– А вы, собственно, кто? – глядя на помятую физиономию, спросил Петр Петрович.
– Я? Я – человек. – заплетающимся языком, вымолвил Кузьма.
– Вижу, что не скотина, – хмыкнул П П П. – И с чем пожаловал?
– Я, товарищ Петров, вам передачку от ваших однополчан доставил, – следуя разработанному женой плану, сказал Кузьма Лукич.
– Да? – обрадовался Петр Петрович. – Не забывают боевые товарищи, не забывают. Знают, что нелегко нынче прожить отставнику… Да заходите же, чего на пороге топтаться?
Кузьма вошел, позвякивая бутылками в авоське.
– Уж ни это ли передача? – удивился комендант.
– Да, – твердо ответил Кузьма, не моргнув глазом. – Или вы забыли, какой сегодня день?
– Не припомню.
– День кавалерийских войск.
– Чего? – пуще прежнего изумился Петров. – А я-то тут причем? В кавалериях не служил.
– А какая разница? Если б День авиации был или, скажем, флота, то оно понятно. А конница – войско сухопутное. Значит, и к вам отношение имеет.
– Верно-то оно, верно. Но лучше бы друзья сервилатику прислали или, на худой конец, сальца.
– Не нравится, – пожал плечами Кузьма Лукич, явно отходя от предписанного сценария, – так я могу и себе забрать.
– Раскатал губу! – хмыкнул Петр Петрович. – Гони сюда водку.
И он выхватил из рук «посыльного» авоську с содержимым.
– Авоська моя! – вскричал Кузьма.
– На! Подавись! – скривился П П П.
– И сто грамм не нальете?
– Перебьешься.
– Тогда оплатите за доставку! Я что, зря ноги ломал?
Петр Петрович скривился еще больше, подошел к буфету и достал два граненых стакана.
– Закуски нет, – сразу предупредил он.
– А зачем мне закуска?! – весело хмыкнул Кузьма. – Наливай.
Они выпили по сто грамм. Петр Петрович почувствовал себя значительно лучше. Жизнь стала краше, да и облезлые обои как-то сразу прекратили бросаться в глаза. Ласково посмотрев на Кузьму, Петров налил еще по сто…
А потом нашлась и закуска, и даже свежее пиво в холодильнике. Через час все четыре бутылки являли собой не больше чем тривиальную стеклотару. А мужчины, обнявшись, вели разговор, свойственный только широкой русской душе.
– Ты меня уважаешь? – спрашивал Петр Петрович.
– Да я за тебя… Я за тебя… В вытрезвитель пойду, – бил кулаком в грудь Кузьма. – Не веришь, да? Гадом буду!
– Верю, друган, верю, – пускал умильную слезу П П П.
– А ты меня уважаешь? – в свою очередь требовательно вопрошал Кузьма Лукич.
– Я за тебя горло кому хочешь перегрызу.
– Не надо горло. Лучше купи еще бутылку водочки. Вмажем, как следует, чтоб чертям было тошно.
– А почему бы и нет? – удивлялся Петр Петрович. – Пошли.
Они, шатаясь, вышли в коридор и тут же мимо них пронесся лихой казак на лошади. Он держал в руке початую бутылку самогона и сосал ее прямо из горла, умудряясь на полном скаку не проронить и капли.
Петр Петрович замер с открытым ртом и не мог пошевелиться, пока казак и лошадь не скрылись за углом.
– Ты это видел? – наконец прошептал он.
– Ага, – кивнул Кузьма Лукич. – Эти нонешние казаки совсем страх потеряли. По коридорам скакать, мать его… Видать, тоже праздник отмечают. Кавалеристы…
– Господи, ты и впрямь это видел? – схватил за руки своего собутыльника П П П. – А я думал, что того… Свихнулся малость.
– Но не можем же одновременно свихнуться и ты, и я. Логично?
– Логично.
Они пожали друг другу руки и вышли в серые сумерки…
Когда тетя Соня пришла выполнять свой акт мести, в кабинете коменданта «пропойского» общежития никого не было.
– Далеко гляжу – не фига не вижу, – раздраженно пробормотала она…
Но не ведала тетя Соня, что и без ее помощи месть удалась на славу, ибо приключений на долю Петра Петровича выпало столько, что хватило бы на десяток отставных капитанов.
Купив бутылку водки, Петров и Кузьма решили, что не стоит возвращаться в душное «пропойское» нутро, и отправились на берег Чудинки, так сказать, на лоно природы.
Сели на берегу, откупорили бутылку и начали выпивать под благоразумно прихваченную с собой колбаску. И все бы было чинно да благопристойно, не случись в верхних слоях атмосферы аварии с трансгалактическим звездолетом «Имени семьсот двадцать второго партийного съезда».
Надо сказать, что коммунизм – вещь универсальная. Не стоит приписывать землянам заслугу в его изобретении. Есть самые серьезные подозрения, что в свое время сам Карл Маркс вступал в контакт с красными инопланетянами и подхватил заразный вирус их идеологии. Впрочем, не об этом сейчас речь.
Так как вышеупомянутый звездолет строился на далекой, неведомой нам планете аврально, согласно спущенных сверху плана и разнарядок, то, по понятным причинам, сошел он со стапелей с некоторыми недоделками, на что приемо-сдаточная комиссия, мягко говоря, закрыла глаза. Не лишать же в самом деле коллектив прогрессивки и премий! Главное, что звездолет взлетел и смог уйти в глубокий космос, а дальше уж трава не расти. Мало ли что может с космическим кораблем произойти. В случае чего, все можно списать на халатность и слабую профессиональную подготовленность экипажа.
В общем, спрогнозированная авария случилась. Но надо же ей было произойти именно в земной атмосфере да как раз над тем местом, где тихо пьянствовали ничего не подозревающие Петр Петрович и Кузьма Лукич.
