Пёсья жизнь - [7]

— Оставь. Горбатого могила исправит. — Остановил его Крон.

Услышав его голос, старый наместник резко встал со своего места и, не обращая внимания на изумлённые взгляды собравшихся в общинном доме, медленно подошёл к Крону. (До этого они не встречались). Старик пристально всматривался в его лицо, и я понял, что он сейчас назовёт Крона по его титулу. Надо было что-то делать, и я решил отвлечь внимание на себя. В этот момент я заметил Шардона, своего старого недруга, огромного четырехлетнего кобеля, отчаянного труса и задаваку, который, когда напали вирги, убежал в лес и там отсиживался, а после с гордым видом ходил по деревне и приставал к тем раненым собакам, кого раньше предпочитал не трогать. Очень громко зарычав, чтобы отвлечь внимание людей на себя, я медленно пошёл на Шардона. Тот оказался в ловушке, так как дверь осталась у меня за спиной. Все переключили внимание на нас, как и надо было ожидать. Раздались вопли страха, женский визг, подбадривающие крики. Шардон был собакой одного из сыновей Ловаря, так что многие увидели в этом перст бога. Начались споры, может ли собачья драка быть божьим судом. Наши друзья указывали, что я ранен. Воспользовавшись шумом, Крон о чём-то поговорил с наместником, так что своей цели я достиг. Теперь, раз всем так захотелось "божьего суда", надо было его показать. Вал опять взял инициативу на себя. Громко спросил всех присутствовавших, нет ли у кого возражений против решения спора собачьей дракой. Возражавших не оказалось, тогда быстро убрали лавки из середины комнаты и прижались к стенам. Мой противник сначала стоял с гордо поднятыми головой и хвостом. По мере приближения начала боя, они постепенно начали опускаться. К тому моменту, когда нам расчистили арену, хвост у него висел между задними лапами, а голова была опущена ниже спины.

Драки не было. Когда я подошёл к Шардону, тот всем своим видом показывал мне, что он очень любит меня, признаёт верховным вожаком, и ни в коем случае и не думал даже обнажать на меня клык. Пользуясь тем, что большинство людей нас не понимают, я объяснил ему, какие у меня есть претензии, как ему следует вести себя в деревне и что будет с ним, если он нарушит моё распоряжение. В завершение и чтобы он лучше запомнил, я велел ему лечь на спину и демонстративно поднял на него заднюю лапу. На людей это почему-то всегда производит очень большое впечатление.

После этого, видимо благодаря "божьему суду", практически все жители деревни отвернулись от Ловаря. Даже большинство его сыновей и внуков решительно выступили против него. Кто-то из мужиков, работавших в день нападения далеко и не бывший, следовательно, в сражении, предложил сместить Ловаря с поста старосты, а на его место избрать Крона. Но Крон решительно выступил против своей кандидатуры и предложил старика Вала. Наместник, присутствовавший на собрании, тут же на месте утвердил это переизбрание.

Несколько человек стали спрашивать у Крона, что можно сделать, чтобы обезопасить деревню от подобного нападения. Крон выступил со своими предложениями.

— Отбить нападение виргов или других разбойников в количестве более полусотни человек деревня, скорей всего, не сможет. Я могу научить вас сражаться, но для этого вам надо будет перестать работать в поле, а добрую часть времени посвятить учёбе. Но мы можем свести риск для людей, в особенности для женщин и детей, к минимуму. Для этого надо восстановить стену в основании Богова мыса, создать на нём общинный запас продуктов и оружия и небольшую кузницу что бы его ремонтировать. Для того чтобы люди имели возможность добежать до него, надо создать систему предупреждения. Поперёк тракта выкопать небольшой ров с подъёмным мостом и построить две — три наблюдательные вышки на холмах вблизи тракта. На вышках придётся дежурить подросткам, а у подъёмного моста двоим мужикам. Дежурить можно по очереди, тогда на каждого мужика в деревне придётся по два дня в три месяца. Не такие уж большие траты за безопасность жён и детей. — Крон прервал сам себя и тяжело вздохнул. — Только всё, что я сейчас говорю, впустую. Месяца не пройдёт, как вот такие «умники» (кивок на Ловаря) поднимут шум, что работы в поле немерено, а ему надо посылать сына на мост, а внука на вышку. Он бедный, дескать, зимой с голоду помрёт. Так что я рассказал, что надо делать, а вот сумеете ли вы с этим справиться, я не знаю. Думаю, что не справитесь.

Вопреки словам Крона (а может, он на это и рассчитывал), вопли и стоны по поводу полевых работ начались только через два месяца. Они начались, не смотря на то, что Крон грамотно распределял время и отпускал людей на работы в поле и на огороде столько, сколько это было надо для того, чтобы им зимой не голодать. Большая нагрузка свалилась на женщин и подростков, но как раз они, особенно те из них, кто побывал в кратковременном плену, не жаловались. Наместник прислал четверых каменщиков, которые за неполный месяц полностью переложили, а точнее сложили заново, стену высотой более десяти метров, перекрывающую основание мыса Богов. Хорошо хоть материал на стены можно было брать прямо перед стеной, выламывая деревянными клиньями глыбы и создавая, тем самым, перед стеной своеобразный ров. Ширина мыса в этом месте составляла существенно меньше ста метров, а стена ещё на восемь — десять метров уходила в озеро от берега. Так же укрепили и те три места, где можно было причалить к берегу и подняться к храму. Сам храм отремонтировали, полностью перестелили крышу, а рядом построили каменный амбар для хранения продуктов. В сторонке от других построек, была сооружена небольшая кузница, в которой можно было чинить доспех и оружие. Кроме того, в ней хранился небольшой запас оружия на случай осады. На холмах вблизи тракта расположили две дозорные вышки, на которых должны были дежурить наблюдатели, третий наблюдатель расположился на колокольне храма Единого.