Петля на зайца - [81]

У меня в поле, году в семьдесят шестом, парнишка один в отряде был. Срочную он служил в спецназовской десантно-диверсионной бригаде. Так этому парнишке в его бригаде за два года службы такой рефлекс в голову вбили, что он и после армии долго еще обгорелые спички и окурки в карман прятал. Приучили.

Коля, как хорошая собака, обнюхал дерево, на котором автоматы висели. Не пахнет ли смазкой? Не пахло. Я тоже понюхал. У ружейной смазки, вообще-то, запах стойкий и достаточно резкий, но раз не пахнет, значит — не пахнет. И не более того. Жалко — не было с нами дедушки Дерсу Узала. Даже какой-нибудь волкодавно-гоночной восточно-еврейской овчарки у нас и то не было. Некому было след взять…

Еще немного походили мы кругами возле бывшего, предположительно вражеского, лагеря, но в сумерках пусть и белой, но все-таки ночи, ничего определенного так и не выяснили. Осталось неясно и загадочно — каким путем ушли туристы с автоматами?

Белая ночь, тишина, покой… Птички не чирикают, медведи не рычат, волки не воют. С дальних концов болота иногда доносились какие-то слабые и непонятные звуки, но опыт подсказывал, что это не человеческие, а именно болотные звуки.

Коля шепотом клялся, что в сторону схорона отсюда, с запада, пройти через болото, не зная переходов — невозможно. И это было правдой — болото непроходимое. Для обычных, неподготовленных людей…

Уж чего-чего, а болот я на своем веку повидал немало. Особенно в Архангельской области. Наверное, по одним болотам около тысячи верст прочапал пешедралом. И по верховым, и по низинным, и по смешанным. А уж по тундре заболоченной, да на вездеходе, да с ветерком и брызгами из-под гусениц со скоростью километров сорок в час…

Но куда-то они, люди неизвестные и, если Коля не врет, чертовски загадочные и опасные, все же ушли? Не оставив практически ни следов пребывания, ни следов ухода… И скатертью дорога, пусть идут себе!

Мы с Николаем Ивановичем, сохраняя осторожность, пригибаясь и прячась за кустами и деревьями, но уже, слава Богу, не ползком, повернули назад к арьергарду, к Борис Евгеньичу.

Тихо подошли… Никого нет!

Сначала, не найдя его на месте, удивились и обеспокоились, но когда он с березы шепотом сказал нам: «Хенде хох», — я даже зауважал Борьку. Молодец, филолог! Додумался на дереве засаду устроить! И обзор хороший, и самого не видно. Правда, Коле это почему-то не понравилось, и он, тоже шепотом, начал делать Борьке легкий втык.

— Хороший стрелок тебя сразу засек бы и снял запросто метров с трехсот. А ты со своим ППШ до него не достанешь. Это у финнов снайперы на деревьях прятались, так они с винтовками были. Из винтовки с оптикой можно до километра бить и не обнаружат, а с ППШ — дохлый номер. Предел — двести метров.

Боб начал что-то глубокомысленно возражать Николаю Ивановичу.

Все-таки Коля немного недолюбливал Боба. Забавно — пожилой мужик, а дуется, как ребенок. Ревнует. Наверное, оттого, что Боб в схроне был гостем незваным.

— Ладно ссориться, профессионалы, — тоже шепотом, чтобы не вспугнуть ночную тишину леса, прервал я глубоко теоретический спор двух «профи».

— Повезло нам, что там никого не оказалось, не то еще неизвестно, что бы с нами сейчас было. Вернее, очень даже известно: хрен бы мы их отследили или подстрелили. Я уж не знаю, почему они Колю не засекли, когда он на них наткнулся, но ушли эти ребята чисто и за собой прибрались грамотно. Практически никаких следов не оставили. Там были очень опытные и осторожные люди: окурки сигаретные в мох засунули, практически ни одной соринки не оставили. Мы для них — босявки. Вот так…

Боб вздохнул и поправил ремень своего ППШ. Коля молча покачал головой, и по выражению лица было видно, что он не согласен со мной. Он, наверное, думал иначе и хотел «супостатов» в плен взять.

— Наверное, счастливый случай развел нас, — продолжил я, — и молиться надо, а не ругаться. А кстати, Николай Иванович, рюкзак твой где? Пошли, глянем. И чтобы ни звука! Понял, Боб? Не верю я что-то, что они далеко ушли. Не могли по времени.

Коля хорошо запомнил место последнего своего привала, и рюкзак возле кочки мы отыскали быстро. Сначала осмотрели его, так сказать, дистанционно. Пошевелили из-за ближайшего пня длинной палкой — не заминирован. Подошли, развязали, изучили содержимое — ничего необычного. Рюкзак как рюкзак, и все в нем на месте. Не знаю уж, чего мы ожидали обнаружить — мину-ловушку, или микропередатчик.

Коля поклялся, что рюкзак никто не трогал — как сбросил его на кочку у пня, так он и лежал. Да его, рюкзак то есть — старый задрипанный мешок зеленого цвета с кучей заплаток — и в упор не увидишь, если даже в двух метрах пройдешь. Коля-то быстро разыскал его только потому, что, похоже, в самом деле в этом лесу каждую кочку знает. Само-собой, нагрузиться рюкзаком пришлось мне, как самому безотказному и безропотному. Тяжеленький!

Вот так Николай Иванович на своем горбу и таскал из года в год все необходимое для своего схрона.

А все-таки, этот схрон его с подземными ходами, складом оружия — это немножко паранойя. Самую малость, градусов на десять, но фаза в Колиной голове определенно сдвинута.