Петр Чайковский. Бумажная любовь - [55]
Баронесса фон Мекк выскажется на сей раз довольно резко: «Насчет Вашего protégé Ткаченко, простите меня, милый друг мой, скажу Вам, что он мне очень, очень не нравится и что я бы ему дала совсем другой ответ. Ваш слишком возвышен, слишком великодушен для такой дрянной натуры, а я бы ему дала ответ самый логичный: он не хочет быть жертвой, я не считала бы себя вправе навязывать ему такое положение и предоставила бы ему самому заботиться о себе. Это, во-первых, человек без сердца, потому что, если бы оно у него было, он бы не мог, если бы даже и хотел, не быть благодарным. Во-вторых, человек, должно быть, без всякого образования и нравственных понятий, а начитавшийся всяких книжек и наслушавшийся учения нигилистов. Самолюбие и желание отличаться непомерные, вот он и кувыркается, чтобы обратить на себя внимание и удивлять, по его мнению, отсталые понятия. Такие натуры, на мой вкус, отвратительны, они гроша не стоят, и их, как дурную траву, следует вырывать из полей».
Через несколько дней Ткаченко явился с извинениями.
— Простите меня, Петр Ильич, — лепетал он, опустив глаза. — Страдания, перенесенные в детские годы, привели к тому, что порой я делаюсь будто бы сам не свой и начинаю молоть всяческую чепуху. Право, мне так неловко перед вами, что я готов наложить на себя руки, если это поможет мне заслужить ваше прощение.
«Он действительно сумасшедший, да еще одержимый навязчивыми мыслями о суициде», — подумал Чайковский.
Спустя полчаса успокоившийся Василий Андреевич ушел восвояси. Чайковский чувствовал себя прескверно — болел затылок, стучало в висках…
«Я определенно не гожусь в благодетели — нет у меня должного терпения», — решил он.
Более они не виделись — Чайковский уехал из Москвы.
Он совсем позабыл о Василии Андреевиче.
Но Василий Андреевич помнил о Чайковском. Интересовался расписанием его поездок, адресами пребывания, словом, собирал все сведения, которые только мог собрать…
Теплым августовским вечером в Каменке поднялся небольшой переполох.
В дом Давыдовых явился тощий, грязный, еле стоящий на ногах оборванец. Оборванцу по распоряжению Александры Ильиничны дали гривенник и попытались спровадить восвояси, но он швырнул подаяние под ноги садовнику, выступавшему в качестве герольда, и потребовал:
— Доложи, неуч, господину Чайковскому, Петру Ильичу, что его по приватному делу желает видеть Василий Андреевич.
Садовник доложил. Чайковский музицировал с племянницами и Бобом.
— Гони его в шею, Аким! Я никого не жду! — отмахнулся он. — В шею!
Знакомых бродяжек у Чайковского не было.
Чуть позже со двора раздался шум, сделавший занятия музыкой совершенно невозможными.
— Я умираю, а он не хочет даже взглянуть на меня! — надсаживался такой знакомый голос. — Позови сюда господина Чайковского! Скажи, что это вопрос всей моей жизни.
«Неужели Ткаченко?», — похолодел Петр Ильич и выбежал во двор.
Да, это был Ткаченко. Вернее — его жалкая тень.
Увидев Чайковского, Ткаченко всхлипнул и бросился обниматься.
— Петр Ильич! Милый, дорогой мой Петр Ильич! Неужели это вы?!
Пах Василий Андреевич еще хуже, чем выглядел, — перегаром, луком, немытым телом.
Чайковского замутило. Он отстранил от себя непрошеного гостя и машинально оглянулся на дом. Изо всех окон выглядывали любопытные, а Лев Васильевич сошел вниз и молча наблюдал эту некрасивую сцену, стоя в пяти шагах от Чайковского.
— Это мой знакомый, — пояснил Петр Ильич. — Студент консерватории, в котором я принимаю некоторое участие. Нельзя ли вымыть его, накормить и разместить где-нибудь на ночлег?
На следующее утро Александра Ильинична имела неосторожность пригласить Ткаченко позавтракать вместе с ними. Ее можно было понять — вымытый, выспавшийся и переодетый в чистое платье из запасов Льва Васильевича, Ткаченко производил впечатление светского человека.
Во время застольной беседы впечатление сразу же улетучилось.
Сперва Ткаченко во всеуслышание рассказал (при дамах и детях, прошу заметить!), что во время своих странствий он обучился самому изощренному разврату.
Петр Ильич тут же перебил его и принялся расспрашивать об общих знакомых по консерватории, чтобы увести разговор подальше от скользкой темы.
Затем Ткаченко выразил удивление тем обстоятельством, что за завтраком не подают ни водки, ни коньяка.
— У нас так заведено, — пояснил хозяин, — за завтраком мы пьем только чай, кофе или молоко.
Ткаченко некрасиво скривил рот.
Глядя на Петра Ильича, он рассказал, что пьет уже третий месяц по причине стыда, вызванного тем обстоятельством, что он чрезмерно и совершенно необоснованно пользуется расположением «добрейшего Петра Ильича».
Расплакался, разбил тарелку, кричал что-то о своей скорой смерти.
Как взрослые, так и дети, присутствовавшие за столом, были до крайности смущены…
Сплавить Василия Андреевича в Москву удалось, лишь на третий день. После долгих пустых бесед, то и дело перемежающихся уговорами и увещеваниями.
Кроме добрых слов Ткаченко получил сто пятьдесят рублей материальной помощи.
— Я знаю, чем мне отблагодарить вас, Петр Ильич! — сказал он прощаясь. — Я пришлю вам свой дневник
«Все что угодно, только не вздумай являться сам», — подумал Петр Ильич.
Перед вами – один из самых увлекательных романов Андрея Шляхова. Холодный кафельный пол, угрюмые санитары, падающие в обморок студенты-медики. Бывалый доктор Данилов оказывается в морге, к счастью пока как сотрудник этого таинственного учреждения. Изнанка жизни патологоанатомов еще страшнее, чем видится нам, простым обывателям. Вперед, в царство Аида, только не оглядывайтесь и не закрывайте книгу – все самое интересное только начинается.
Эта книга предназначена для тех, кто не привык киснуть перед телевизором или зависать над смартфоном. Она для любознательных людей, которые готовы дать пищу уму, вспомнить давно забытое или узнать что-то новое. Эта книга – не учебник, не руководство и не задачник, а сборник бесед на химические темы. Форма подачи материала легкая и ни к чему не обязывающая. Каждая глава начинается с чего-то «отвлеченного», что на первый взгляд может вообще не иметь никакого отношения к химии, а затем разговор от отвлеченного переходит к конкретному.
Кожно-венерологический диспансер — самое таинственное из всех медицинских учреждений. Здесь не задерживаются те, кто не умеет держать язык за зубами… Доктор Данилов думал, что нашел спокойную работу, но очень скоро понял, что он ошибся. Сифилис и гонорея излечимы, глупость — нет.КВД — это место, где надо всегда быть начеку. Стоит однажды расслабиться — и ты пропал. Но самое интересное в кожно-венерологическом диспансере — это не диагнозы, а причины заболеваний. Вот тут-то и начинается самый настоящий триллер с элементами комедии.
Склиф – это не институт и не больница. Это особый мир. Доктору Данилову посчастливилось» устроиться на работу в место, которое называют и «Кузницей здоровья», и «Фабрикой смерти», и «Главной помойкой Минздрава».Вы знаете, сколько существует способов самоубийства и что делают с несостоявшимися смертниками врачи? Что хуже – отравиться дорогим героином или дешевым нашатырем? Герои и подлецы, циники и святые…Некоторые говорят, что Склиф – это нечто среднее между бойней и церковью.Сколько можно продержаться в главном институте Скорой помощи Данилов не знал, тем более, после одного страшного случая.
Покидая Москву, доктор Данилов и представить не мог, в каких условиях ему придется работать в провинции. Ужас, ужас. Ужас и еще десять раз ужас — вот что такое сельская больница. Столичная медицина отличается от провинциальной ровно настолько, насколько Москва отличается от всей остальной России.Но, тем не менее, и здесь живут люди. Если попадете в Сельскую больницу, не спешите отчаиваться. Некоторым счастливчикам удается выйти отсюда живыми…
Много куда закидывала судьба доктора Данилова, но выступать в роли судебного эксперта ему еще никогда не доводилось. Впрочем, выступить ему так и не довелось, но он старался сделать все возможное для защиты несправедливо обвиненного коллеги… «Правосудие торжествует даже в тех случаях, когда у него нет для этого оснований», говорил Конфуций.
Европа. Конец XIX века. Преддверие великих перемен. Время, подарившее нам незабываемую историю о любви.Он таинственный черноволосый незнакомец, чье появление зачастую предвещает гигантская летучая мышь.Она бедная сирота, воспитанная в приюте, чистая рассудком, душой и телом. Романтическая натура, десять раз прочитавшая «Джен Эйр».Он утверждает, что ждал встречи с ней четыреста лет и готов подарить ей богатство и вечную молодость. Но его зовут граф Дракула. Готова ли будет героиня отказаться от человеческой жизни, чтобы жить вечно с вампиром?
Солейс Фариндейл сразу обратила внимание на нового обитателя отцовского замка — высокого и красивого сокольничего, и была готова подарить ему свою любовь, позабыв об осторожности. Нежная, наивная Солейс! Логан Грей — ее заклятый враг, он намерен убить отца девушки и завладеть замком.
Сказочное путешествие на роскошном лайнере "Мавритания", плывущем к берегам Англии, оборачивается для очаровательной Девины Каслтон тяжелым испытанием - ее принуждают сыграть опасную роль наследницы миллионного состояния. Знакомство Девины с мужественным и благородным путешественником Гелвином Торпом осложняет и без того запутанную ситуацию…
Гробница Неизвестной Царицы в Египте многие годы не давала покоя археологам. Проникнуть в нее можно было лишь при помощи креста жизни Анх и Кольца, принадлежавшего древним атлантам.Эксперт по историческим драгоценностям Альдо Морозини, случайно став обладателем легендарного Кольца, отправляется по делам в страну пирамид, где встречает своего друга, археолога Адальбера Видаль-Пеликорна. Им предстоит пережить немало трагических испытаний, прежде чем они смогут воочию убедиться в том, что Неизвестная Царица - это вовсе не мумия...
И ВСЕ ЭТО НЕ БЫЛО ПРОСТО СНОМ…Начинающая писательница любовных романов Джейн Силли безумно влюбилась в идеального мужчину – страстного, сильного темноволосого Горца. Ее счастливый и бесконечно долгий роман с безупречным гордым красавцем заставлял художественную фантазию Джейн находиться в неизменном полете. О таком мужчине мечтают миллионы женщин, а повезло именно ей. Но так ли ей повезло на самом деле? Ведь всё прекрасное очарование счастливой любви таяло, как только реальность безжалостно выхватывала Джейн из мира сновидений и возвращала ее к одинокой жизни наяву.Но однажды реальность и мечта слились для Джейн воедино.
Главное предназначение женщины – заботиться о муже и детях, вести домашнее хозяйство. А если этого мало? Если в сердце горит огонь творчества, если любовное чувство выражается в виде поэтических строк? Для таких дам один путь – заняться литературой. Но на этом пути встречается столько терний и невзгод, что судьбам поэтесс позавидовать трудно. И все же – они прекрасны! О том, как жили и творили Зинаида Гиппиус, Каролина Павлова, Марина Цветаева и другие, прославившие себя в веках поэтессы, читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
«Фанечка у нас не красавица, да еще и заикается. Бедная девочка». Так в детстве отец говорил об актрисе, которую английская энциклопедия включит в десятку самых выдающихся служительниц мельпомены XX века. Но это будет позже, как позже будет всесоюзная слава, любовь миллионов, фразы, которые цитируют по сей день, и… невероятное одиночество. «Одиночество — это когда в доме есть телефон, а звонит будильник». У нее появляются знакомые молодые люди, но Фаина к ним безразлична. Настоящим другом Фаины становится актриса Павла Вульф.
Самая тонкая, самая нежная, самая ранимая и самая жесткая женщина во всей мировой истории — это Марина Цветаева. Гениальный ребенок из хорошей семьи, учеба в Европе, ранние стихи. В 1911 году Цветаева знакомится с Сергеем Эфроном и выходит за него замуж. Какая необычная, яркая, всепонимающая любовь.Но проходит три года, и Марина встречает поэтессу Софию Парное. Их отношения длились также в течение трех лет. Цветаева возвращается к мужу Сергею Эфрону, пережив «первую катастрофу в своей жизни». А потом — эмиграция, заговор, нищета, болезни, возвращение, самоубийство…История Цветаевой, история ее любви — это история конца Той России.
Говорят, великий и ужасный Иван Грозный хвастался, что растлил тысячу дев. Официально считается, что у него было несколько десятков наложниц и 7 жен. По слухам, Марфа Собакина отравлена, Василиса Мелентьева закопана заживо, а Мария Долгорукая утоплена. Причина смерти Анастасии Романовой до сих пор загадка.Ну что ж, перед нами — образ «Синей Бороды», безумного тирана и кровавого маньяка! Но не все так просто. Большинство очевидцев утверждали, что Иван IV — благородный и великодушный человек, обладающий приятной внешностью и чарующим голосом.
В книге показаны не самые красивые эпизоды из жизни таких признанных гениев, как Моцарт, Наполеон Бонапарт, Чайковский, Эйнштейн и др. Всех их можно осуждать или, напротив, оправдывать, превозносить или ниспровергать, но знать правду необходимо, потому что только это знание помогает лучше понять Величие и природу гениальности. Оборотная сторона личной жизни великих людей в новой книге из серии-бестселлера «Кумиры. Истории великой любви».