марионеткой в руках вельмож — прежде всего Меншикова и Толстого.

Перевес по степени влияния на императрицу был на стороне Меншикова. Екатерина хорошо помнила о самой главной его услуге: именно благодаря стараниям князя она стала супругой Петра. Огромное влияние Меншикова на Екатерину определялось и свойствами натуры Александра Даниловича, человека столь же алчного, сколь и одаренного, отважного, решительного, крайне честолюбивого. Ему без труда удалось подчинить своей воле императрицу и приобрести, по справедливой оценке А. С. Пушкина, статус «полудержавного властелина».

Толстой, также имевший средства воздействия на императрицу, предпринял попытку ограничить власть Меншикова. Именно с этой целью он добился создания Верховного тайного совета — коллективного органа, который от имени императрицы должен был править страной. Однако надежды Петра Андреевича не оправдались: Меншиков, опираясь на безвольную императрицу, действуя от ее имени, оказался полновластным хозяином и Верховного тайного совета, которому диктовал свою волю. Члены Совета хотя и тяготились всевластием временщика, но терпеливо сносили его грубость и произвол, ибо понимали бесполезность и опасность сопротивления — крутой на расправу князь мог лишить противников и власти, и богатства.