Петербург - [41]

Напомню, это все не портило триумфального настроения. Даже разносы делал любя. Над заводом витал дух праздника, и сильный, уксусный, дух конденсатного топлива.

С топливом нужно было срочно что-то делать. Приказал рыть котлован под топливные танки, после чего устроил банный день машинистам и литейщикам — машинистам перемывал кости за затянувшийся ремонт коловратников, а литейщикам, что прокатный стан еще не запущен. И плевать, что коловратники не работают — хоть сами крутите! Даже нарисовал им эскиз беличьего колеса, с огуречками внутри, изображающими мастеров. Обещал, что если жести не будет в ближайшее время — опробуем на них эту методику.

В самый разгар праздника в цех прибежал Кузьма, отвлекая меня от монументальной картины непродуктивного использования мастеров.

Размахивая руками, Кузьма, в несвойственной ему итальянской манере, сообщил, что в деревне царские посланники народ собирают. Государево слово речь будут.

Так и пошли с мастерами в деревню, недоуменно переговариваясь и пытаясь оттереть смазочный жир с рук. Нефтяного масла было мало, и его использовал только если было никак иначе. В основном — в коловратниках.

Царевы голоса собрали аншлаг. Новости, в эти времена, были товаром ажиотажного спроса. Новостной радиоканал будет для этого времени чудом и гласом свыше. Так его и назову — «Глас». Но пусть пока прокашляется и наберет побольше воздуху — прямо сейчас, не до него.

Из-за спин народа, наблюдал выступление посланников. Только минут через пять понял, что это прибыла часть фискалов, отправленных зимой строить фактории, и которым досталось поморье. Вот, и до Вавчуга добрались. Стал слушать внимательнее — очень интересно, как мои идеи будут доносить народу.

Доносили отвратительно. Мало того, что переврали, хоть и не сильно — так еще и отсебятину несли. Кто их сюда посадниками назначал? И что значит и новое тягло платить и старое? Они что? На корню идею убивать собрались? Черт с ними, бургомистрами какими-то, которых Петр вводит — но откуда они такой ахинеи по моим вопросам набрались?

Руки зачесались. Но решил достоять до конца этого лицедейства, так как получал представление, что звучало в деревнях, по пути следования фискалов и закладки факторий.

После речи, гордые своей значимостью «посадники», подозвали к себе старосту, да еще наорали на него, отчего он шапку не ломает. Мрак. Вытащил из пистолетов патроны.

Далее был еще больший кошмар. Старосте выдали эскиз фактории, и велели ему нанимать людей и строить. И чтоб к зиме была построена! И на деньги деревни.

Сел на наваленные вдоль забора хлысты будущих дров. В душе все клокотало, даже в ушах звенело. Ведь на этих засранцев ушла значительная часть моей казны — а они теперь требуют от старост, строить фактории за счет деревень. И какое отношение у деревень будет к таким факториям? И куда они дели значительные средства, выделенные им именно для оплаты строительства?

Стройное здание принципа факторий рушилось на глазах. Пусть и не все фискалы так сподличали — но ложка дегтя испортит что угодно, а слухи разбегутся быстро.

Так и сидел с опущенными руками. Подошел староста, молча уселся рядом. Народ толпился кучками, обсуждая новости, и тон обсуждений был явно завышен. «Посадники» потребовали их кормить и снарядить для похода в Холмогоры. За счет деревни, само собой. И транспорт им предоставить побыстрее, они люди государевы — им ждать невместно.

Выискал взглядом Кузьму — велел ему кликнуть ко мне дежурного капрала с экипажем морпехов. Если мои задумки с факториями и не провалились, то они максимально близки к этому. А допустить сие — никак невозможно. У меня есть только один шанс. Просто нет больше финансовых зарядов на повторные выстрелы. Уже давно иду по лезвию бритвы.

Арестовал «посадников» прилюдно. Забрался на ту же телегу, с которой вещал фискал, и рассказал народу, как оно должно было быть. Назвал суммы денег, которые были выданы каждому фискалу на строительство факторий, и как кормовые. Народ зашумел, мне тут верили на слово — а воровство в поморье считали самым тяжким грехом. На Руси так тоже считали. Но там осуждали воровство, а тут его изживали — разница ощутимая. Жаль, что в будущем победа будет за осуждением и словоблудием.

«Посадников» отправил в погреб, в очередной раз, задумался о гауптвахте. Руки тряслись от бешенства. Вещи фискалов обыскали и большую часть денег нашли — но системно это вопрос не решало. Сколько еще деревень было так обобрано? Сколько фискалов нечисты на руку?

Нужна показательная порка.

Сел писать письмо Ромодановскому.

Составлял письмо несколько часов, писал и перечеркивал. Обрисовал все подробно, в том числе и последствия, к которым может привести поведение таких фискалов, вплоть до бунтов, против двойного тягла и поборов. Намекнул и про то, что такие идеи фискалам в голову вполне могли вложить.

Открытым текстом написал, что теперь Преображенскому приказу обязательно надо пройтись по всем деревням, куда отправили фискалов и сличить порученные им дела и траты, с реализацией. Предлагал наказывать за малейшие отклонения, так как дальше будет только хуже. Впрочем, рассыпался в комплиментах, глава Преображенского приказа прекрасно знает, как поступать с ослушниками слова государева, опорочивших задумки царские.