Петр и Феврония: Совершенные супруги - [8]

Шрифт
Интервал

Так и Феврония победила искушение — с легкостью, не испытав даже малого сомнения. Глубокая, прочная вера руководила ее поступками.

Суть притчи о жестоких испытаниях супругов высказана задолго до того, как на Руси поднялся славный город Муром. Христиане знают ее из слов апостола Павла: «Любовь… не мыслит зла».

Представим себе на минуту аналогичную ситуацию в современности: многие ли мужчины рискнут лишиться — нет, не престола, а, допустим, работы — из-за любви к жене? Многие ли женщины рискнут остаться при нищем муже и не искать лучшей доли?

Идеал семьи, заданный «Повестью…», мучительно высок. Трудно его достигнуть! Но разве в мире не прибавляется скотства всякий раз, когда им пренебрегают?

Когда приспел вечер, усталые, опечаленные путники пристали к берегу и начали устраиваться на ночлег[7]. Грусть закралась в сердце Петра. Он задумался: «Что теперь будет, коль скоро я по своей воле от княженья отказался?» Жена его, пусть и украшенная Божьим даром, представляла собой чудовищную обузу. Кто примет князя-изгоя с такой супругой? Кто не откажет им в гостеприимстве, боясь, что подобный пример приведет к смуте среди собственных бояр и дружинников? Мало, очень мало надежд на помощь со стороны… Феврония, прочитав мысли Петра на лице его, молвила утешительно: «Не скорби, княже, милостивый Бог, творец и заступник всех, не оставит нас в беде!»

И Бог послал им ободрение, совершив руками Февронии чудо: «На берегу тем временем готовили ужин князю Петру. И повар его обрубил маленькие деревца, чтобы повесить на них котлы. А когда закончился ужин… княгиня Феврония, ходившая по берегу и увидевшая обрубки эти, благословила их, сказав: „Да будут они утром большими деревьями с ветвями и листвой“. Так и было: встали утром и нашли вместо обрубков большие деревья с ветвями и листвой».

В отсутствие Петра верхушка муромского общества затеяла смуту. Всякий искал престола, стремился занять первенствующее место, никто не желал уступать. И гордецы истребили друг друга во множестве. Только тогда наступило горькое отрезвление…

Город послал за прирожденным князем своим, каялся перед ним, просил вернуться на законное место. Вельможи, отведав горького напитка своевольства, досыта наевшись распрями, теперь молили Петра и Февронию о милости — не оставлять обагренный кровью Муром… И те приняли власть от коленопреклоненных бояр.

Утром, когда слуги собрались грузить с берега на суда пожитки, явились муромские вельможи. Они умоляли: «Господин наш князь! Ото всех вельмож и от жителей всего города пришли мы к тебе. Не оставь нас, сирот твоих, вернись на свое княжение… Господин наш князь, хотя и прогневали, и обидели мы тебя тем, что не захотели, чтобы княгиня Феврония повелевала женами нашими, но теперь со всеми домочадцами своими мы рабы ваши и хотим, чтобы были вы. И любим вас, и молим, чтобы не оставили вы нас, рабов своих!»

Неуместно боярам править городом и областью вокруг него. Это может парадоксально прозвучать для современного человека, но… боярину само происхождение не позволяет стать князем, если в роду его не было князей. На престол может взойти только особа княжеской крови. Или в крайнем случае деятель, которого в полном согласии выбрала вся земля. Но если нет согласия, боярину лучше не покушаться на то, к чему ведет его неумеренное властолюбие. Автор «Повести…» вывел на страницах произведения общественную норму своего времени: не стоять стране без государя, а государь должен быть из государского рода.

Через полстолетия после создания «Повести…» историческая реальность Московского государства подтвердила картину «раздрасия» меж боярами, нарисованную гениальным автором. В эпоху Смуты, когда династия московских Рюриковичей пресеклась, разные знатные рода претендовали на трон. Много крови пролилось, немало горделивых аристократов лишилось жизни или же хлебнуло позора, опалы, унижения. Лишь когда вся земля и Церковь высказались за Романовых, связанных брачным свойство́м с Рюриковичами, они смогли занять престол и, главное, удержаться на нем.

Боярин — знатный слуга. Высший из слуг, богатейший, допущенный к делам большой политики, но всё же именно слуга. А слуге править негоже, править должен господин.

Княжеская чета возвратилась в Муром. С тех пор они правили городом и областью спокойно. Автор «Повести…» рисует портрет идеальных христианских государей, как будто составивших вдвоем одну личность: «И правили они… соблюдая все заповеди и наставления Господни безупречно, молясь беспрестанно и милостыню творя всем людям, находившимся под их властью, как чадолюбивые отец и мать».

Княжеской чете была присуща равная любовь ко всем подданным. Иными словами, они не заводили привилегированных фаворитов. Петр и Феврония чуждались жестокости, гнева и корысти. Управляли Муромской землей кротко, стремились к справедливости, не давали страстям лишить силы ясный ум. Блюдя долг перед Создателем, обильно творили милостыню, заботились о бедных, принимали странников.

Но вот пришло время дряхлости. Оба встали на краю земного срока, и врата смерти начали растворяться перед ними. Как сообщает «Повесть…», Петр и Феврония не желали оставаться на земле друг без друга: «Умолили они Бога, чтобы в одно время умереть им. И завещали, чтобы их обоих положили в одну гробницу, и велели сделать из одного камня два гроба, имеющих меж собою тонкую перегородку. В одно время приняли они монашество и облачились в иноческие одежды. И назван был в иноческом чину блаженный князь Петр Давидом, а преподобная Феврония в иноческом чину была названа Евфросинией».


Еще от автора Дмитрий Михайлович Володихин
Тихое вторжение

В Московской Зоне появилось неизвестное существо – сверхбыстрое, сверхсильное и смертельно опасное. То ли человек, то ли мутант – информация отсутствует. Известно только, что оно легко убивает опытных сталкеров, а само практически неуязвимо. И именно с этим монстром придется столкнуться проводнику научных групп военсталкеру Тиму и его друзьям – всего лишь слабым людям…


Московское царство. Процессы колонизации XV— XVII вв.

В судьбе России второй половины XV—XVII столетий смешаны в равных пропорциях земля и небо, высокое и низкое, чертеж ученого дьяка, точно передающий линии рек, озер, лесов в недавно разведанных землях и житие святого инока, первым поселившегося там. Глядя на карту, нетрудно убедиться, что еще в середине XV века Московская Русь была небольшой, бедной, редко заселенной страной. Но к началу XVI века из нее выросла великая держава, а на рубеже XVI и XVII столетий она превратилась в государство-гигант. Именно географическая среда коренной «европейской» Руси способствовала тому, что в XVI—XVII веках чрезвычайно быстро были колонизированы Русский Север, Урал и Сибирь.


Смертная чаша

Во времена Ивана Грозного над Россией нависла гибельная опасность татарского вторжения. Крымский хан долго готовил большое нашествие, собирая союзников по всей Великой Степи. Русским полкам предстояло выйти навстречу врагу и встать насмерть, как во времена битвы на поле Куликовом.


Доброволец

Многим хотелось бы переделать историю своей страны. Может быть, тогда и настоящее было бы более уютным, более благоустроенным. Но лишь нескольким энтузиастам выпадает шанс попробовать трудный хлеб хроноинвэйдоров – диверсантов, забрасываемых в иные эпохи. Один из них попадает в самое пекло гражданской войны и пытается переломить ее ход, обеспечив победу Белому делу. Однако, став бойцом корниловской пехоты, отведав ужаса и правды того времени, он все чаще задумывается: не правильнее ли вернуться и переделать настоящее?


Группа эскорта

Молодой сталкер Тим впервые в Зоне. И не удивительно, что его стремятся использовать как отмычку циничные проходимцы. Но удача новичка и помощь таинственного сталкера-ветерана помогают Тиму выйти невредимым из смертельной передряги. Итак, Тим жив, но вокруг него — наводненная опасными мутантами Зона, Зона-людоед, Зона-поганка… Сможет ли Тим выжить? Сумеет ли выполнить важную миссию в составе группы эскорта?


Царь Федор Иванович

Федор Иванович занимает особое место в ряду русских монархов. Дело не только в том, что он последний представитель династии, правившей Россией более семи столетий. Загадка царя Федора не давала покоя ни его современникам, ни позднейшим историкам. Одни видели в нем слабоумного дурачка, не способного к управлению страной. Для других (и автор книги относится к их числу) царь Федор Иванович — прежде всего святой, канонизированный Русской церковью, а его внешняя отгороженность от власти — свидетельство непрестанного духовного служения России.


Рекомендуем почитать
В.Грабин и мастера пушечного дела

Книга повествует о «мастерах пушечного дела», которые вместе с прославленным конструктором В. Г. Грабиным сломали вековые устои артиллерийского производства и в сложнейших условиях Великой Отечественной войны наладили массовый выпуск первоклассных полевых, танковых и противотанковых орудий. Автор летописи более 45 лет работал и дружил с генералом В. Г. Грабиным, был свидетелем его творческих поисков, участвовал в создании оружия Победы на оборонных заводах города Горького и в Центральном артиллерийском КБ подмосковного Калининграда (ныне город Королев). Книга рассчитана на массового читателя. Издательство «Патриот», а также дети и внуки автора книги А. П. Худякова выражают глубокую признательность за активное участие и финансовую помощь в издании книги главе города Королева А. Ф. Морозенко, городскому комитету по культуре, генеральному директору ОАО «Газком» Н. Н. Севастьянову, президенту фонда социальной защиты «Королевские ветераны» А. В. Богданову и генеральному директору ГНПЦ «Звезда-Стрела» С. П. Яковлеву. © А. П. Худяков, 1999 © А. А. Митрофанов (переплет), 1999 © Издательство Патриот, 1999.


«Еврейское слово»: колонки

Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.


Градостроители

"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.


Воспоминание об эвакуации во время Второй мировой войны

В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.


Старорежимный чиновник. Из личных воспоминаний от школы до эмиграции. 1874-1920 гг.

Мемуары Владимира Федоровича Романова представляют собой счастливый пример воспоминаний деятеля из «второго эшелона» государственной элиты Российской империи рубежа XIX–XX вв. Воздерживаясь от пафоса и полемичности, свойственных воспоминаниям крупных государственных деятелей (С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова и др.), автор подробно, объективно и не без литературного таланта описывает события, современником и очевидцем которых он был на протяжении почти полувека, с 1874 по 1920 г., во время учебы в гимназии и университете в Киеве, службы в центральных учреждениях Министерства внутренних дел, ведомств путей сообщения и землеустройства в Петербурге, работы в Красном Кресте в Первую мировую войну, пребывания на Украине во время Гражданской войны до отъезда в эмиграцию.


Фернандель. Мастера зарубежного киноискусства

Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.


Зворыкин

В. К. Зворыкин (1889–1982) — человек удивительной судьбы, за океаном его называли «щедрым подарком России американскому континенту». Молодой русский инженер, бежавший из охваченной Гражданской войной России, первым в мире создал действующую установку электронного телевидения, но даже в «продвинутой» Америке почти никто в научном мире не верил в перспективность этого изобретения. В годы Второй мировой войны его разработки были использованы при создании приборов ночного видения, управляемых бомб с телевизионной наводкой, электронных микроскопов и многого другого.


Довлатов

Литературная слава Сергея Довлатова имеет недлинную историю: много лет он не мог пробиться к читателю со своими смешными и грустными произведениями, нарушающими все законы соцреализма. Выход в России первых довлатовских книг совпал с безвременной смертью их автора в далеком Нью-Йорке.Сегодня его творчество не только завоевало любовь миллионов читателей, но и привлекает внимание ученых-литературоведов, ценящих в нем отточенный стиль, лаконичность, глубину осмысления жизни при внешней простоте.Первая биография Довлатова в серии "ЖЗЛ" написана его давним знакомым, известным петербургским писателем Валерием Поповым.Соединяя личные впечатления с воспоминаниями родных и друзей Довлатова, он правдиво воссоздает непростой жизненный путь своего героя, историю создания его произведений, его отношения с современниками, многие из которых, изменившись до неузнаваемости, стали персонажами его книг.


Княжна Тараканова

Та, которую впоследствии стали называть княжной Таракановой, остаётся одной из самых загадочных и притягательных фигур XVIII века с его дворцовыми переворотами, колоритными героями, альковными тайнами и самозванцами. Она с лёгкостью меняла имена, страны и любовников, слала письма турецкому султану и ватиканскому кардиналу, называла родным братом казацкого вождя Пугачёва и заставила поволноваться саму Екатерину II. Прекрасную авантюристку спонсировал польский магнат, а немецкий владетельный граф готов был на ней жениться, но никто так и не узнал тайну её происхождения.


Артемий Волынский

Один из «птенцов гнезда Петрова» Артемий Волынский прошел путь от рядового солдата до первого министра империи. Потомок героя Куликовской битвы участвовал в Полтавской баталии, был царским курьером и узником турецкой тюрьмы, боевым генералом и полномочным послом, столичным придворным и губернатором на окраинах, коннозаводчиком и шоумейкером, заведовал царской охотой и устроил невиданное зрелище — свадьбу шута в «Ледяном доме». Он не раз находился под следствием за взяточничество и самоуправство, а после смерти стал символом борьбы с «немецким засильем».На основании архивных материалов книга доктора исторических наук Игоря Курукина рассказывает о судьбе одной из самых ярких фигур аннинского царствования, кабинет-министра, составлявшего проекты переустройства государственного управления, выдвиженца Бирона, вздумавшего тягаться с могущественным покровителем и сложившего голову на плахе.