Петля на зайца - [65]
Болотная вода — собственно, и не вода уже, а водно-торфяная смесь с меньшим удельным весом, чем просто вода. В очень соленой и тяжелой воде какого-нибудь Мертвого моря и не умеющий плавать не утонет, а в родной болотной жиже — будь ты хоть мастер спорта по плаванью — как ни бултыхайся, конец один.
Следом за непроходимым болотом протянулась еще одна грива, поросшая ельником с редкими березами и сосенками. Здесь Николай Иванович и решил устроить небольшой привал с перекуром. Тяжеловата все же наплечная ноша была — колени подрагивали, в ушах шумело. Устал.
Он выбрал место, скинул на высокую кочку рюкзак и, усевшись в мягкий мох словно в кресло, спиной привалился к сухому пню. Посидел, остывая, потом достал из кармана рюкзака фляжку, отхлебнул четыре больших глотка сладкого холодного чаю, закурил сигарету и сладко затянулся, так что голова закружилась от ароматного дыма.
Грива, шириной не более двухсот метров, протянулась с северо-запада на юго-восток на несколько километров. В прежние времена Николай Иванович истоптал ее вдоль и поперек, обнаружив немало интересного. В частности, невесть как затащенную сюда, через непроходимые болота, советскую 152-миллиметровую пушку-гаубицу образца 1938 года, без замка, панорамы и снарядов. Наверное, от Второй ударной армии, погибшей в этих страшных болотах, осталась. Так и ржавела с войны, вросла в землю могучими колесами по ступицы, мхом поросла. Сквозь станину береза вымахала метров пятнадцать высотой. Тонн пять хорошего металла.
Внезапно его внимание привлекли сороки — примерно в полукилометре в стороне, над лесом, сновали и кричали дурными голосами несколько птиц. На зверя — лося или медведя сороки так не реагируют.
«Кто же там объявился? — задал себе вопрос Николай Иванович и понял, что пока не выяснит причину птичьего гомона — не успокоится, уж больно близко к схрону. — А если все-таки Мишка бродит? Да нет, не станут сороки на Михаила такой крик поднимать — он же для них свой, местный. И на лося птицы не реагируют, он тоже часть леса. Пойти посмотреть?.. Ну, а если и медведь — ничего страшного, или он убежит, или я потихоньку свалю. Летом в тайге лютых зверей не бывает. Даже медведица с медвежатами на людей не нападает, уйти старается. А я потихоньку подойду и гляну, что там за паника в лесу».
Он докурил сигарету, плюнул в ладонь и тщательно затушил окурок. Потом из глубины своего бездонного рюкзака достал финку в ножнах, пристегнул ее к поясу и налегке, немного поднявшись по гриве от болота, осторожно двинулся в сторону сорочьего переполоха. Рюкзак оставил на прежнем месте — никуда не денется.
Метров через сто, учуяв слабый запах дыма, прибавил шагу: такая сушь, не дай Бог — пожар, и не убежишь…
Он знал, что в той стороне откуда тянуло дымом есть озерцо, и в случае, если лесной пожар не вошел в силу, стоит попытаться загасить его водой. Ведра с собой не было, но воду носить можно и сапогами — в каждый «болотник» литров по десять войдет. Как-то раз на Урале они с Витей Зайцевым в маршруте только-только разгоравшийся лесной пожар затушили именно так — таскали воду в сапогах и поливали очаг. Намучались, конечно, но загасили.
Это — не было пожаром. Это был небольшой костерок на самом краю гривы у болотного озерца. Рядом — маленькая камуфляжная палатка, зонтик какой-то перевернутый валяется… И люди. Трое в серых комбинезонах ели какую-то похлебку из пластмассовых мисок пластмассовыми ложками и о чем-то вполголоса разговаривали. Мерно постукивали ложки.
Николай Иванович подошел тихо, и его не заметили. «Судя по экипировке — туристы или геологи», — решил он. До палатки было совсем близко, метров тридцать, и он уже хотел их окликнуть, рот уже открыл, но внезапно увидел висящие на стволе дерева… автоматы.
Три короткоствольных автомата аккуратно висели стволами вниз. Не охотничьи ружья, не карабины, которые, случается, иногда выдают геологам или лесоустроителям. Нет — именно автоматы, три автомата. Точно определить марку с такого расстояния он не брался, но похоже на «хеклер унд кох» или на итальянские «беретты», а может, и наши какие-нибудь новые, которых он пока в коллекции не завел — «КЛИН», «Абакан», или «Кипарис» какой-нибудь.
Николай Иванович медленно и тихо закрыл свою приоткрытую для приветствия пасть с вставными зубами, стараясь, чтобы не щелкнули проклятые, а в голове вспышкой мелькнуло: «Каюк! Заметили или нет?» — после чего ноги как бы сами собой плавно согнулись в коленях, и, не размышляя долго, Николай Иванович бесшумно и споро, вжимаясь в мох, по-пластунски, не выпячивая задницу, пополз прочь, подальше от непонятного бивака. В голове стучало одно: «Только бы не заметили, только бы не заметили…» Прав был геолог Витя, тысячу раз прав, когда говорил, что самый страшный зверь в лесу — человек. Не прошли Витины уроки даром, не попер дуриком к этим…
А не очень, видать, опытные автоматчики с мисками — не заметили! И дозора не выставили…
Метров через триста, уже в лесу, Николай Иванович встал и, прячась за елками, рванул одному ему известной тропой к своему схрону.
Меньше чем через километр выдохся — не мальчик уже — и после небольшой передышки пошел скорым шагом. Иногда, на твердых участках, переходил даже на некое подобие бега трусцой. «Черт с ним, с рюкзаком! — думал он. — Если жив буду, потом заберу, никуда не денется. Сейчас главное — до схрона быстрей добраться и как следует вооружиться.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В 1987 году в результате перестроечного бардака на одном из стратегических аэродромов на территории Украины закопана неучтенная атомная бомба, которую считают потерянной. Наше время. Бывший штурман стратегической авиации по пьянке проговаривается про "неучтенку" не тому собеседнику. Информация немедленно распространяется в мире плаща и кинжала, бомбу для своих целей хотят использовать спецслужбы, политики и террористы... На пути у врагов становятся отставной украинский офицер и молодой агент ЦРУ, считающий себя героем романов Тома Клэнси.
История одного из самых жутких – и самых странных – серийных убийц XX века. Еще до ареста пресса прозвала его «Зверем из Биркеншоу». Питер Мануэль был обвинен в убийстве по крайней мере семи человек (вероятно, их было гораздо больше). Он стал одним из трех последних преступников в Шотландии, казненных через повешение.…Уильям Уотт, обвиняемый в убийстве всей своей семьи, стремится оправдаться – а заодно выяснить, кто же на самом деле сделал это. Только одному человеку известна правда. Его зовут Питер Мануэль, и он заявил, что знает, где находится пистолет, из которого расстреляли жену, дочь и свояченицу Уотта.
Чтобы поправить свои финансовые дела, моряк-любитель решает ограбить магазин мужа своей любовницы («Вальпараисо»). Героям известного автора детективов предстоят жестокие испытания, прежде чем справедливость восторжествует.
Раскрыть преступление — задача непростая, а если в нем замешана женщина, то распутать его чрезвычайно трудно. Таким оказалась история наследницы чудака-миллионера («Серебряный мул»).
Ох уж эти сыщики-непрофессионалы! Попадут в неприятную ситуацию, а за помощью бегут к полиции. Доктор Смит вынужден, попав в заложники полубезумного политикана, спасать себя и целую компанию ни в чем не повинных людей («На грани безумия»).
Комиссар полиции Ван дер Вальк — человек обстоятельный. Если он берется за дело, от него не ускользнет ни одна, даже самая маленькая, деталь. Благодаря этому качеству он блестяще раскрывает убийство в супермаркете («Опасные красавицы») и выясняет правду о странных событиях в ювелирном магазине («На что способны блондинки»).