Петр Алешкин. Собрание сочинений. Том 3 - [40]
Подбежал Сашка. Подошли, бывшие неподалеку девчата, Колунков, Звягин, другие лесорубы.
—- Ничего, сынок, ничего! — хрипло говорил Ломакин. — Оклемаюсь… Она у меня двадцать лет с лишком… Не хотел покидать вас! Нелегко тут… Каждый человек нужен… Но, видно, надо… надо…
Павлушин и Сашка помогли ему взобраться в кабину. Борис Иванович сел и, держа дверь трактора открытой, обратился ко всем:
— Павлушин остается за меня! Он хоть и молодой… Но дело знает… Не зарвется…
37
В поселок Вачлор неожиданно прилетел начальник управления вместе с начальником поезда Романычевым. Федор Алексеевич обратил внимание, что Никонов чем–то возбужден. В вертолете он все время улыбался, поглядывал в иллюминатор на блестевший на солнце снег на озерах и болотах и молчал. Бодро спустившись по ступеням на вертолетную площадку, Никонов огляделся вокруг, щурясь от слепящего снега, и хлопнул рукой в перчатке по спине Федора Алексеевича, который отвернулся от ветра и застегивал под подбородком верхнюю пуговицу своего полушубка.
— Мерзнешь? — сказал радостно Никонов.
—- Вы запахнитесь, запахнитесь, не гордитесь, что сибиряк! — весело щуря глаза, ответил Романычев и поглубже натянул на голову пыжиковую шапку.
Николай Николаевич засмеялся и двинулся к поселку навстречу ветру. Мерзлые бревна вертолетной площадки прорычали под его унтами, и запел, засвистел морозно плотный снег. Федор Алексеевич догнал его. Шли они не спеша, по–хозяйски посматривали на заснеженное озеро, на две березки–сестрички, замерзшие на берегу, на палатки под деревьями, на плотников, копошащихся возле сруба бани с частыми бревнами стропил, на темневшую бревнами стен лесопильню, откуда беспрерывно несся визгливый голос циркулярной пилы.
— Чудесное место для поселка! — восхищенно сказал Никонов.
— Хорошее, — поддержал Романычев. — На рыбалку можно будет и зимой и летом ходить. Не далеко…
— Рыбалка, ягоды, грибы! Все под боком. Не ленись только… — говорил Николай Николаевич.
С озера тянул морозный ветер. Змейками тащил снег по поляне. Солнце, несмотря на полдень, жалось к земле, не поднималось высоко над тайгой.
Николай Николаевич снова вспомнил Ирину, вспомнил, что сегодня вечером, когда он позвонит в дверь своей квартиры, она откроет ему как мужу, откроет и не заторопится домой. Вспомнил и снова засмеялся, звонко хлопнул перчаткой по полушубку Федора Алексеевича и сказал громко:
— Такие–то дела!
Бригадиру плотников, неприметному на вид мужичку в телогрейке защитного цвета, в валенках с длинными голенищами и в шапке с поднятыми на затылок ушами, он бодро тряхнул руку и показал на красные кончики его ушей:
— Отморозишь.
— Ничего… Жарко!
Федор Алексеевич заговорил с бригадиром о делах, а Никонов радостно слушал их разговор, словно бригадир рассказывал необыкновенно интересную историю.
Бригадир увидел Никонова рядом с начальником поезда и заволновался, думая, что, несмотря на то, что работа кипит, лесорубы завалили бревнами — только строй, начальство найдет к чему придраться, но, почувствовав, что Николай Николаевич настроен благодушно, успокоился, рассказал, как идут дела, и стал просить подкинуть побольше гвоздей и скоб.
— Зимник тянем! Недалеко уже, — ответил Романычев. — Скоро машины пойдут — все доставим… Кстати, щиты пойдут, все на бараки перейдете. Поторапливайтесь!
Никонов и Романычев заглянули в палатки, в котлопункт, потом устроились в кузове тягача «Атээлки» и направились на просеку. «Атээлка» ходко бежала по неглубокому снегу широкого коридора просеки. В морозном воздухе звонко лязгали, перекликались траки гусениц, поднимали сзади тягача снежную пыль.
— Федор Алексеевич, вы когда жену из Москвы вызовете? — спросил, улыбаясь, Никонов.
— Сюда переберемся, тогда… — ответил Романычев.
— Давайте, давайте, скорее вызывайте!.. А то смотрите, я видел, какие тут девки! — погрозил пальцем Никонов.
— Николай Николаевич, — засмеялся Федор Алексеевич, — значит, девчата наши понравились! Давайте из них вам жену подберем. Хотите?
— Опоздал! — захохотал радостно Никонов. — Опоздал, брат! Женился я уже!
— Да-а! — воскликнул Романычев. — А как сын ее принял?
— Он давно ее мамой зовет.
— Понятно!
— Ничего вам не понятно, — смеялся Никонов.
«Атээлка» неожиданно заурчала, сбавила ход и остановилась, качнув кузовом. Стал слышен голос другого работавшего мотора. Федор Алексеевич выглянул наружу, увидел костер, торопливо горевший в двух шагах от тягача, обрубщиков сучьев, разбросанных по всей просеке, трелевщик Гончарова и сказал Никонову:
— Приехали!
Он выпрыгнул в снег, упруго присел, чиркнув полами полушубка по сучку в снегу, выпрямился и стал поправлять на груди шарф, галстук. Никонов тоже нацелился было спрыгнуть с борта, но передумал, навалился животом на низкий борт, нащупал носком унта скобу, оперся и спустился на землю.
Гончаров подъехал к тягачу, приглушил мотор трелевщика и выбрался из кабины.
Николай Николаевич, улыбаясь ему, как близкому другу, с которым неожиданно встретился на улице города, скинул перчатку и протянул руку. Гончаров быстро и растерянно взглянул на свою смуглую от мазута ладонь, потом на белую руку начальника.
В романе «Откровение Егора Анохина» история любви — история страны. Борьба Егора Анохина с Мишкой Чиркуновым за любимую женщину Настеньку, поповскую дочку, разворачивается на фоне революции и гражданской войны, коллективизации и сталинских репрессий, Великой Отечественной и послевоенных лет...Острый, напряженный сюжет, неожиданные повороты, захватывающие трагические события и, несмотря на все, история любви — сильной, страстной, яркой, на всю жизнь.
В настоящей книге рассматривается феномен массового и стихийного социального и политического протеста российского крестьянства в условиях политики военного коммунизма в 1918—1921 гг., дана оценка причин и факторов возникновения крестьянского протестного движения, анализ его природы, типологии, динамики и форм сопротивления. Условия, созданные политикой военного коммунизма, рассматриваются в качестве фактора порождения протестных явлений.Природа крестьянских восстаний в 1918—1922 гг. в Советской России как войны гражданской по своему содержанию, подготовленной революцией 1917 г., позволяет выявить типологическую общность крестьянского протеста на территории всей страны.
Поединок: Сборник. Вып. 14 / Сост. Э. А. Хруцкий. — М.: Моск. рабочий, 1988. — 447 с.В четырнадцатый выпуск ежегодника «Поединок» вошли повести и рассказы Н. Леонова. Л. Млечина, П. Алешкина, Е. Богданова и др. Их произведения познакомят читателя с работой пограничного контроля, расскажут о закулисной деятельности военных кругов Японии и США. Необычен жанр произведения А. Ваксберга — «полемический детектив в документах и комментариях», который традиционно поднимает нравственные проблемы.В антологию «Поединка» вошли повесть Н. Н. Шпанова (1896-1961) «Домик у пролива» и рассказ «Джимми».© Издательство «Московский рабочий», 1988 г.
Три последних романа Петра Алешкина были в списках бестселлеров. В России вышло шестнадцать книг, пять из них переведены и изданы во Франции, Китае, США, Германии. В центре произведений Петра Алешкина всегда острые ситуации, конфликты с неожиданными поворотами, поэтому критик Ирина Шевелева считает, что он привнес в русскую литературу новый прием - поток действия. Повеситься можно было на трубе. Дмитрий Иванович Анохин вообразил, увидел явственно, как он вытягивает из брюк ремень, делает петлю, встает на унитаз, привязывает конец ремня к трубе, надевает петлю на шею и соскальзывает вниз; отчетливо услышал, как испуганно суетятся в коридоре сотрудники издательства; представил четко, с каким ужасом заглядывают они в туалет, где вытянулось вдоль стены его безжизненное тело с синим лицом, с выпавшим изо рта языком, с вылезшими из орбит безобразно и жутко белыми глазами, и содрогнулся, резко качнул головой, освобождаясь от страшного видения, и начал медленно вытирать руки чистым полотенцем.
В новую книгу известного писателя включены роман "Лимитчики", который при первом издании был в списках бестселлеров, знаменитые повести "Я-убийца" и "Я-террорист", переведенные и изданные в Германии и США. Они вместе с рассказом "Убийство генерала Рохлина" объединены в цикл "Время зверя". Все три произведения написаны от лица омоновца. В третий раздел книги автор включил свои новые произведения, наиболее любимые им, рассказы о любви. Они печатались ранее только в журналах "Октябрь" и "Москва". В центре остросюжетного романа "Лимитчики" судьбы двух бывших десантников, которые по лимиту приехали в Москву.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
Воспоминания о детстве в городе, которого уже нет. Современный Кокшетау мало чем напоминает тот старый добрый одноэтажный Кокчетав… Но память останется навсегда. «Застройка города была одноэтажная, улицы широкие прямые, обсаженные тополями. В палисадниках густо цвели сирень и желтая акация. Так бы городок и дремал еще лет пятьдесят…».
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…