Пёсья жизнь - [28]

— А если мы пойдём и попросим у него прощения? — Робко спросил парень со сломанной ногой. Он был бледен до синевы, да и двое других выглядели не лучше.

— Он ещё не совершеннолетний, так что прощение его ничего не решает, а опекуна, который мог бы это прощение утвердить ему ещё не назначили. — Задумчиво проговорил Крон. — Ладно, покушение не состоялось, благодарите Кари, вычеркнем его. Теперь вопрос с имуществом. Господин Баден, вы согласны, что последние годы (то есть не менее пяти лет) Вы не справляетесь с возложенными на Вас обязанностями?

— Я согласен, но почему Вы назвали пять лет?

— Пять лет назад началось строительство этого особняка, строить его такими темпами и жить так, как живёт ваша семья на половину доходов невозможно. Кроме того, примерно пять лет назад началось изолирование лично Вас от посетителей при помощи различных дворецких, клерков и секретарей. Думаю примерно тогда же вы передали большую часть текущих дел своему сыну, а его подмяла под себя эта жадная дура.

— Я требую, чтоб меня не оскорбляли! — Возмутилась Лирионеллия и повернувшись к своему мужу: — А ты чего терпишь, что твою жену оскорбляют?

— Да уж действительно, дура набитая. — Прокомментировала бабушка. — Мало того, что почти из всей нашей семьи клятвопреступников сделала, так ещё пытается заставить своего мужа вызвать на поединок человека, который только накануне вдвоём с сыном перебил более полусотни бандитов, что держали в страхе весь город.

— Действительно, шесть лет назад умер мой старший сын, который вёл к тому времени почти все дела. — Признался Баден. — После его смерти я проявил слабость и, вместо того, кого надо было бы, назначил своего второго сына. Он человек не глупый, честный, но совершеннейший подкаблучник. Это не беда, если жена умна, а если это властная, глупая и хитрая мещанка, это конец.

— Я больше не намерена выслушивать ваши оскорбления! — Вскочила Лирионеллия. — Я ухожу!

— Сядь! — Рявкнул её муж. — Ты так же подписывала договор и так же, возможно, получишь максимальное наказание по седьмому пункту. А это — смерть. Вы правы господин Крон. За эти пять лет, бедняки недополучили примерно полтора годовых дохода. То есть выплаты им сократились на две трети.

Он помолчал и негромко спросил:

— Так каким будет ваше решение относительно нашей семьи, господин Крон?

— Я сперва хотел бы услышать то, что желает мне сказать господин Баден, но никак не может подобрать слова или решиться. — Ответил Крон. Подумав, он добавил, обращаясь с улыбкой к старику: — Не надо долго думать, я уже давно догадался, о чём вы хотите мня просить.

— Ну, если вы догадались, то скажу прямо. Я слишком постарел и не справился со своими обязанностями. Мой сын, который мог меня заменить, умер. Остальные мои дети не годятся на роль управляющего, кто по уму, кто по честности, а кто и по мягкости характера. В своей семье я знаю только одного человека, который может по всем статьям нести эту ношу, другой вопрос, согласиться ли он на это.

— Я понял тебя. — Произнёс Крон и спросил: — Ну что, Гронсль, возьмешься?

Гронсль был удивлён не менее всех остальных, за исключением бабушки. Он непонимающе взглянул на Крона, на деда, обвёл взглядом комнату и спросил:

— Вы что, серьёзно? Бред… Можно мне поговорить с дедом?

— Конечно. — Согласился Крон.

Они вдвоём ушли в кабинет и отсутствовали минут пятнадцать. Когда они вернулись, первый вопрос Гронсля был самый главный:

— Если я соглашусь, что будет с ними со всеми? — Он кивнул на родственников.

— В основном это решать тебе, кроме следующих условий: своего дядю и, тем более его супругу, к делам близко не допускать. Этих оболтусов заставить работать и вернуть все, что затратит семья на компенсации пострадавшим от них. Всех пострадавших найти и, пока из денег семьи, заплатить им виру. Украденное из моей доли прибыли вернуть беднякам. Договор остается тот же. Как им пользоваться в экстремальных случаях, тебе расскажет дед.

— Хорошо, я согласен. — Произнёс Гронсль и добавил: — Только ради тебя дед.

— Господин Баден, принесите, пожалуйста, договор. — Попросил Крон. И, когда тот принёс его, быстро исправил в нем имена и даты. Обращаясь к новому управляющему, он торжественно произнёс: — Господин Гронсль, согласны ли Вы, принять на себя обязанности управляющего всем моим имуществом в этом городе и его окрестностях? Если Вы согласны, прошу взять этот договор и поставить на нём свою подпись.

— Господин Крон, — также торжественно произнёс Гронсль. — Я согласен взять на себя эти обязанности.

После чего, взяв договор, сел за стол секретаря и подписал его. Закончив подписывать, он встал и произнёс, обращаясь ко всем присутствующим:

— Прошу всех, проживающих в этом доме, разойтись по своим комнатам и не покидать дома впредь, до моего разрешения. Если кто-нибудь покинет дом, самовольно, я буду считать, что этот человек ушёл из семьи. Всё, до вечера. Дед, бабушка, останьтесь, пожалуйста.

Когда все вышли, Туман, вытянувшись на полу, произнёс:

— Ну и дура. А ведь она так ничего и не поняла. Всё заварила, запустила лапу в кошель по самое плечо и когда по этой лапе получила, страшно обиделась. Типичная мещанка. Гронсль, советую тебе поселить их с мужем отдельно и стараться поменьше общаться с ней. Она хоть и дура, но хитрая и прирождённая интриганка. Может на ровном месте построить горы проблем.