Петр и Феврония: Совершенные супруги - [11]

Шрифт
Интервал
.

Что уж говорить о Википедии?! Туда эта версия авторства проникла как нечто само собой разумеющееся.

Как было бы просто, если бы она являлась единственной и неоспоримой!

Но существуют сторонники и другого мнения.

В связи с этим нельзя не упомянуть опубликованную еще в 1930 году статью Ю. А. Яворского>[25]. Статья носит остродискуссионный характер. Основываясь на исследовании В. Ф. Ржиги, автор выделяет 16 произведений, предположительно принадлежащих перу Ермолая-Еразма, и дает подробный их анализ. Что касается «Повести…», то Ю. А. Яворский выдвигает ряд доводов, опровергающих авторство Ермолая-Еразма. Во-первых, текстологическое сходство с «Книгой о Троице», найденное еще А. Поповым, вряд ли можно считать доказательством авторства, поскольку явление «автоплагиата» — крайне редкое в древнерусской книжности. Во-вторых, стиль и народно-поэтическая окраска «Повести…» не соответствуют другим произведениям Ермолая-Еразма. Эти два «доказательства» сам Ю. А. Яворский называет «соображениями общего характера». Более весомым он считает иное, а именно то, что: а) среди тропарей и кондаков, написанных Ермолаем-Еразмом, нет песнопений Петру и Февронии; б) текст службы этим святым относится к XV веку. В нем есть упоминание о борьбе Петра со змием. Исходя из этого, можно сделать вывод, что житие, легшее в основу «Повести…» XVI века, к этому времени уже было написано.

В качестве возможных авторов Ю. А. Яворский называет «мниха Пахомия» или «мниха Михаила»>[26], добавляя, что этот вопрос стоит исследовать подробнее.

Серьезную работу по выявлению генеалогии списков «Повести…» провел М. О. Скрипиль. Он изучил 60 лучших по сохранности списков. К сожалению, результаты его работы изложены крайне лаконично, однако и они дают пищу для размышлений.

М. О. Скрипиль выделяет древнейший список (тот самый, Хлуд. № 147, о коем уже не раз говорилось выше) и сравнивает с ним другие списки. Из этого следуют два важных вывода. Во-первых, архетип «Повести…» создан в XV веке, а во-вторых, Ермолай-Еразм не мог быть автором «Повести…», ибо соотнесение ее с серединой XVI века ошибочно.

Насчет первого вывода можно сказать, что он основан скорее на научной интуиции, чем на реальных данных (текстологический анализ даты составления не дает); второй же вывод во многом вытекает из первого>[27].

Историк Н. В. Водовозов тоже не пошел по стопам большинства советских исследователей творчества Ермолая-Еразма, заявив, что тот просто «подписал» свой список «Повести…»>[28].

Итак, существует «альтернативная» версия Ю. А. Яворского и М. О. Скрипиля, которые датируют древнейший (несохранившийся) вариант текста «Повести…» XV веком.

Правы ли эти исследователи? Рационально ли их научное высказывание? Вопрос очень сложный. Проще всего сказать: дискуссия продолжается, проблема не закрыта, возможно, историки будущих поколений найдут решающие доводы и т. п.

Но стоит всё же оценить две версии с точки зрения общей логики. Кое в чем они вполне совместимы и не отрицают друг друга.

Редкость «автоплагиата» у древнерусских книжников — очень слабый аргумент. Современная наука вообще знает крайне мало духовных писателей русского средневековья, создавших по многу произведений, а значит, имевших соблазн повторять свои мысли в разных сочинениях. Тут просто нет достаточной базы для суждений — много ли «автоплагиата», мало ли?

А вот существование молитв, кондаков, тропарей, краткого жития святых Петра и Февронии Муромских задолго до Ермолая-Еразма не только возможно, но и совершенно очевидно. Муромская чета была прославлена Церковью в лике местночтимых святых в 1547 году, а в лике святых, обязательных для общерусского почитания, — в 1553-м. Значит, к 1540-м годам давно сложилось местное, собственно-муромское их почитание. Не бывает так, что Церковь «назначает» святого на пустом месте, просто указав пальцем: «Этот — годится!» Культ святого прежде долгое время вызревает в церковной среде. Иногда — годами, иногда — столетиями… Одновременно с Петром и Февронией подверглись канонизации более двух десятков значительных, хорошо известных персон, притом большинство из них задолго до того удостоились почитания в разных городах и областях. Следовательно, в самом Муроме Петру и Февронии давно составили и молитвословия, и житие: таковы необходимые формы поклонения святым, принятые Русской церковью.

Другое дело, что какая-то часть этих ранних текстов (прежде всего житие) могла не удовлетворить взыскательному вкусу столичных книжников, и тогда была сделана попытка создать принципиально новое житийное произведение. Притом, судя по формальным признакам, эту идею осуществил, скорее всего, именно Ермолай-Еразм.

Возможно, работая над созданием «Повести…» в середине XVI века, он использовал более ранние материалы. Скорее всего, службы святым Петру и Февронии, а службы эти могли быть составлены не только в XV веке, но и ранее.

Уместно предположить также, что существовала устная традиция легенд и сказаний о муромской княжеской чете.

Но всё это не отменяет твердо установленного факта: «Повесть…» — памятник середины XVI века, созданный ученым книжником, а не фольклорное произведение и не «древнейший текст» XV века. Она в любом случае представляет собой сложную литературную переработку, где мощное авторское начало некоего церковного интеллектуала возобладало над старинным материалом. Жития, службы, летописные известия, устная традиция и т. п. послужили своего рода глиной для создания совершенно нового произведения.

Продолжить чтение
Еще от автора Дмитрий Михайлович Володихин
Тихое вторжение

В Московской Зоне появилось неизвестное существо – сверхбыстрое, сверхсильное и смертельно опасное. То ли человек, то ли мутант – информация отсутствует. Известно только, что оно легко убивает опытных сталкеров, а само практически неуязвимо. И именно с этим монстром придется столкнуться проводнику научных групп военсталкеру Тиму и его друзьям – всего лишь слабым людям…

Московское царство. Процессы колонизации XV— XVII вв.

В судьбе России второй половины XV—XVII столетий смешаны в равных пропорциях земля и небо, высокое и низкое, чертеж ученого дьяка, точно передающий линии рек, озер, лесов в недавно разведанных землях и житие святого инока, первым поселившегося там. Глядя на карту, нетрудно убедиться, что еще в середине XV века Московская Русь была небольшой, бедной, редко заселенной страной. Но к началу XVI века из нее выросла великая держава, а на рубеже XVI и XVII столетий она превратилась в государство-гигант. Именно географическая среда коренной «европейской» Руси способствовала тому, что в XVI—XVII веках чрезвычайно быстро были колонизированы Русский Север, Урал и Сибирь.

Смертная чаша

Во времена Ивана Грозного над Россией нависла гибельная опасность татарского вторжения. Крымский хан долго готовил большое нашествие, собирая союзников по всей Великой Степи. Русским полкам предстояло выйти навстречу врагу и встать насмерть, как во времена битвы на поле Куликовом.

Доброволец

Многим хотелось бы переделать историю своей страны. Может быть, тогда и настоящее было бы более уютным, более благоустроенным. Но лишь нескольким энтузиастам выпадает шанс попробовать трудный хлеб хроноинвэйдоров – диверсантов, забрасываемых в иные эпохи. Один из них попадает в самое пекло гражданской войны и пытается переломить ее ход, обеспечив победу Белому делу. Однако, став бойцом корниловской пехоты, отведав ужаса и правды того времени, он все чаще задумывается: не правильнее ли вернуться и переделать настоящее?

Группа эскорта

Молодой сталкер Тим впервые в Зоне. И не удивительно, что его стремятся использовать как отмычку циничные проходимцы. Но удача новичка и помощь таинственного сталкера-ветерана помогают Тиму выйти невредимым из смертельной передряги. Итак, Тим жив, но вокруг него — наводненная опасными мутантами Зона, Зона-людоед, Зона-поганка… Сможет ли Тим выжить? Сумеет ли выполнить важную миссию в составе группы эскорта?

Царь Федор Иванович

Федор Иванович занимает особое место в ряду русских монархов. Дело не только в том, что он последний представитель династии, правившей Россией более семи столетий. Загадка царя Федора не давала покоя ни его современникам, ни позднейшим историкам. Одни видели в нем слабоумного дурачка, не способного к управлению страной. Для других (и автор книги относится к их числу) царь Федор Иванович — прежде всего святой, канонизированный Русской церковью, а его внешняя отгороженность от власти — свидетельство непрестанного духовного служения России.

Рекомендуем почитать
В.Грабин и мастера пушечного дела

Книга повествует о «мастерах пушечного дела», которые вместе с прославленным конструктором В. Г. Грабиным сломали вековые устои артиллерийского производства и в сложнейших условиях Великой Отечественной войны наладили массовый выпуск первоклассных полевых, танковых и противотанковых орудий. Автор летописи более 45 лет работал и дружил с генералом В. Г. Грабиным, был свидетелем его творческих поисков, участвовал в создании оружия Победы на оборонных заводах города Горького и в Центральном артиллерийском КБ подмосковного Калининграда (ныне город Королев). Книга рассчитана на массового читателя. Издательство «Патриот», а также дети и внуки автора книги А. П. Худякова выражают глубокую признательность за активное участие и финансовую помощь в издании книги главе города Королева А. Ф. Морозенко, городскому комитету по культуре, генеральному директору ОАО «Газком» Н. Н. Севастьянову, президенту фонда социальной защиты «Королевские ветераны» А. В. Богданову и генеральному директору ГНПЦ «Звезда-Стрела» С. П. Яковлеву. © А. П. Худяков, 1999 © А. А. Митрофанов (переплет), 1999 © Издательство Патриот, 1999.

«Еврейское слово»: колонки

Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.

Градостроители

"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.

Воспоминание об эвакуации во время Второй мировой войны

В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.

Старорежимный чиновник. Из личных воспоминаний от школы до эмиграции. 1874-1920 гг.

Мемуары Владимира Федоровича Романова представляют собой счастливый пример воспоминаний деятеля из «второго эшелона» государственной элиты Российской империи рубежа XIX–XX вв. Воздерживаясь от пафоса и полемичности, свойственных воспоминаниям крупных государственных деятелей (С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова и др.), автор подробно, объективно и не без литературного таланта описывает события, современником и очевидцем которых он был на протяжении почти полувека, с 1874 по 1920 г., во время учебы в гимназии и университете в Киеве, службы в центральных учреждениях Министерства внутренних дел, ведомств путей сообщения и землеустройства в Петербурге, работы в Красном Кресте в Первую мировую войну, пребывания на Украине во время Гражданской войны до отъезда в эмиграцию.

Фернандель. Мастера зарубежного киноискусства

Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.

Зворыкин

В. К. Зворыкин (1889–1982) — человек удивительной судьбы, за океаном его называли «щедрым подарком России американскому континенту». Молодой русский инженер, бежавший из охваченной Гражданской войной России, первым в мире создал действующую установку электронного телевидения, но даже в «продвинутой» Америке почти никто в научном мире не верил в перспективность этого изобретения. В годы Второй мировой войны его разработки были использованы при создании приборов ночного видения, управляемых бомб с телевизионной наводкой, электронных микроскопов и многого другого.

Довлатов

Литературная слава Сергея Довлатова имеет недлинную историю: много лет он не мог пробиться к читателю со своими смешными и грустными произведениями, нарушающими все законы соцреализма. Выход в России первых довлатовских книг совпал с безвременной смертью их автора в далеком Нью-Йорке.Сегодня его творчество не только завоевало любовь миллионов читателей, но и привлекает внимание ученых-литературоведов, ценящих в нем отточенный стиль, лаконичность, глубину осмысления жизни при внешней простоте.Первая биография Довлатова в серии "ЖЗЛ" написана его давним знакомым, известным петербургским писателем Валерием Поповым.Соединяя личные впечатления с воспоминаниями родных и друзей Довлатова, он правдиво воссоздает непростой жизненный путь своего героя, историю создания его произведений, его отношения с современниками, многие из которых, изменившись до неузнаваемости, стали персонажами его книг.

Княжна Тараканова

Та, которую впоследствии стали называть княжной Таракановой, остаётся одной из самых загадочных и притягательных фигур XVIII века с его дворцовыми переворотами, колоритными героями, альковными тайнами и самозванцами. Она с лёгкостью меняла имена, страны и любовников, слала письма турецкому султану и ватиканскому кардиналу, называла родным братом казацкого вождя Пугачёва и заставила поволноваться саму Екатерину II. Прекрасную авантюристку спонсировал польский магнат, а немецкий владетельный граф готов был на ней жениться, но никто так и не узнал тайну её происхождения.

Артемий Волынский

Один из «птенцов гнезда Петрова» Артемий Волынский прошел путь от рядового солдата до первого министра империи. Потомок героя Куликовской битвы участвовал в Полтавской баталии, был царским курьером и узником турецкой тюрьмы, боевым генералом и полномочным послом, столичным придворным и губернатором на окраинах, коннозаводчиком и шоумейкером, заведовал царской охотой и устроил невиданное зрелище — свадьбу шута в «Ледяном доме». Он не раз находился под следствием за взяточничество и самоуправство, а после смерти стал символом борьбы с «немецким засильем».На основании архивных материалов книга доктора исторических наук Игоря Курукина рассказывает о судьбе одной из самых ярких фигур аннинского царствования, кабинет-министра, составлявшего проекты переустройства государственного управления, выдвиженца Бирона, вздумавшего тягаться с могущественным покровителем и сложившего голову на плахе.